Алира нахмурилась.
— Хорошо, — проворчала она. — Не знаю. Маролан деликатно кашлянул.
— Возможно, они избавили тебя от чар по ошибке, — предположил он. — Нам до сих пор неизвестно, что с тобой происходило, пока ты находился без сознания. Например, ты использовал свою цепочку?
Я вдруг почувствовал, что Разрушитель Чар плотно охватывает мое левое запястье.
— Да. Так уж получилось, я ее вращал. Во всяком случае, мысленно. Я думал о Разрушителе Чар. Может быть, именно это и разрушило иллюзии?
— Возможно, — сказал Маролан.
— Возможно, — согласился я. — Но, возможно, и нет. Кто знает?
— Мне нужно подумать, — заявил Маролан.
— Хорошо, — согласился я. — А пока ты думаешь, не могли бы вы кое-что мне рассказать?
— О чем?
— Для начала о камне.
— Ну, — ответил Маролан, — ты знаешь, как работает волшебство?
— Я знаю, как делать простые заклинания.
— Нет, я говорю о принципах действия волшебства. О теории.
— Тогда нет, могу с гордостью заявить, что я не имею ни малейшего понятия о том, как работает волшебство.
— Ага, — пробормотал Маролан, и на его лице появилось озадаченное выражение.
Я получал от происходящего какое-то извращенное удовольствие. Просто день выдался не совсем обычным.
— Основная идея достаточно проста, — пришла на помощь Маролану Алира, — и звучит так: все состоит из материи, или энергии, что одно и то же, разница лишь в степени порядка. Хаос есть понятие, противоположное материи. Багряная жила в камне называется некрофия. Некрофия — это вещество, которое способно контролировать хаос и которое реагирует на воздействие со стороны разума человека. Волшебство есть искусство манипулирования некрофией, как Древнее Волшебство — искусство манипулирования хаосом.
Она замолчала, словно ее объяснения были исчерпывающими.
Ха!
— А некромантия? — спросил я.
— Некромантия есть искусство использования некрофии и хаоса для контроля энергетических уровней в разных состояниях жизни.
Да, теперь я сразу все понял.
— А колдовство?
Она посмотрела на меня, слегка смутилась и повернулась к Маролану.
— Колдовство, — объяснил он, — это нечто совсем другое.
— Ага, прекрасно, стало намного легче. — Прежде чем они успели ответить, я добавил: — Никогда не слышал о некрофии.
— Твое образование оставляет желать лучшего, — заметила Алира.
— Колдовство есть процесс понимания и изменения — чем лучше ты понимаешь вещь, тем сильнее способен ее изменить, и тем глубже становится твое понимание. Волшебство это процесс соответствия — ничтожные величины энергии, создаваемые сознанием, должны войти в контакт с Державой, которая, в свою очередь, позволяет освободить энергию, заключенную в Море Хаоса. Таким образом энергия становится доступной для нас.
— Тебе следовало быть учителем.
Маролан не обратил на мою реплику ни малейшего внимания.
— Описанный тобой камень содержит руду, которая обладает свойством вхождения в резонанс с хаосом и нашим разумом; вот почему Держава сделана из такого материала, — продолжал он свои объяснения.
— Хорошо, я понял. Похоже, этот камень большая редкость?
— Он появляется лишь как дар богов.
— Да, такое бывает нечасто. Он разумен?
— Разве камень может обладать разумом?
— Ты прав, — не стал спорить я. — Глупый вопрос. — Уж не знаю, уловил ли Маролан иронию, но совершенно уверен, что Алира ее заметила; она ухмыльнулась. Я продолжал: — Ладно, теперь я понимаю, как все искусства связаны между собой. У меня возник другой вопрос: зачем дженойны поместили нас в комнату, где находится столько всего интересного?
Ответа у Маролана не нашлось. Он всегда лучше понимал, как работают устройства, чем мыслят люди.
— Их мышление устроено иначе, — неожиданно заговорила Телдра. — Они не относятся к нам как к врагам; не видят в нас никакой угрозы для себя. Они беспокоятся о том, что мы можем сбежать, не больше, чем человек, поместивший в клетку певчую птичку; они тревожатся о том, что мы можем повредить их артефакты не больше, чем мы стали бы бояться котенка, оставшегося в комнате со шкатулкой с драгоценностями. Закрыв сюда доступ через некромантические врата и наложив на нас легкие чары, чтобы мы не увидели собранные здесь предметы, дженойны посчитали, что сделали вполне достаточно.
Наступило молчание. Потом заговорил Маролан:
— Как давно ты об этом знаешь?
— Наверное, с того момента, как заговорила с ними. Но то, что я сейчас сказала, милорд, пришло мне в голову всего несколько мгновений назад. Я продолжаю размышлять над этой проблемой и пытаюсь понять происходящее. Мне представляется, что они говорили со мной — насколько я в состоянии понять нюансы их тона, — как с певчей птичкой. Их забавляло, что я смогла формулировать осмысленные предложения; они посчитали меня очень смышленой.
— Смышленой, — проговорила Алира э'Кайран.
— Смышленой, — эхом повторил Маролан э'Дриен.
— Я смышленый, — заявил Лойош.
— И это не вызвало у вас ни малейшего раздражения? — спросил я у Телдры.
