Но, что бы они ни говорили, энергия лежит в основе колдовства.
Когда удается осознать ту часть мира, на которую вы намерены воздействовать, и объединить вашу волю с реальной вселенной, тогда и только тогда вы сможете добиться желаемого. Не нужно настаивать на своем слишком сильно, а еще не следует забывать, что подобный подход распространяется и на решение куда более простых проблем.
Различие состоит в том, что во время занятий колдовством вы чувствуете единение, ощущаете перемены. Я называю это переживание «энергией», поскольку не в силах придумать лучшего термина; оно сопровождается усилением сердцебиения, ощущения жизни — некоторое время кажется, что ты стал более живым, и ты абсолютно уверен в собственной правоте. Ну а вне тебя происходят изменения.
Поэтому могу лишь повторить, что мне легко удалось войти в контакт с Мароланом и Алирой и энергия начала расти.
Любое умение — во всяком случае, физическое — на самом деле состоит в том, что необходимо знать, какие мышцы следует напрячь, более того, тут требуется особенно тонкий контроль над своим телом. К примеру, в восточном искусстве защиты человек должен поддерживать нужное напряжение в пальцах и кисти, чтобы острие оружия оставалось на определенной линии. Если напряжение недостаточно, то оружие можно выбить из вашей руки, что поставит вас в неловкое положение; а если напряжение слишком велико, то ваша реакция окажется недостаточно быстрой, что приведет к столь же малоутешительным последствиям.
Более того, дабы продемонстрировать, как это сложно, я расскажу, что первым шагом в овладении искусством восточной обороны будет контроль над вашим безымянным пальцем. Потом следует научиться управлять передним коленом и отставленной назад ногой, и так далее. Это тренировка разума и мышц — для новичка они находятся в постоянном противоречии, а у искусного фехтовальщика объединены так тесно, что практически невозможно разделить сознательные решения от тех, что продиктованы тренированными мышцами. Состояние, которое мы обсуждаем, называется «рефлексом», что само по себе говорит о многом.
Я рассказываю все это для того, чтобы показать: искусство колдуна очень похоже на военное, только вот «мышцы» существуют лишь в его сознании. Для простейших заклинаний нужна концентрация силы; для более сложных необходим изощренный и гибкий ум. Обычно колдуны пользуются целым набором инструментов, растений и амулетов, поскольку они помогают направить разум в нужном направлении. Впрочем, в случае необходимости фехтовальщик забывает о правильных движениях и технике и пользуется любой возможностью, которую предоставляет ему судьба.
Сейчас мне вдруг пришло в голову, что моя жизнь только и состоит из отчаянных попыток воспользоваться шансами, дарованными судьбой.
Я обошелся без инструментов, растений и амулетов, построив вместо них метафоры в своем разуме. Представил себе кандалы в виде четырех горящих костров, причем жар от них уходил по видимым дорожкам к полоскам ткани — не путать с реальными полосками кожи, которые служили в качестве метафорических стен, защищающих руки Маролана и Алиры от жара. Впрочем, не имеет значения. Я взялся за метафорическую ткань, а не за реальную кожу, и потянул, а потом небрежно отбросил в метафорическую сторону. К счастью — в метафорическом смысле, — там никого не оказалось.
— Лойош, присмотри за запястьями, я не хочу, чтобы они пострадали.
— Я готов, босс.
Я тянул и тянул, и мне показалось, что я распутываю бесконечный клубок. Откуда-то издалека до меня доносились обрывки разговора; наверное, Маролан и Алира обменивались репликами, но в моем сознании не отобразилось ни одного слова — к счастью для всех нас. Уж Маролан должен бы знать, что им следует помалкивать — чтобы не случилось что-то плохое, мне требовалась полнейшая концентрация. Откровенно говоря, эти мысли пришли ко мне позже; в тот момент я полностью сосредоточился на процессе.
Постепенно тянуть становилось все труднее, огонь в кострах почти погас. Однако я продолжал, поскольку не знал, как далеко должен зайти.
— Босс, я не могу удерживать жар.
— Они страдают?
— Немного.
— Тогда придется потерпеть еще чуть-чуть, — сказал я, хотя силы мои стремительно убывали, тянуть становилось все труднее.
Обычно колдуны называют это точкой уменьшения — когда хотят блеснуть эрудицией; для меня же это было сигналом, что пора заканчивать.
— Босс…
— Ладно, — проворчал я. — Должно хватить.
И я выпустил все метафоры, покинул мир энергии и вернулся в нашу вселенную.
— … очень холодно, — сказала Алира.
Они с Мароланом выглядели вполне прилично, поэтому я проворчал в ответ что-то неразборчивое, подумал о Разрушителе Чар, но потом решил, что лучше с ним не связываться — а вдруг возникнут какие-нибудь неожиданности, сейчас мне они ни к чему. Я вытащил нож с особенно массивной рукоятью, подбросил его вверх, поймал за лезвие и поднял над головой, а другой рукой схватил Алиру за левое запястье.
— Что ты делаешь, Влад? — спросила Алира в тот момент, когда я с размаху опустил на кандалы тяжелую рукоять ножа, стараясь не задеть рукой ледяной металл.
