Потом они отправились на корабли, поспешно снарядились и отчалили от берега. Они пошли на веслах к тому месту, где раньше стояли корабли Аринбьёрна. Потом конунг велел грести по проливу на север. Когда они вышли в Согнефьорд, то увидели корабли Аринбьёрна, которые входили в пролив Саудунгссунд. Туда же повернул и конунг. В проливе он нагнал корабль, на котором плыл Аринбьёрн. Он сразу же подошел к нему, и они окликнули друг друга. Конунг спросил, нет ли у них на корабле Эгиля.
Аринбьёрн отвечает:
– Нет, конунг, на моем корабле его нет. Вы это сейчас сами увидите. Здесь у нас на борту все люди, которых вы знаете, а Эгиль не стал бы прятаться под палубой даже от вас.
Конунг спрашивает, какие у Аринбьёрна самые последние вести об Эгиле, а тот отвечает, что Эгиль с тремя десятками человек поплыл на небольшом быстроходном корабле в пролив Стейнссунд.
Конунг и его люди уже раньше заметили, что много судов пошло в Стейнссунд. Конунг приказал гребцам войти в пролив с другой стороны острова и плыть навстречу Эгилю.
У конунга Эйрика был дружинник по имени Кетиль Хауд. Он указывал путь на корабле конунга и сам правил кораблем. Это был человек рослый и красивый. Он приходился близким родичем конунгу Эйрику, и многие говорили, что он похож на конунга.
Прежде чем поехать на тинг, Эгиль погрузил все добро на один из кораблей и оставил этот корабль на плаву возле острова. Теперь Эгиль направился туда, где стоял этот торговый корабль. Они поднялись на него, а быстроходный корабль оставили с рулем наготове, и весла на нем были в уключинах.
Утром, едва рассвело, стража заметила, что к ним приближаются большие корабли. Как только Эгиль услыхал это, он встал и тотчас же увидел, что на них хотят напасть. Шесть боевых кораблей подходило к ним. Тогда Эгиль велел всем садиться на быстроходный корабль, который стоял наготове, и они поспешно перешли на него. Эгиль успел взять с собой два сундука, которые он получил от конунга Адальстейна и повсюду возил с собой.
И Эгиль, и его спутники быстро вооружились. Они пошли на веслах вперед между берегом и тем кораблем из плывших им навстречу, который шел ближе всех к берегу. Это был корабль конунга Эйрика.
Так как все произошло внезапно и было еще не очень светло, то корабли разошлись в противоположные стороны. Но в тот миг, когда они как раз поравнялись, Эгиль бросил копье и попал прямо в человека, сидевшего у руля. Это был Кетиль Хауд. Тогда конунг Эйрик крикнул, чтобы люди гребли вслед за Эгилем. А часть кораблей конунга подошла к торговому кораблю Эгиля, и дружинники конунга вскочили на него. Все те из людей Эгиля, кто остался на этом корабле и не перешел на его быстроходный корабль, были убиты или бежали на берег. Десять человек из дружины Эгиля были там убиты.
Одни из кораблей конунга поплыли вслед за Эгилем, а другие задержались у его торгового корабля. Все добро, которое было на борту корабля, разграбили, а сам корабль сожгли. Те же, которые преследовали Эгиля, гребли изо всех сил. Они взялись по двое за каждое весло: людей у них было достаточно. А у Эгиля гребцов было немного – всего восемнадцать человек. Расстояние между кораблями стало уменьшаться. Но вот они достигли места, где между двумя островами был мелководный пролив. Было как раз время отлива. Эгиль и его спутники повели корабль по мелководью, но большой корабль конунга там не мог пройти, и это их разделило. Тогда конунг повернул обратно, к югу, а Эгиль поплыл на север, к Аринбьёрну. Тут Эгиль сказал такую вису:
Эйрик – могучий воин —
Десять храбрых витязей
Из моей дружины
В сече предал смерти.
Но копье метнул я,
И оно, вонзаясь
Между ребер Кетиля,
Жизнь мне сохранило.
Эгиль приехал к Аринбьёрну и рассказал ему все, что произошло. Аринбьёрн сказал, что он и не ждал ничего хорошего от конунга Эйрика и его людей.
– Но у тебя, Эгиль, – добавил Аринбьёрн, – не будет недостатка в имуществе. Корабль, которого ты лишился, я возмещу тебе: я дам тебе другой, и на нем ты сможешь доехать до Исландии.
Асгерд, жена Эгиля, жила у Аринбьёрна все время, с тех пор как они поехали на тинг. Аринбьёрн дал Эгилю корабль, пригодный для морского плавания, и велел нагрузить его строевым лесом. Эгиль снарядил корабль для поездки за море. На корабле было около трех десятков человек. Эгиль и Аринбьёрн расстались друзьями. Эгиль сказал:
Да избавят боги
Нас от злого конунга,
Что меня ограбил.
О великий Один,
Когда Харальд Прекрасноволосый начал стариться, он посадил своих сыновей править вместе с ним Норвегией, а Эйрика назначил верховным правителем над ними всеми. Но после того как Харальд пробыл конунгом семь десятков лет, он передал своему сыну Эйрику полную власть в стране. В это время Гуннхильд родила сына, и Харальд окропил его водой и дал ему свое имя, а также сказал, что мальчик должен стать конунгом после своего отца, если он доживет до тех пор.