— Скорее заинтересовало, — ответила Телдра. — Но в тот момент я не смогла как следует разобраться в своих наблюдениях; я продолжала размышлять о том разговоре и сделала выводы, о которых вы услышали.
— Понятно, — пробормотал я.
— Смышленой, — повторила Алира.
— Ладно, — сказал Маролан. — Наверное, нам следует принять выводы Телдры. Что будем делать?
— Убьем их, — без малейших колебаний ответила Алира.
Маролан закатил глаза.
— Конечно, мы их убьем. Вопрос в том, как?
— Хотела бы я знать, — задумчиво проговорила Алира. Маролан немного подождал, а потом спросил:
— Что?
После коротких колебаний Алира ответила:
— Как ты считаешь, если Влад ударит нас Разрушителем Чар, иллюзия развеется?
Маролан задумался. Я представил себя, как хорошенько вытягиваю по спине Маролана и Алиру, и с трудом удержался от улыбки.
— Скорее он испортит полезные предметы, которые есть у каждого из нас, если ты понимаешь, о чем я говорю.
Алира кивнула. Ну и ладно. Бить Телдру мне совсем не хотелось.
— Но, — продолжал Маролан, — чары необходимо снять; этот камень может оказаться очень полезным. Возможно, и Другие вещи, собранные здесь, могли бы нам пригодиться. У тебя есть какие-нибудь идеи, кузина?
Алира покачала головой. И тут леди Телдра кашлянула; все разговоры прекратились, и мы посмотрели на нее. Было бы крайне неудобно, если бы Телдра просто раскашлялась. Но нет, она сказала:
— Не исключено, что нам поможет сам камень.
Алира нахмурилась.
— Не понимаю. Мы ведь даже не в состоянии его увидеть?..
Если бы она разговаривала со мной или Мароланом, Алира не была бы столь вежлива.
— Влад его видит, — напомнила Телдра. Маролан нахмурился.
— Похоже, местный воздух подействовал на мои мозги. Ты права, конечно.
Я тоже кашлянул, но без желаемого эффекта.
— Э… и что мне придется делать?
— Ничего такого, чего ты не делал раньше, — заявил Маролан.
— Ха. Я многое делал раньше…
— Ты должен позволить мне взглянуть на камень твоими глазами, — сказал Маролан. — Совсем простое заклинание, если ты не забыл.
— Да, пожалуй. Беда в том, что здесь волшебство не работает. Разве я смогу сотворить заклинание без псионической энергии?
— Это довольно сложно, но тебе не потребуется волшебство, — заверил меня Маролан.
— А что мы используем в качестве связующего звена?
Вместо ответа Маролан обнажил Черный Жезл. Я невольно отпрянул в сторону, таким сильным оказался удар по моему сознанию — нечто среднее между дыханием голодного хищника и шорохом его почти бесшумных шагов; ощущения, внедренные в сознание на уроне инстинктов, заставили меня почувствовать запах собственного пота, привкус чужого воздуха и этой огромной комнаты, которая вдруг начала смыкаться вокруг меня.
Неожиданно выяснилось, что мне совсем не смешно.
— Если не возражаешь, я бы не хотел прикасаться к клинку, — сказал я.
Казалось, мои слова позабавили Маролана.
— Я не намерен предавать Черный Жезл в твои руки.
— Но…
— Не беспокойся, он не кусается.
Я посмотрел на темный, тусклый серый клинок, а потом перевел взгляд на Маролана.
— Ну, ладно.
— Давай, Влад.
— Я…
— Давай.
Я сделал глубокий вдох и, после короткого колебания, быстро, прежде чем меня окончательно одолели сомнения, приложил руку к лезвию. Клинок оказался теплым на ощупь. У меня возникло ощущение, что он вибрирует или даже дрожит.
— Проклятие, давай быстрее, прежде…
— Стой спокойно, Влад. Я должен сосредоточиться. Я попытался сдержать рычание, рвущееся из горла. Лойош елозил у меня на плече. Ему происходящее тоже не нравилось. Уж не знаю почему, но мне стало немного легче.
В некотором смысле, страшнее всего, когда тебя застают врасплох — неожиданная опасность, выскочивший откуда-то враг. Но иногда еще ужаснее оказывается ситуация, когда ты видишь и знаешь, что сейчас произойдет, но ничего не можешь сделать, чтобы этому помешать. Бывают случаи — редко, но бывают, — когда понимаешь, что тебе грозит опасность, она растет, ты напрягаешь волю — а потом все кончается прежде, чем ты успел по-настоящему испугаться.
На сей раз все получилось именно так.
— Ну, вот, я закончил.
— Все?
— Да.
— Действительно все?
Я еще не успел закончить фразы, как моя рука, повинуясь собственной воле, чуть оттолкнула клинок в сторону.
— Все, — кивнул Маролан.
— Э… у тебя получилось?
Он кивнул и повернулся к Алире.
— Теперь твоя очередь, кузина.
— Я чувствую себя, как раньше, — сказал я. Они не обращали на меня внимания.
— Босс, новые ощущения должны появиться у Маролана.
— Да, конечно, я знаю.
Алира вытащила из ножен Искатель Тропы, однако направила его в сторону Маролана; поскольку ко мне это уже не имело отношения, я отошел на несколько шагов назад.