Послышался глухой звук — так бьются тарелки, — и ее левое запястье освободилось. Затем я проделал то же самое с правой рукой, при этом разбились не только кандалы, но и рукоять ножа. У меня в руках осталось лишь лезвие с частью костяной рукояти. Ничего, в запасе есть еще несколько ножей.
Я вытащил другой и занялся правой рукой Маролана — на сей раз рукоять ножа рассыпалась, а кандалы не пострадали. Я нахмурился, вытащил третий нож и пожалел, что теперь ношу гораздо меньше оружия, чем раньше. Однако рукоять третьего ножа выдержала — на стене свободно болтались четыре железные цепи.
Маролан и Алира встали.
— Хорошая работа, Влад, — сказал Маролан, поочередно растирая запястья. — Дальше я разберусь сам.
Что ж, такой поворот событий меня вполне устраивал.
Да и возражать я не мог; у меня совсем не осталось сил. Нет, я не задыхался, как если бы только что пробежал полмили; мое дыхание оставалось спокойным, я даже умудрялся — при постоянных напоминаниях Лойоша — не делать глубоких вдохов. Не могу сказать, что мне ужасно захотелось спать: просто тянуло прилечь. Пожалуй, не с чем сравнить ощущения, возникающие после того, как сотворишь серьезное заклинание. Разве что похоже на вялость, которая охватывает тебя после бурного секса — аналогия слишком очевидная, вы найдете ее в любой книге по колдовству, поэтому скажем так: я слишком устал, чтобы возражать.
Маролан продолжал потирать запястья, словно рассчитывал согреться или хотел удостовериться в том, что все еще является их обладателем. Затем сделал почти неуловимое движение пальцами, и в его правой руке появилась тонкая черная полированная палка длиной примерно в пять футов, с закругленными концами и серебристым узором, я никогда не видел ее раньше.
— Что это такое? — с трудом выговорил я.
— Мой волшебный посох, — ответил Маролан. — Я ведь волшебник. У нас есть посохи — так принято.
— Никогда не видел, чтобы ты им пользовался…
— В нашем мире Черный Жезл заменяет волшебный посох, но здесь его возможности ограничены, поэтому я решил вернуться к своим прежним навыкам и орудиям.
— Полагаю, посох обладает колоссальным могуществом и ты можешь делать с его помощью поразительные вещи.
— Естественно.
— И все это время он был с тобой?
— Посох всегда при мне.
— Тогда объясни, пожалуйста, почему, клянусь костлявой задницей Вирры, ты до сих пор не…
— Пока на мне были кандалы, — ответил Маролан, — посох ничем не мог мне помочь. Дженойны мастерски владеют контрзаклинаниями. Теперь я освободился и, если у вас нет возражений, предлагаю им воспользоваться. Ты не против, Влад? Или у тебя есть возражения?
— Если ты предлагаешь убраться отсюда, — заявил я, — то у меня нет возражений. А вот если у тебя другие планы, то их следует обсудить.
— Я не намерен здесь задерживаться, — кивнул Маролан.
— Вот только у них другие планы, — с милой улыбкой вставила Алира.
Я проследил за ее взглядом и увидел, что к нам пожаловали двое дженойнов.
— Похоже, — пробормотал я, ни к кому не обращаясь, — дело все-таки дошло до переговоров.
Я посмотрел на дженойнов, потом обернулся и увидел, услышал и почувствовал, как Искатель Тропы и Черный Жезл покинули свои ножны, а Маролан переложил посох в левую руку. Затем он быстро завертел посохом; в его руке посох показался мне очень легким. Оставалось надеяться, что он не просто демонстрирует всем присутствующим свое умение обращаться с ним.
Маролан вращал посохом, продолжая держать в правой руке Черный Жезл, рядом стояла Алира, направив Искатель Тропы прямо в лицо одного из дженойнов. Джареги называют это «переговорами с позиции силы». Наверное, у драконов есть похожий термин.
Я не располагал столь серьезными аргументами. Оружие доставать не стал, поскольку не знал, что выбрать. К тому же сейчас я не сумел бы взмахнуть и хлопушкой для мух.
Телдра лаяла, кашляла, хрипела и чирикала — один из дженойнов отвечал ей тем же. Я пытался угадать тон разговора, но потом прекратил бесполезные попытки.
— Есть идеи, Лойош?
— Извини, босс. Никаких.
— Терпеть не могу сидеть и ждать, пока другие решают, как со мной поступить.
— Ну, ты всегда можешь сделать какую-нибудь глупость.
— Нет, в данный момент что-то не хочется.
— Постарайся запомнить сегодняшний день.
— О, заткнись.
Маролан и Алира сделали по шагу в сторону дженойнов; Телдра продолжала говорить.
Огромные уродливые существа стояли на своих местах, словно не замечая присутствия Великого Оружия, не говоря уже о посохе волшебника и хладнокровном, искусном убийце с Востока, который храбро прятался за спинами дракон-лордов.
— Тебе ничего не напоминают глаза этих тварей, босс?