Игра была очень жестокой. Еще до вечера шестеро с Побережья лежали мертвыми, а из Конца — никто. На этом те и другие разошлись. С Энундом пошли все люди с Побережья. И когда они уже подходили к Откосу, Энунд сказал — пусть идут вперед.
— А я, — говорит, — завяжу башмак.
Они не хотели оставлять его. Он сел, но как-то тяжело. И в тот же миг умер, там его и похоронили. Это место теперь зовется Энундов Бугор. Ни Хёрду, ни его людям не предъявляли обвинения по этому делу.
Торстейн Золотая Пуговица жил тогда в Кружалке, был он человек злобный и коварный, хитрый и очень состоятельный. А Торвальд Синяя Борода, бонд зажиточный и уважаемый, жил на хуторе Пески.
Жил человек по имени Рэв, он был сын Торстейна, сына Сёльмунда, сына Торольва Масла. Он жил на хуторе Лоскутное Поле в Кольчужной Долине. Он был могущественный годи и большой рубака. Потом его больше звали Рэвом Старым. Мать его звалась Торбьёрг Катла. Она жила в Кустарнике. Она была сведуща в колдовстве и искусная ворожея. Брата Рэва звали Кьяртаном. Он жил на Торбрандовом Дворе и был человек рослый и сильный, злобный и склонный к насилию. Поэтому все сходились в нелюбви к нему.
Жил человек но имени Орм, сын Торира из Лощины, человек всеми любимый и большой умелец. Все это были противники людей из Конца.
Однажды летом до Хёрда и его людей дошел слух с тинга, что там сговорились собраться и убить их, и тогда они поняли, что раз у них больше нет скота, ничего другого не остается, как грабить. Гейр предложил построить укрепления и сказал, что тогда с ними будет нелегко справиться. Хёрд сказал, что так их возьмут измором.
— По-моему, лучше уехать на островок, тот, что лежит здесь в Китовом Фьорде против устья Реки Синей Бороды за Завтрачным Мысом. У этого островка обрывистые берега, и он не меньше доильного загона.
Пока шел тинг, они туда и переехали со всем своим добром. Для перевоза они взяли у Торстейна Бычьего Шина с Грязного Двора большую плоскодонную ладью и еще шести-весельник у Тормода с Откоса и четырехвесельную тюленебойную лодку у Торвальда Синей Бороды. Они построили себе большой дом. Одной стеной он выходил на северо-восток, другою — на юго-запад, и посреди западной стены была дверь. На юге дом упирался прямо в обрыв, а с севера можно было пройти между обрывом и дверью в боковой стене. Только с севера к нему и можно было подобраться, а на запад от дома были подземелья.
У них было законом, что всякий, кто пролежит больше трех дней, должен быть сброшеи со скалы. Все были обязаны идти туда, куда укажут им Хёрд или Гейр, если те были с ними. Они делили между собою всю работу. Все дома в Конце разобрали и перевезли бревна на Островок. Этот островок теперь называется Гейровым Островком. Он получил имя от Гейра, сына Грима.
Случалось, на Островке бывало до ста восьмидесяти человек, и никогда не меньше восьмидесяти — это самое малое. Называют по имени Хёрда и Хельгу Ярлову Дочь, его жену, Гримкеля, их сына, и еще Бьёрна — ему тогда было две зимы, — Гейра и Сигурда Приемыша Торви, сына Гуннхильд, Хельги, сына Сигмунда, Торда Кота и Торгейра Борода по Пояс. Он был самый злокозненный изо всех островитян, охоч на всякие злодейства. Там собрались едва ли не все объявленные вне закона, и все приносили клятвы Хёрду и Гейру хранить им верность, им и друг другу.
Торгейр Борода по Пояс и Сигурд Приемыш Торви привезли с десятью другими воды из Реки Синей Бороды. Они набрали воды в тюленебойную лодку и наполнили большую бочку, стоявшую у них на Островке. Так прошло некоторое время.
Торбьёрг Катла хвалилась, что островитяне никогда ничего ей не сделают. Так она полагалась на свои чары. И когда ее похвальба дошла до островитян, Гейр сказал, что это надо еще проверить, и вскоре после тинга собрался с одиннадцатью людьми из дому. Торд Кот тоже поехал с ними. Но, добравшись до долины, они увидели, что весь скот угнаи на север за ту гору, что стоит между Кольчужной Долиной и Концом. Гейр оставил двоих охранять ладью. Торд Кот сторожил на носу.
Выйдя, Торбьёрг Катла сразу проведала благодаря своему чародейству и проницательности, что с Островка пришел корабль. Она сходила за своим покрывалом и стала махать им над головой. Непроглядная мгла тотчас окутала Гейра и его людей. Тогда онa послала сказать Рэву, своему сыну, чтобы он собирал людей. Собралось пятнадцать человек, и они подкрались в темноте к Торду Коту, схватили его и убили. И он зарыт внизу Котовьего Мыса. Гейр и его люди добежали до моря. Тут мгла спала, и они снова стали ясно видеть. Рэв и его люди настигли их, и завязалось сражение. Были убиты все, кто приехал с Гейром, и трое людей Рэва. Гейру удалось сесть на корабль и добраться до Островка. Он был сильно ранен. Хёрд очень насмехался над ним по поводу этой поездки и говорил, что Гейру со своими куда как далеко до Катлы. Хельга была искусная врачевательница, и она вылечила Гейра.
Люди с Островка были напуганы этим случаем. Но как только Гейру перевязали раны, Хёрд сел на корабль, взяв с собою одиннадцать человек, и поплыл в Кольчужную Долину, сказав, что хочет еще разок померяться силами с Катлой. Двое охраняли корабль, а десятеро отправились за скотом.