Конунг Харальд ушел тогда на покой и чаще всего жил в Рогаланде или Хёрдаланде. Тремя годами позже он умер в Рогаланде, и над ним был насыпан курган у пролива Хаугасунд. После его смерти был великий раздор между сыновьями, потому что жители Вика выбрали конунгом Олава, а трёнды[81] – Сигурда. Но конунг Эйрик убил обоих своих братьев в Тунсберге через год после смерти конунга Харальда. Это случилось в то лето, когда конунг Эйрик поплыл со своим войском из Хёрдаланда на восток, в Вик, биться со своими братьями. А перед этим была тяжба на Гулатинге между Эгилем и Берг-Энундом, о которой уже рассказывалось.
В то время как конунг отправился в поход, Берг-Энунд оставался у себя дома: он считал, что неосторожно уезжать из дому, пока Эгиль еще остается в Норвегии. Вместе с Энундом был его брат Хёдд.
Жил тогда человек по имени Фроди, родич конунга Эйрика и его воспитанник. Он был хорош собой и молод. Конунг Эйрик оставил его для охраны Берг-Энунда. Фроди сидел в Альрексстадире, в поместье конунга, и с ним был отряд воинов.
Одного из сыновей конунга Эйрика и Гуннхильд звали Рёгнвальд. Ему тогда было лет десять или одиннадцать. Это был красивый мальчик, и от него многого ожидали в будущем. В это время Рёгнвальд жил в Альрексстадире с Фроди.
Прежде чем отправиться в поход, конунг Эйрик объявил Эгиля вне закона, и всякий человек в Норвегии имел право убить его. Аринбьёрн был вместе с конунгом в походе. А еще до того, как он уехал из дому, Эгиль вышел на своем корабле в море и направился к тоне в шхерах около острова Альди. Эти шхеры называются Витар. Они лежат в стороне от обычного пути кораблей. Там были рыбаки, и от них легко было узнать новости. Эгилю стало известно, что конунг объявил его вне закона. Тогда он сказал такую вису:
Конунг, закон поправший,
Мне судил изгнанье,
В том повинна Гуннхильд, —
Эйрик братоубийца
Внял жены советам.
Отомщу как должно
Женщине жестокой
За ее коварство.
Стояла почти безветреная погода. По ночам дул береговой ветер, а днем – слабый ветер с моря. Как-то раз вечером Эгиль и его спутники вышли в море, и тогда рыбаки, которые были поставлены там, чтобы следить за Эгилем, поплыли к берегу. Увидев, что Эгиль вышел в море и уплыл прочь, они сообщили об этом Берг-Энунду. А когда Энунд услыхал об этом, он отослал от себя всех людей, которых раньше держал при себе из предосторожности. Он поехал в Альрексстадир и пригласил к себе Фроди, потому что дома у Берг-Энунда было много браги. Фроди поехал с ним, взяв с собой еще несколько человек. Там они славно попировали и повеселились. Они думали, что им нечего опасаться.
У Рёгнвальда, сына конунга, была быстроходная лодка на шесть пар гребцов. Выше воды она была вся крашеная. Рёгнвальда постоянно сопровождало человек десять или двенадцать. И когда Фроди уехал к Берг-Энунду, Рёгнвальд взял свою лодку, и они поплыли к острову Хердле. Их всего было двенадцать человек. На этом острове было большое поместье конунга, а управителем там был человек по имени Торир Борода. В этом поместье Рёгнвальд воспитывался в детстве. Торир встретил сына конунга с радостью. Не стало дело и за брагой.
Ночью Эгиль вышел в море, как уже было описано, но утром ветер спал, и наступило затишье. Они плыли по воле волн, и несколько ночей их носило по морю. А потом подул ветер с моря, и Эгиль сказал своим спутникам:
– Теперь мы направимся к берегу, потому что неизвестно, где нам придется пристать, если поднимется сильный ветер с моря. Ведь почти везде нас ждет далеко не дружелюбный прием.
Спутники Эгиля сказали, чтобы он сам решил, куда плыть. Они подняли паруса и пошли к шхерам у острова Хердлы. Здесь они нашли удобную бухту, поставили на корабле шатры и провели там ночь. У них на корабле была лодка. Эгиль сел в нее, взяв с собой трех человек, и ночью они поплыли к Хердле. Там он послал одного из своих спутников узнать, что слышно. Вернувшись, тот сказал:
– В усадьбе сын конунга Рёгнвальд со своими людьми. Они сидят там и пьют. Я встретил одного из домочадцев, он был пьян и сказал, что здесь пьют не меньше, чем у Берг-Энунда, хотя у того пирует Фроди, и с ним еще четыре человека. Он сказал, что сейчас у Берг-Энунда, кроме домочадцев, только Фроди и его люди.
Тогда Эгиль вернулся обратно на корабль и велел людям встать и взять оружие. Они так и сделали. Корабль они поставили на якорь. Двенадцать человек Эгиль оставил охранять корабль, а сам поехал на лодке, которая у них была, и с ним семнадцать человек. Они гребли вдоль пролива и к вечеру добрались до острова Фенхринг. Здесь они причалили к берегу в укромной бухте. Тогда Эгиль сказал: