Проблема состоит в том, что для приготовления данного блюда требуются две руки, и Сетра ужасно огорчилась, с некоторым опозданием сообразив, что сейчас лучше было подать что-нибудь другое. Мне стало смешно — даже несмотря на то, что хотелось есть.
Я заметил, что Сетра посматривает на Телдру, и ужасно развеселился.
А Телдра спокойно сказала:
— Сейчас я вам помогу.
— Очень мило с вашей стороны, — поблагодарил я. Телдра быстро проделала необходимые манипуляции, длинные изящные пальцы действовали уверенно и точно, когда она складывала составные части на лист трэска, удобно устроившийся у нее на ладони. Закончив дело, Телдра с легким поклоном протянула мне готовую закуску. Я улыбнулся ей и с аппетитом принялся за еду. У нее получилось очень вкусно; биттерворт прекрасно оттенял сливовый соус, а потом имбирь и красный перец взрывались на вашем языке вместе с… ну, вы меня поняли. Я съел еще две штуки, стараясь не торопиться, чтобы Телдра успела поесть сама.
Такко, который вдруг стал перемещаться значительно быстрее, чем обычно, принес следующее блюдо. Нам предложили рис, приготовленный с имбирем, шафраном и — могу поклясться — небольшой добавкой меда; вышло очень недурно.
— Мои комплименты, Сетра, — сказал я.
— Благодарю, Влад, — улыбнулась она.
Больше во время еды никто не произнес ни слова.
Потом принесли местные ягоды, Такко подавал их вместе со сливками и льдом, после чего нас порадовали тонкими, ломтями говядины с перцем и петрушкой, к которой полагался свежий черный хлеб с толстой корочкой. Я не мог резать его ножом, поэтому просто накладывал куски мяса на большие ломти хлеба и уписывал за обе щеки.
Получилось замечательно.
Я съел очень много.
Только ближе к окончанию трапезы я заметил, что сижу, зацепившись ногами за ножки стула — как поступаю всегда, когда еда оказывается очень вкусной. Конечно, я сразу сел ровно; трудно выглядеть сильным и мужественным, когда твои ноги цепляются за ножки стула. Сетра ела мало — впрочем, я никогда не видел, чтобы она поглощала пищу с аппетитом. Я знал, почему она ест мало; для меня оставалось тайной, получает ли Сетра удовольствие от процесса. Еще один вопрос, который я никогда ей не задам.
Наконец я откинулся на спинку стула, потянулся и сказал:
— Ладно, Сетра, дайте мне пару часов, чтобы переварить ваш прекрасный обед, и я смогу прикончить всех дженойнов одновременно.
— Будь осторожен, когда даешь подобные обещания, — сказала Сетра Лавоуд.
— Хорошо, тогда разрешите мне его перефразировать.
Маролан и Лойош усмехнулись почти одновременно. Я становлюсь весьма самоуверенным, когда мне перестает грозить опасность, а мой желудок больше не урчит от голода. Со временем мы перешли в гостиную, и Такко принес ликер, который был старше и гораздо слаще Маролана, к тому же в нем ощущался привкус мяты и корицы — диковинное, весьма удачное сочетание. И я почти уверен, что в ликере присутствовал мед.
Я тихонько застонал.
— Начала болеть рука? — спросила Сетра.
— Нет, — сказала Алира. — Это стон удовлетворения после превосходной трапезы.
— А ты откуда знаешь? — спросил я.
Она одарила меня загадочной улыбкой — наверное, научилась у Маролана. Я крякнул и сделал еще несколько глотков, наслаждаясь чувством полнейшего довольства.
Сетра снова осмотрела мою руку — когда я говорю, что она ее осмотрела, то совсем не грешу против истины: она изучала ее так пристально, словно пыталась заглянуть внутрь сквозь кожу. Возможно, именно это она и делала, во всяком случае, определенно действовала на каком-то мистическом уровне, смысла которого мне никогда не уразуметь.
Спустя несколько минут Сетра сказала:
— Не знаю. Не уверена, могу ли я что-нибудь сделать, но создается впечатление, что ничего делать и не требуется.
— То есть она сама себя вылечит?
— Да, я так предполагаю. Похоже, нынешнее состояние твоей левой руки — временное. Я наблюдала за признаками активности нервов, и мне стало ясно, что происходит его постепенное улучшение.
— А что, процесс мог идти в противоположном направлении?
— Да, и тогда он привел бы к параличу и смерти, скорее всего от удушения, если только прежде твое сердце не было бы парализовано, что убило бы тебя еще быстрее. Но, как я уже сказала, состояние нервов постепенно улучшается.
— Хм-м-м. Хорошая новость. И как долго будет продолжаться процесс?
— Не могу сказать.
— Вы не забыли, мы, люди с Востока, живем не больше шестидесяти или семидесяти лет?
— Сомневаюсь, что речь идет о годах.
— Хорошо. Значит, вы не станете ни о чем меня просить до тех пор, пока у меня вновь не появится две здоровых руки?
— Я не уверена, что мы можем ждать, Влад.
— Вот как? То есть по прошествии двухсот тысяч лет ситуация резко изменилась? И когда же это произошло, вчера?
— Да, — сказала Сетра. — Ситуация стала напряженной с того самого момента, как были захвачены Маролан и Алира. Сейчас все вышло на новый уровень, события развиваются стремительно.