Катла снова стала махать своим покрывалом и послала сказать Рэву, что на сей раз это стоящее дело схватиться с островитянами, «когда их ведет этот прекрасноволосый муж, по всему большой удалец».
Рэв пришел с пятерыми. Но чары не могли затмить глаза Хёрду, и островитяне пошли, куда хотели, забили себе скота, нагрузили доверху свой корабль и на глазах у Рэва и его людей уехали на Островок. На том и расстались.
Ближе к концу лета Хёрд поехал с двадцатью тремя людьми к Грязному Двору, потому что Торстейн Бычий Шип хвалился, что Скроппа, его приемная мать, — а она была колдунья, — так околдует островитян, что они ничего ему не сделают. Высадившись на берег, они оставили корабль под охраной семерых на воде, а семнадцать человек пошли наверх. На песчаном холмике за лодочным сараем они увидели большого быка. Им захотелось раздразнить его, но Хёрд не велел. Двое из людей Хёрда все же повернули к быку и ослушались его совета. Бык наставил на них обоих рога. Один из людей Хёрда послал копье ему в бок, другой — в голову. Но оба копья отскочили и попали им прямо в грудь, и пришла им обоим смерть. Хёрд сказал:
— Слушайтесь же меня, потому что здесь не все так, как оно кажется.
Вот приходят они к хутору. Скропна была дома, и с нею хозяйские дочери Хельга и Сигрид. Сам же Торстейн был на летовье в Долине Коровьего Поля. Это в Свиной Долине. Скропна отперла все двери. Она отвела глаза людям Хёрда, так что им померещилось, будто на лавке, где она сидела с Торстейновыми дочерьми, стоят три короба. Люди Хёрда стали говорить, что они, пожалуй, вскроют эти короба. Но Хёрд не велел. Тогда они пошли от усадьбы на север — посмотреть, не найдут ли там какого скота. И увидели, как побежала на север с усадьбы свинья с двумя поросятами. Они загородили ей дорогу. Тут им показалось, будто навстречу им движется большая толна людей с копьями и во всеоружии, и свинья с поросятами навострила в ту сторону уши. Гейр сказал:
— Пойдем к кораблю. На их стороне перевес.
Хёрд сказал, что его совет не бежать так сразу, не попытав счастья. С этими словами Хёрд взял большой камень и пришиб свинью насмерть. И, подойдя к ней, они увидели, что Скропна лежит мертвая и возле нее стоят хозяйские дочки, а вовсе не поросята. И теперь, когда Скропна умерла, они увидели, что это не люди шли им навстречу, а стадо коров. Они пригнали скот к кораблю, забили его и нагрузили ладью тушами. Гейр увез силком Сигрид, и они уплыли на Островок. Скроппу похоронили за Грязным Двором, на пути к Четырем Концам, в Скроппином Овраге.
Торстейна Золотую Пуговицу островитяне не трогали, потому что у них был с ним тайный уговор, что он обязуется переправлять на Островок всех бездомпых бродяг и рассказывать островитянам обо всем, что замышляют против них люди. Он поклялся им все это выполнять и ни в чем их не обманывать, они же обещали у него не грабить.
Зимою перед самым праздником середины зимы они отправились, числом двенадцать, под покровом ночи в Лощину, к Орму. Орма дома не было: он куда-то отлучился по своим делам. Болли звался его раб, смотревший за всем хозяйством, пока Орма не было дома. Они взломали клеть, вынесли весь товар и съестные припасы. Взяли и Ормов ларец, где он хранил свои сокровища, и со всем этим ушли. Дело приняло дурной оборот для Болли: ведь он не углядел за амбаром. Он сказал, что ему теперь надо либо отобрать у островитяи ларец, либо распроститься с жизнью. Он попросил передать хозяину, чтобы тот был на четвертую ночь с семнадцатью людьми у корабельных сараев и притаился. Затем Болли собрался в путь. Он надел рваные башмаки и плащ из простого сукна. Первую ночь он провел в Кольчужной Долине, не заходя на усадьбы. Потом он пришел к Торстейггу Золотая Пуговица и, назвавшись Торбьёрном, сказал, что он объявлеи вне закона и хочет уехать к Хёрду и присоединиться к его людям. Торстейн Золотая Пуговица перевез его на Островок. Увидев человека, Хёрд и Гейр отнеслись к нему по-разпому. Гейр считал, что надо принять его, а Хёрд сказал, что, наверное, это лазутчик. Все же Гейр настоял на своем, и, когда тот принес им клятвы, они приняли его к себе. Он много рассказывал им о том, что делается на берегу, а потом сказал, что хочет спать. Лег и проспал весь день. У Гейра и прочих никак не открывался ларец, и. они спросили совета у Торбьёрна. Торбьёри сказал, что дать этот совет нетрудно.
— Там, — сказал он, — ничего нету, кроме разного Ормова инструмента. Орм только в том и видит для себя убыток от грабежа, что пропал его ящик с инструментом. А я был, — говорит, — на Мшистой Горе, когда стало известно об этом грабеже. Если хотите, я снесу ему ларец.
Гейр подумал, что мало им прибыли в этом ларце, если там ничего нету, кроме инструмента. Торбьёри пробыл у них две ночи и все уговаривал отдать ларец. Хёрд был против того, чтобы они хоть в чем-нибудь слушались Торбьёрна, и сказал, что, верно, но доведут до добра его советы. Но Гейр настаивал, и они поехали ночью вшестером к корабельным сараям Орма. Они вытащили ларец на берег и отнесли в сарай, поставив под бортом Ормова корабля. Тут Торбьёри закричал, чтобы люди вставали и хватали воров. Те, кто был в засаде, вскочили и набросились на них. Гейр схватил обеими ру