После известий о жестокости испанцев стало ясно, что никого из больных или раненых, способных переносить тяжести передвижения, нельзя было оставить. Поэтому пришлось тащить с собой огромное количество телег, растянувшихся на пять часов прохождения, которые испанцы и англичане в своих газетах назвали впоследствии нагруженными награбленным в Кордове.
Кроме того, маленькая армия везла с собой большое количество офицерских жен, последовавших за своими мужьями в длительный поход. Все это и стало причиной этого, как утверждается, «нескончаемого обоза».
До сих пор все пока было ясно и просто. 3 июня вдвое ослабленный приказами Наполеона корпус под командованием генерала Дюпона перешел через горы Сьерра-Морена и прошел по единственной дороге через Ла-Каролину, Байлен и Андухар. 7 июня он захватил Кордову, простоял в ней десять дней, ожидая подкреплений. 16 июня, опасаясь быть окруженным, он двинулся обратно к Андухару.
Дальше в течение месяца на маленьком участке в треугольнике с населенными пунктами Андухар, Хаэн и Ла-Каролина по углам и Байленом в центре происходило нечто невообразимое, что и привело французский корпус к катастрофе. Историк В.Н. Шиканов совершенно справедливо называет это «беспримерным театром абсурда, подобного которому не найти во всей истории наполеоновских войн». И, как и многие другие, виновником этого «театра абсурда» он видит генерала Дюпона.
Бороться с общепринятым мнением – это сражаться с ветряными мельницами. Но, с другой стороны, нет в мире ничего, столь же изменчивого, как то, что принято называть общепринятым мнением.
Пока бесспорным является лишь то, что, не разобравшись досконально с направлениями и последовательностью перемещений французских и испанских войск в этом районе в период с 17 июня по 19 июля 1808 года, мы никогда не поймем истинных причин произошедшего, не узнаем ни его виновников, ни настоящих героев.
Итак, 16 июня 1808 года войска Дюпона покинули Кордову и двинулись обратно к Андухару.
Долина Гвадалквивира в этом месте каменистая и песчаная, почти как пустыня. На его северном берегу возвышаются горы Сьерра-Морена, самые высокие вершины которых поднимаются до 1300–1323 метров над уровнем моря. Дорога от Кордовы на Мадрид пересекает реку сначала по мосту в Альколеа, потом переходит на правый берег по мосту в Андухаре и идет к Байлену. От Андухара до Байлена примерно 20 километров. От Байлена дорога уходит на северо-восток через Гуарроман к Ла-Каролине, находящейся в 30 километрах. На юг от Байлена также идет дорога в сторону Хаэна с бродом через Гвадалквивир в районе деревни Менхибар.
21 июня войска Дюпона достигли Андухара. Численность отряда к этому моменту сократилась до девяти с небольшим тысяч человек. Эжен Тито называет точные цифры: 9677 человек, 2076 лошадей и 549 больных.
Дюпон предположил, что Наполеон, отдавший ему твердый приказ стоять у Кордовы, отправил ему необходимые подкрепления; но после месяца ожидания – месяца без каких-либо новостей от центрального командования – он, видя, как быстро таят его и без того малочисленные войска, принял решение отойти к Андухару. Конечно же он должен был отступить еще дальше к Санта-Элена или Деспеньяперросу, но приказ Наполеона предписывал ему оставаться у Гвадалквивира. На острове Святой Елены Наполеон отрицал то, что давал Дюпону приказ, о котором мы говорили; но существуют депеши Савари, и они не оставляют сомнений. И какой военный, какой офицер, указав на опасность своего положения и получив приказ оставаться на месте, что бы ни произошло, возьмет на себя смелость отойти? Дюпону ничего не оставалось, как подчиниться, и он подчинился.
Придя в Андухар, войска Дюпона оставались в течение месяца в бездействии, нервирующем и крайне пагубном для дисциплины. Мародерство было единственным способом прокормиться, реквизиции же ожесточали крестьян.
Положение Дюпона в Андалусии с каждым днем становилось все более опасным.
Дюпон все более настоятельно продолжал требовать подкреплений. В частности, он обратился с этим в Мадрид к генералу Савари, сменившему там 25 июня заболевшего и покинувшего испанскую столицу маршала Мюрата.
Тот, как и большинство других наполеоновских маршалов и генералов в Испании, не горел особым желанием помогать своему коллеге и конкуренту, но все же выслал к нему навстречу дивизию генерала Веделя и вслед за ней – еще и дивизию генерала Гобера. Но сделал он это не сразу, а лишь после того, как Наполеон лично распорядился: «В настоящих условиях генерал Дюпон является самым важным из всех. Если противнику удастся удержать дефиле Сьерра-Морены, его будет трудно выкурить оттуда; следовательно, необходимо дать подкрепления Дюпону, чтобы он имел 25 000 человек».
При этом император искренне считал, что, «имея 20 000 человек, генерал Дюпон сможет справиться с любым противником». Савари, как пишет Адольф Тьер, тоже думал, что «он (Дюпон. – Авт.), имея 12 или 13 тысяч человек, а вместе с дивизией Веделя – примерно 17 или 18 тысяч человек, будет в состоянии удерживать Андалусию».
