– Непохоже, чтобы сегодня подул попутный ветер. Оставайтесь у нас, и я сам буду наблюдать за погодой. Все равно вам придется сидеть и ждать попутного ветра.
А днем, когда они пировали и были в самом хорошем настроении, Эйстейн сказал:
– За то, что ты оставил свой корабль со всем снаряжением и поехал со мной, прими от меня этот наряд.
Наряд этот был сплошь украшен тесьмой и скроен из новехонькой алой материи. Торвард поблагодарил его за подарок.
Эйстейн сказал:
– Однако это не должно считаться возмещением за парус.
Они сидят весь день и пируют, и у них нет недостатка в браге. На третий день утром Эйстейн говорит Торварду:
– Сегодня вам тоже не стоит сниматься с места, потому что все равно нет попутного ветра.
Торвард отвечает:
– Тебе решать.
Их опять ждет вдоволь питья и угощения, а потом Эйстейн велит принести плащ. Он был из красной ткани, а с изнанки подбит серым мехом превосходной выделки.
Эйстейн сказал:
– Прими от меня этот плащ. Он послужит достойным возмещением за парус, потому что он настолько же лучше других плащей, насколько твой парус лучше любого другого паруса.
Торвард благодарит его за подарок. Проходит ночь, а когда Торвард просыпается рано утром, Эйстейн уже тут как тут и говорит:
– Я не стану вас больше задерживать, потому что подул попутный ветер.
Они поели и выпили перед тем, как отправиться в дорогу.
Эйстейн сказал:
– Случилось так, что тебе не удалось подарить этот парус конунгу, однако я догадываюсь, что прими он его, он бы отдарил тебя так же, как и я. И все же ты не получил настоящего вознаграждения, потому что его дал тебе не конунг, но с этим я ничего не могу поделать, ведь по происхождению я гораздо ниже конунга. А за эту разницу в его и моем происхождении прими это золотое запястье.
И снимает его с руки. Торвард благодарит его за запястье и отправляется на свой корабль. Дует попутный ветер, и он приплывает в Исландию и становится там большим человеком.
Тем же летом, когда Харальд-конунг и Эйстейн плыли каждый на своем корабле вдоль берега, случилось так, что Эйстейн обогнал конунга и оказался впереди.
Конунг сказал:
– Откуда у тебя такой превосходный парус?
Эйстейн отвечает:
– Это тот парус, от которого вы отказались, государь.
Конунг сказал:
– Никогда не видал лучшего паруса. Я отказался от хорошего подарка.
Эйстейн сказал:
– Хочешь получить этот парус в обмен на поцелуй?
Конунг улыбнулся и сказал:
– Почему бы и нет? – и подошел к мачте.
Эйстейн сказал:
– Не делай из себя посмешище. Бери этот парус, если хочешь, и впредь знай, от чего отказываешься.
Конунг поблагодарил его и приказал перенести парус на свой корабль, однако он не годился для состязаний в плавании, потому что конунгов корабль был очень велик. Но все равно все считали этот парус большим сокровищем.
О Бранде ЩедромПеревод Е. А. Гуревич
В противоположность большинству произведений этого жанра, характерная черта которых – искусно выстроенные диалоги персонажей, нередко образующие ядро повествования, этот короткий рассказ (Brands þáttr örva) знаменит тем, что на протяжении всего действия его герой ни разу не нарушает молчания.
Помимо саги о Харальде Суровом в «Гнилой коже», прядь сохранилась в рукописях XIV и XV вв. (Hulda-Hrokkinskinna).
Рассказывается, что в одно лето приехал в Норвегию из Исландии Бранд, сын Вермунда из Озерного Фьорда. Его называли Брандом Щедрым, и это прозвище подходило к нему как нельзя лучше. Бранд привел свой корабль в Нидарос.
Тьодольв-скальд[408] был другом Бранда и много рассказывал Харальду-конунгу о том, какой тот достойный и великодушный человек. К тому же, говорил Тьодольв, едва ли сыщется в Исландии кто другой, кому бы больше пристало быть конунгом, таковы его благородство и обходительность. А еще Тьодольв немало рассказывал о щедрости Бранда.
Тогда конунг сказал:
– Теперь недолго проверить, так ли он щедр, как ты говоришь: пойди к нему и попроси, чтобы он отдал мне свой плащ.
Тьодольв идет и приходит в один дом. Бранд был тогда в кладовой. Он стоял на полу и мерил полотно. На нем была алая рубаха, поверх которой был наброшен красный плащ, а на голове – повязка. Он отмерял полотно, а под мышкой держал золоченую секиру.
Тьодольв сказал:
– Конунг желает получить этот плащ.
Бранд продолжал делать свое дело и ничего не сказал в ответ, но сбросил плащ с плеч. Тьодольв поднимает его и отправляется к конунгу. Конунг спросил, как было дело. Тот ответил, что Бранд не вымолвил ни слова, а еще рассказал, чем он был занят и как был одет.
Конунг сказал:
– Видно, это человек гордый и незаурядный, раз он не счел нужным ничего ответить. Пойди к нему опять и скажи, что я хочу получить его золоченую секиру.
Тьодольв сказал:
– Не по душе мне это, государь. Не знаю я, как он примет то, что я хочу вынуть оружие из его рук.
Конунг сказал:
– Ты сам завел этот разговор и на все лады расхваливал его щедрость, вот теперь и отправляйся к нему. По мне, не будет он щедрым, коли не отдаст мне эту секиру.
