Альдейгьюборг (Aldeigjuborg) – древнескандинавское обозначение Ладоги (Старой Ладоги). Самая ранняя фиксация этого композита – в «Саге об Олаве Трюггвасоне» монаха Одда (см. Главу 5, § 5.2.3). Редкие варианты написания: Aldegioborg, Aldeyioborg, Aldeigioborg (Sitzmann 2003. S. 91), Alþekjuborg (Struminski 1996. P. 89). По хронологии, восстанавливаемой для королевских саг, Aldeigjuborg упоминается только при описании событий, относящихся к эпохе викингов (до середины XI в., до отъезда с Руси Харальда Сурового Правителя). Присутствие в скальдических стихах (в висе из поэмы Эйольва Дадаскальда «Bandadrápa», сочиненной ок. 1010 г., – см. Главу 5, мотив 17) формы Aldeigja говорит о том, что именно она являлась исходной для этого наименования (см. ниже). Используемый сагами композит Aldeigjuborg построен при помощи корня borg, служащего для оформления древнескандинавской топонимии Западной Европы и не типичного для обозначения городов Древней Руси. Причина, по-видимому, кроется в известной поэтапности освоения скандинавами пути «из варяг в греки»: Ладогу, лежащую в самом начале этого пути, варяги освоили, согласно имеющимся археологическим данным, уже во второй половине VIII в., на остальной же его части они археологически прослеживаются только со второй половины IX в. Осевшие в Ладоге скандинавы, составлявшие здесь, «вероятно, сравнительно самостоятельную политическую организацию» (Лебедев 1975. С. 41), создали топоним Aldeigja, а затем дали городу имя Aldeigjuborg, в соответствии с привычной для себя топонимической моделью X-borg.
Альдейгья (Aldeigja) – древнескандинавское обозначение Ладоги (Старой Ладоги). Самая ранняя фиксация топонима – в висе скальда Эйольва Дадаскальда, сочиненной ок. 1010 г. (см. мотив 17 в Главе 5 и комментарий к нему). В сагах топоним встречается редко, уступив в них место вторичному образованию Aldeigjuborg (см. выше).
Исследователи единодушны в признании генетической связи между топонимами Aldeigja и Ладога, но вопрос об их происхождении и взаимозависимости решался в науке по-разному. Название города производили и от наименования Ладожского озера (из финск. *aaldokas, aallokas «волнующийся» – от aalto «волна»; см.: Munch 1874. S. 260; Thomsen 1879. S. 84; Фасмер 1986–1987. Т. II. С. 448), и от имени реки Ладога (соврем. Ладожка, из финск. *Alode-joki, где alode, я/ое – «низкая местность» и jok(k)i – «река»; см.: Mikkola 1906. S. 10–11; Брим 1931. С. 222–223; Рыдзевская 1945. С. 64–65; Роспонд 1972. С. 53; Попов 1981. С. 55–56, 90–91; Нерознак 1983. С. 101–102). Изначально разделявший последнюю точку зрения Г. Шрамм (Schramm 1982. S. 274–278) пересмотрел свое мнение и предположил, что в основе названия города Ладоги лежит финское имя Волхова (финск. Olhava – Фасмер 1986–1987. Т. I. С. 346) или его нижнего течения (Schramm 1986. S. 369–370). Думаю, исследователь не принял здесь во внимание такую топонимическую закономерность, что при образовании городов вблизи устьев небольших рек города, как правило, получали свое название не по основной реке, а именно по этим притокам. Кроме упомянутых выше, имеется еще целый ряд этимологий топонима Ладога (см. подробнее: Helimski 2008; ср.: Шилов 1996. С. 20–31; Stmminski 1996. Р. 91–92; Поспелов 1998. С. 294; Sitzmann 2003. S. 38).
К настоящему времени можно считать почти доказанным, что сначала возникло имя города и лишь затем озера. Ср. Helimski 2008. Р. 78: «топоним Ладога должен быть старше, чем название озера, и, скорее всего, послужил его источником: в древнейшей части «Повести временных лет» город носит имя Ладога, а озеро – Нево, и только под 1228 г. зафиксировано его название Ладозъское (Ладожское, в адъективной форме)».
По мнению большинства исследователей, название происходит из прибалтийско-финских языков. Скорее всего, исходный гидроним – финск. *Alode-jogi (joki) «Нижняя река». По А. И. Попову, последовательность такова: 1) «прибалтийско-финский или саамский оригинал», 2) «русская передача (курсив мой. – Т. Д.) этого названия (Ладога) с последующим переносом на торговый пункт – г. Ладогу»,
3) перенос имени города на озеро (Попов 1981. С. 55–56, 90–91). Древнескандинавский топоним Aldeigja (Aldeigjuborg) приводится исследователями большей частью лишь как параллель к древнерусскому (Попов 1981; Нерознак 1983). Однако, как со всей убедительностью доказал И. Миккола, исходным является сочетание al, а не la в начале слова, ибо только последнее может быть объяснено из первого, но не наоборот (Mikkola 1906). Соответственно, можно утверждать, что из финского названия реки Ладоги (совр.: Ладожки) произошел скандинавский топоним Aldeigja (вероятнее всего, сначала как имя реки, а затем – поселения), а из него (с метатезой aid > lad) – древнерусское Ладога.