13 июля 1808 года, то есть уже после отправки подкреплений Веделя и Гобера, Наполеон написал о Дюпоне в письме своему брату Жозефу следующие слова: «У него даже больше войск, чем ему нужно».
Дивизия генерала Веделя, вышедшая 19 июня из Толедо на помощь Дюпону, продвигалась на юг, атакуемая со всех сторон многочисленными отрядами партизан, нападавших на курьеров и отбившихся от колонн. 26 июня Ведель пересек дефиле Деспеньяперрос, разгромив защищавший его испанский отряд. После этого Ведель сжег Ла-Каролину и прибыл под Байлен с 6000 человек.
27 июня он получил подкрепление: отряд из 500 человек под командованием генерала Руаза и отряд из 1000 человек под командованием корабельного лейтенанта Баста. Эти два отряда были откомандированы для охраны дефиле.
Генерал Дюпон, опытный военачальник, отличившийся как дивизионный командир в Аустерлицкой и Фридландской кампаниях, не совсем разделял оптимистические взгляды своего императора на исход событий в Андалусии.
Генерал Ведель установил связь с Андухаром и выделил два батальона в Менхибар, чтобы охранять переправу через Гвадалквивир.
Генерал Ведель
1 июля Ведель отправил свою первую бригаду под командованием генерала Кассаня в сторону Хаэна. 2-го и 3-го эта бригада имела два довольно успешных боя с отрядами испанских повстанцев.
3 июля 3-я дивизия генерала Гобера, в свою очередь, выдвинулась из Мадрида на помощь Дюпону. Точнее, выдвинулась не вся дивизия, а лишь вторая ее бригада генерала Дюфура вместе с 600 кирасирами из 2-го временного кирасирского полка.
Дюпон в это время стоял в Андухаре, не двигаясь с места. Положение его становилось все более сложным.
К северу от Андухара во всех хуторах и деревнях уже орудовали многочисленные отряды испанских партизан и ополченцев, которые, по словам писателя Бенито Перес Гальдоса, были похожи на «рои жалящих ос, против которых бессильны пушки и сабли». Отойти от Андухара даже на небольшое расстояние осмеливались только крупные отряды французов. Не редкостью было видеть, как ради нескольких кувшинов воды целый полк маршировал к ближайшему колодцу.
Испанские крестьяне поджигали амбары с пшеницей, забрасывали навозом колодцы, а с мельниц снимали жернова и закапывали их в землю. Казалось, что и сама природа поднялась против французов, окружив их палящей жарой, колючками и режущими ноги камнями.
Нападения на французских солдат и офицеров совершались повсеместно. Генерал Рене был захвачен повстанцами и заживо сварен в кипящем масле. В Андухаре после ухода оттуда французов был полностью вырезан госпиталь с больными и ранеными. При этом была убита и жена генерала Шабера (лишь в кошмарном сне можно себе представить трагедию этого человека, особенно с учетом того, что с ним произойдет впоследствии).
Гигант, испепелявший города и стиравший с лица земли армии, не мог и шагу ступить, не наткнувшись на осиное гнездо, и, обезумев от назойливого жужжания, отравленный ядом укусов, проклинал час вторжения. Орел, донимаемый насекомыми, изнемогал на берегах Гвадалквивира от голода и зноя и точил когти о стволы олив, с нетерпением ожидая случая пустить их в ход.
В бешенстве и отчаянии французские солдаты мечтали о нормальном сражении в открытом поле, но испанцы не горели желанием воевать с лучшей армией Европы «по-европейски». Гораздо комфортнее они чувствовали себя, нападая на отдельных французских солдат или небольшие гарнизоны. Так, например, в деревне Монторо в 25 километрах к западу от Андухара был с особой жестокостью вырезан французский отряд, охранявший мельницу и деревянный мост. Дюпон тут же послал в Монторо карательный отряд в 1000 штыков с приказом сжечь селение, что и было выполнено. И подобное происходило вдоль всей главной Андалусийской дороги от Кордовы до Санта-Элены.
Историк Эндрю Джексон констатирует: «Неделю спустя после того, как Дюпон возвратился в Андухар, 6-тысячный французский отряд во главе с генералом Веделем прорвался к Ла-Каролине. В свете угрозы, представляемой Кастаньосом, Дюпон мог благоразумно отойти к Байлену, оставив Веделя поддерживать открытым переход Деспеньяперрос. Вместо этого он предпочел расположиться вдоль Гвадалквивира на участке от Андухара до Менхибара и приказал Веделю быстро идти к Байлену».
8 июля шедшие на подмогу Дюпону подкрепления располагались следующим образом: генерал Гобер был на полпути от Толедо до Андухара в Манизанаресе, генерал Кавруа – почти у самых гор Сьерра-Морена в Санта-Крузе, генерал Лефранк – уже на подступах к Ла-Каролине в Санта-Элена.