— Но…
— Но самое главное, — продолжала Сетра, — я боюсь, что они не дадут нам времени.
— Не станут же они снова атаковать гору Тсер?
— Надеюсь. Однако любые их действия чрезвычайно опасны, поскольку мы к ним не готовы.
— Хм-м-м, — произнес я, поскольку считал, что подобные замечания говорят о глубокомыслии. — Вы говорили с Императрицей?
— Да.
— Ну тогда… подождите. Вы уже говорили с ней?
— Да.
— И что она сказала?
— Она хочет, чтобы я разобралась с возникшей проблемой.
— Она хочет, чтобы вы… У нее же неограниченные возможности! Неужели Императрице больше не к кому обратиться, кроме…
— Меня? И Маролана э'Дриена и Алиры э'Кайран?
— Ну…
Давай, босс, постарайся не участвовать в этом деле.
Заткнись, Лойош.
— Я говорил о себе, Сетра, — сказал я.
— Ах вот ты о чем. Она призвала меня, а я обратилась к тебе.
— Вы…
— В соответствии с традициями Императрица всегда обращается к Лавоудам в подобных ситуациях; именно для этого в свое время и создали наш клан. Так уж получилось, что я — единственный оставшийся в живых представитель Лавоудов. Ну, есть еще один, но пока он не готов.
— Лавоуды созданы для борьбы с дженойнами?
— Лавоудов создали для борьбы с теми, кто угрожает Империи, без применения военной силы.
— Понятно. — Я немного подумал. — Мне казалось, что Лавоудов распустили до Междуцарствия.
— Ты прав, но я всегда считала, что этого делать не следовало. Так уж получилось, что Императрица со мной согласна.
— Ага. Согласна. Как мило. Судя по всему, Богиня Демонов тоже с вами согласна. И Алира. И Маролан. А Теддре ничего другого не остается. Поэтому получилось, что все с вами соглашаются, кроме проклятого Виррой человека с Востока, который хотел бы иметь здоровую руку, прежде чем снова совершить какую-нибудь глупость.
— Возможно, у тебя есть выбор, — сказала Сетра, — хотя я сильно в этом сомневаюсь.
— Замечательно. Значит, мы участвуем в кампании против дженойнов, хотим мы того или нет. Так что же будем делать?
— У тебя нет предложений, Влад?
— О том, как удержать яростных дженойнов? Нет, я никогда не специализировался на подобных вещах.
— Тогда, может быть, помолчишь и дашь нам возможность подумать?
— Ой! Ладно, — проворчал я. — Буду скромно сидеть и, как любое хорошее оружие, только с тупым лезвием, ждать, пока кто-нибудь вытащит меня из ножен.
— Вот и отлично, — кивнула Сетра. — Ничего другого и не нужно.
Совсем не такой ответ я рассчитывал услышать, однако решил оставить свои соображения при себе, чтобы не узнать чего-нибудь похуже. Поэтому я молча сидел, а моя левая рука бессильно лежала на бедре.
— Я хотела бы найти способ перенести войну на их территорию, — неожиданно заявила Алира.
Маролан посмотрел на нее.
— Поскольку идея совершенно очевидна, полагаю, у тебя есть конкретный план.
Алира нежно улыбнулась и сообщила ему, куда он может засунуть свои соображения, но потом покачала головой, посмотрела на меня и добавила:
— Нет, я просто размышляла вслух. Не представляю, как это можно сделать. Маролан кивнул.
— Если мы заговорили о желаниях, то я хотел бы лучше их понимать.
— У меня есть несколько предположений, — заявила Алира, — основанных на том, что нам довелось пережить, а также на словах Сетры и моей матери.
— Мы тебя внимательно слушаем, — проворчал Маролан.
Сетра повернулась к Алире, а я сделал вид, что мне уже давно наскучили подобные рассуждения.
— Во-первых, какими бы ни были стратегические планы дженойнов, прежде всего они хотят разделаться с Виррой. Мы знаем, что она является их врагом, и большая часть событий последних дней имеет тому подтверждение — дурацкую попытку убедить Влада убить Вирру следует считать обманом второго уровня или даже реальным покушением — а вдруг бы он согласился?
— Да, — кивнула Сетра, — я тоже так думаю. Продолжай.
— Хорошо, — сказала Алира. — Моя вторая догадка наверняка покажется вам более смелой.
Маролан что-то пробурчал себе под нос.
— Я считаю, что следующая цель дженойнов — Имперская Держава.
Сетра приподняла брови.
— Треллан-камень? Алира кивнула.
— Оптимальный способ атаки на Державу — воспользоваться устройством с аналогичными свойствами.
— Тогда почему, — вмешался Маролан, — нам разрешили его увидеть?
— Ты полагаешь, дженойны сделали это сознательно? — спросила Сетра. — Скорее, вы сумели преодолеть поставленный ими блок иллюзий и увидеть треллан-камень вопреки их желаниям.
— У меня возникала такая же мысль. Но если треллан-камень так важен, то почему дженойны не нашли ничего лучше, как посадить нас в том же помещении — с иллюзиями или без них? Более того, — продолжал Маролан, — там было слишком много других артефактов. Сплошные совпадения. Нам постоянно приходится спрашивать себя: «Зачем они так поступают?» Зачем они попросили Влада убить Вирру, а потом пассивно наблюдали, как Вл