Возникновение древнерусского топонима Ладога не прямо от субстратного *Alodejogi, а через посредство скандинавского Aldeigja требует своего объяснения. Некоторое время назад Г. Шрамм мог только предполагать, что если славянское имя произошло от скандинавского, то славянский поток достиг Ладоги десятилетиями позже (Schramm 1986. S. 369). На помощь пришла археология: новейший анализ стратиграфии, домостроительства и топографии Ладоги VIII–X вв. показал, что первыми поселенцами в Ладоге в начале 750-х гг. действительно были выходцы из Северной Европы, а импульс продвижения славян дал себя знать лишь к концу 760-х гг. (Кузьмин 1989; Кузьмин, Мачинская 1989).
В 2008 г. вышла статья Е. А. Хелимского (1950–2007), посвященная пересмотру происхождения топонима Ладога (Helimski 2008). В ней исследователь объявляет бесплодными все попытки отыскать финно-угорский источник имен Aldeigja и Ладога и предлагает трактовать это имя как исконно германское (или индо-европейское – но не славянское). Он допускает существование древнескандинавского обозначения Ладожского озера *ald-auga/o ««старый глаз» в смысле «старый источник», «старый водоем» или даже «старые похожие-на-открытое-море воды» (эта последняя версия сильно ориентирована на исландское hafsauga «открытое море»)». Из др. – сканд. *Aldauga произошло др. – сканд. *Aldaugja (название города), из него – др. – исл. Aldeigja (название города); это последнее было заимствовано в др. – русск. Ладога (название города), откуда путем метонимии перешло в др. – русск. Ладога (название озера), а из него, в свою очередь, было заимствовано в финск. Laatokka (название озера). Описанные Е. А. Хелимским фонетические переходы не вызывают сомнения, в отличие от предположительного исходного обозначения Ладожского озера, тем более толкуемого с ориентацией на др. – исл. hafsauga, которое означает вовсе не «открытое море», а «дно океана» в популярной фразе fara út í hafsauga со значением «descendere ad tartara» (см.: IED. Р. 33).
Аустмар (Austmarr) – «Восточное море». Гидроним образован от austr «восток» и marr «море». Р. Клизби и Гудбрандур Вигфуссон переводят его как «восточное море, восточная [часть] Балтики» («the east sea, the east Baltic» – IED. P. 35), Бьярни Адальбьярнарсон передает его как как Eystrasalt (ÍF. XXVI. 62), используя еще одно древнескандинавское наименование Балтийского моря (о топониме Эйстрасальт / Eystrasalt см. ниже). Ср. с Estmere в «Орозии» короля Альфреда. В. И. Матузова, правда, понимает Estmere как обозначение озера на севере Восточной Пруссии (Матузова 1979. С. 22, 26, 34, примеч. 65). А. И. Анфертьев полагает, что Висла у Вульфстана «впадает в Estmere <море эстов> (Вислинский залив или Гданьская бухта в целом?)». Тот же автор отмечает важное указание К. Буги на то, что Estmere Вульфстана совпадает с лит. Áismarés (<*áistmares) – «Вислинский залив» (Свод древнейших письменных известий о славянах. С. 140).
Аустрвег (Austrvegr) – «Восточный путь» (производное от austr – «восток» и vegr – «путь»). Композит на – vegr не является, как того можно было бы ожидать, обозначением пути (см.: Джаксон 1976; Джаксон 2010в). Несмотря на потенциальную продуктивность словообразовательной схемы «сторона света + vegr», топонимов Vestrvegr «Западный путь», Suðrvegr «Южный путь» и Norðrvegr «Северный путь» мы в сагах не находим. Видимо, исходной моделью была «сторона света + vegirí vegar» (мн. ч. от vegr), так как Austrvegr сохранился в формах как множественного (Austrvegir – Аустрвеги – «Восточные пути» – в более ранних памятниках), так и единственного числа, а три других термина (см.: Metzenthin 1941. S. 9, 73; IED. Р. 36, 457, 603, 700) зафиксированы лишь в ограниченном числе ранних текстов и только в форме множественного числа: Vestrvegir (букв.: «Западные пути», здесь: в значении «Британские острова») в шведской рунической надписи; Sudrvegar (букв: «Южные пути») в эддической «Второй песни о Гудрун» и в «Саге о побратимах» (в значении «Южные пути»), а также в «Саге об Олаве Трюггвасоне» монаха Одда Сноррасона (в значении «южные страны – как противоположное Nordrlönd»); Nordrvegar (букв.: «Северные пути», здесь: в значении «север») в эддической «Первой песни о Хельги Убийце Хундинга». Скорее всего, изначально эти названия являлись обозначениями (возможно, вполне конкретных) многочисленных путей (маршрутов) на восток, запад, юг и север. Однако постепенно корень veg- в их составе лишился своих основных семантических компонентов, и значения композитов на – vegr стали качественно иными, нежели сумма значений их составляющих. Так, Nóregr (стянутая форма от Norðrvegr) стал использоваться в качестве названия страны – Норвегии, a