Тьодольв идет к Бранду и говорит, что конунг хочет получить секиру. Тот протянул секиру и ничего не сказал. Тьодольв принес секиру конунгу и рассказал, как было дело.
Конунг сказал:
– Сдается мне, что этот человек способен на еще большую щедрость и нам нынче достанется немало ценных вещей. Пойди к нему опять и скажи, что я хочу получить ту рубаху, что на нем сейчас.
Тьодольв сказал:
– Не годится мне, государь, идти к нему опять с таким поручением. Как бы он не подумал, что я над ним насмехаюсь.
Конунг сказал:
– Разумеется, пойди к нему.
Тот опять идет и приходит в верхнее помещение того дома, где находился Бранд. Там он говорит Бранду, что конунг желает получить его рубаху. Бранд прерывает работу и молча снимает с себя рубаху. Он отрывает один рукав и отбрасывает рубаху прочь, а рукав оставляет себе. Тьодольв берет, что ему нужно, отправляется к конунгу и показывает ему рубаху.
Конунг внимательно осмотрел ее и сказал:
– Человек этот и умен, и великодушен. Ясно мне, зачем он отпорол рукав: он, верно, думает, что у меня только одна рука, раз я все время беру, но ничего не даю взамен. Сходи, приведи его.
Тот так и поступил. Бранд явился к конунгу, и конунг принял его с почетом и наградил богатыми дарами. А все это делалось, чтобы испытать его.
Из пряди «О Халли Челноке»Перевод Е. А. Гуревич
Эта прядь (Sneglu-Halla þáttr) представляет собой собрание разрозненных эпизодов-анекдотов об одном из скальдов Харальда Сурового, Халли, который в рассказах о нем обычно выступает то в роли ловкого плута, то смелого на язык шута, то – искусного импровизатора.
Прядь сохранилась в двух редакциях: краткой в составе саги о Харальде Суровом в «Гнилой коже», а также в рукописях XIV и XV вв. (Hulda-Hrokkinskinna) и пространной в «Книге с Плоского острова», из которой и взят публикуемый здесь эпизод. Считается, что прядь была написана в начале XIII в.; при этом не установлено, какая из двух редакций старшая.
Одного человека звали Эйнар по прозвищу Муха. Он был сыном Харека с Тьотты. Эйнар был лендрманном и управлял сюслой[409] в Халогаланде, а еще конунг передал в его руки всю торговлю с финнами[410]. Он пользовался большим расположением конунга, однако у них то и дело возникали разногласия: такой это был неуживчивый человек. Он убивал тех, кто не выполнял всего, что он хотел, и никогда не платил виры. Ожидали, что Эйнар приедет к конунгу на Рождество.
Халли и его товарищ по скамье Сигурд беседовали об Эйнаре. Сигурд рассказывал Халли о том, что никто не решается перечить Эйнару или идти против его воли, и что он никогда не платит возмещения за учиненные им убийства или грабежи.
Халли говорит в ответ:
– У нас в стране таких хёвдингов называют злодеями.
– Думай, прежде чем сказать, приятель, – говорит Сигурд. – Он не терпит, когда о нем плохо отзываются.
– Хотя вы все так напуганы, что не решаетесь и слова сказать ему наперекор, – говорит Халли, – уверяю тебя, что если он нанесет мне обиду, я призову его к ответу и добьюсь того, что он уплатит мне возмещение.
– Почему тебе должно повезти больше других? – говорит Сигурд.
– Он сам поймет, что так для него же будет лучше, – отвечает Халли.
Они поспорили и после всех препирательств договорились до того, что Халли предложил Сигурду побиться об заклад. Сигурд поставил золотое кольцо весом в полмарки, а Халли – свою голову.
Эйнар приезжает к Рождеству и сидит рядом с конунгом, а его люди отдельно от него. Ему прислуживают, как самому конунгу.
В первый день Рождества, когда все насытились, конунг сказал:
– А теперь мы хотим развлечься чем-нибудь помимо браги. Ты, Эйнар, должен рассказать нам, что произошло во время твоих поездок.
Эйнар отвечает:
– Не о чем рассказывать, государь: не о стычках же с финнами да рыбаками.
Конунг отвечает:
– Вот и расскажи, как было дело. Мы тут не избалованы новостями, так что нас может позабавить и то, что вам самим кажется безделицей, вы-то ведь все свое время проводите в походах.
– В таком случае, государь, – говорит Эйнар, – пожалуй, надо рассказать о том, как прошлым летом, когда мы плыли на север, нам повстречался исландский корабль. Его отнесло непогодой, так что этим людям пришлось там зазимовать. Я выдвинул против них обвинение в том, что они вели торговлю с финнами, не имея на то ни вашего, ни моего разрешения, однако они не пожелали сознаться и все отрицали. Нам показалось, что им нельзя доверять, и я потребовал обыскать корабль, но они наотрез отказались пускать нас на борт. Тогда я сказал, что им же будет хуже и они получат по заслугам, и велел моим людям вооружиться и напасть на них. У меня было пять боевых кораблей. Мы встали по оба борта их корабля и сражались до тех пор пока не очистили его от людей. Там был один исландец по имени Эйнар, который так отважно защищался, что, признаюсь, я никогда не встречал ему равных, и конечно, он нанес нам немалый урон. Нам ни за что не удалось бы захватить этот корабль, если бы все на нем бились так, как он.