Диэго Гомес де Саласар. — 92. Диэго Гомес де Саласар, alias Абрам Гомес де Саласар, по национальности португалец, купец при сем дворе, примиренный толедской инквизицией 20 февраля 1667 года, отсутствующий беглец, вновь впавший в ересь, иудействующий, умерший в квартале св. духа, в Байонне, во Франции; дело возбуждено было против его памяти и имени, и был он отпущен в изображении и выдан светскому правосудию и власти с конфискацией имущества.
Дон Педро де Саласар. — 93. Дон Педро де Саласар, alias Моисес де Саласар, умерший сын его, иудействующий, отсутствующий беглец, отпущенный в изображении и выданный светскому правосудию и власти, с конфискацией имущества.
Каталина Родригес. — 95. Каталина Родригес, alias Паскйна, уроженка и жительница местечка Буаркоса, в Португалии, жена Гаспара де Сэса, пребывавшая в местечке Кангасе, в Галисии, примиренная Священным трибуналом толедской инквизиции, иудействующая, сознавшаяся, вновь впавшая в ересь, умерла в тюрьме инквизиции, в Сантьяго, предстала в аутодафе в изображении и в костях, с отличительными знаками осужденной: приговор был ей прочтен с указанием улик, и была она отпущена (она и ее кости) и выдана светскому правосудию и власти, с конфискацией имущества, какового не оказалось.
Каталина Антон и а. — 96. Каталина Антониа, вдова Мануэля Нъето, жительница и уроженка Буаркоса, в Португалии, примиренная Священным трибуналом коимбрской инквизиции, проживавшая в названном местечке Кангасе; умерла в тайных застенках инквизиции в Сантьяго, иудействующая, вновь впавшая в ересь, уличенная, отрицающая; была отпущена, она и ее кости, и выдана светскому правосудию и власти, с конфискацией имущества, какового не оказалось.
Альбин Лопес. — 97. Альбин Лопес, португалец, житель местечка Койна, в Малагском епископстве, тридцати девяти лет, иудействующий, умерший в тайных застенках гренадской инквизиции, уличенный; дело было возбуждено против его памяти и имени; он был отпущен, он и его кости, и выдан светскому правосудию и власти, с конфискацией имущества, какового не оказалось.
Исабель Лопес. — 99. Исабель Лопес, жена Гаспара Лопеса, уроженка города Опорто, жительница Оренсе, иудействующая, упорствующая, умершая в тюрьме инквизиции в Сантьяго, сорока лет, непокаявшаяся, была отпущена в изображении, она и ее кости, и выдана светскому правосудию и власти, с конфискацией имущества, какового не оказалось.
Франсиско де Салинас. — 100. Франсиско де Салинас, alias Франсиско де Леон, уроженец Сан-Мартино де ла Вега, сего архиепископства, португальского происхождения, проживавший при сем дворе, двадцати шести лет, примиренный с церковью толедской инквизицией, 6 сентября 1671 года; предстал в аутодафе с отличительными знаками осужденного как иудействующий, вновь впавший в ересь, сознавшийся; приговор был ему прочтен с указанием улик, и был он отпущен и выдан светскому правосудию и власти, с конфискацией имущества.
Франсиско Энрикес дель Вайе. — 102. Франсиско Энрикес дель Вайе, alias Виварон, уроженец Виллафлоры, в Португалии, владелец табачной лавки при сем дворе, шестидесяти шести лет, примиренный с церковью еренской инквизицией, 23 апреля 1662 года; предстал в аутодафе с отличительными знаками осужденного как иудействующий, вновь впавший в ересь, сознавшийся; приговор был ему прочтен с указанием улик, и был он отпущен и выдан светскому правосудию и власти, с конфискацией имущества.
Мария Энрикес. — 103. Мария Энрикес, alias Мария Лопес, жена его, уроженка местечка Часина, проживавшая при сем дворе, сорока трех лет, примиренная с церковью еренской инквизицией, в генеральном аутодафе, отпразднованном 23 апреля 1662 года; предстала в аутодафе с отличительными знаками осужденной как иудействующая, вновь впавшая в ересь, сознавшаяся; приговор был ей прочтен с указанием улик, и была она отпущена и выдана светскому правосудию и власти, с конфискацией имущества, какового не оказалось.
Виоланта Энрикес. — 104. Виоланта Энрикес, сестра вышеупомянутой Марии Энрикес, незамужняя, уроженка Часйна, проживавшая при сем дворе, сорока одного года, примиренная с церковью вышеупомянутой еренской инквизицией, в вышеупомянутый день 23 апреля 1662 года, предстала в аутодафе с отличительными знаками осужденной как иудействующая; приговор был ей прочтен с указанием улик, и была она отпущена и выдана светскому правосудию и власти, с конфискацией имущества, какового не оказалось.
Фелиппа Лопес де Редондо. — 105. Фелиппа Лопес де Редондо, вдова Матео де Сильва, мать вышеупомянутых Марии и Виоланты Энрикес, уроженка Часина, жительница Мадрида, шестидесяти с лишком лет, примиренная с церковью еренской инквизицией, в вышеупомянутый день 23 апреля 1662 года; предстала в аутодафе с отличительными знаками осужденной как иудействующая, вновь впавшая в ересь, сознавшаяся; приговор был ей прочтен с указанием улик, и была она отпущена и выдана светскому правосудию и власти, с конфискацией имущества, какового не оказалось.
Антонио Висенте. — 109. Антонио Висенте, alias Хакоб 1абай, уроженец города Пизы, по роду занятий путешествующий купец, тридцати пяти лет, отступник, вновь окрещенный, вновь впавший в иудейство, изменяющий и преуменьшающий свои показания; предстал в аутодафе с отличительными знаками отпущенного; приговор был ему прочтен с указанием улик, и был он отпущен и выдан светскому правосудию и власти с конфискацией имущества, какового не оказалось.
Франсиско Феррер. — 110. Франсиско Феррер, alias Франсиско де Монторо, alias Франсиско Пьямонте, alias Абрам Пенья и Хосэ Коутиньо, уроженец города Ливорно, по роду занятий золотых дел мастер, путешествовавший, сорока четырех лет, еретик-отступник, вновь окрещенный, вновь впавший в иудейство, изменяющий, преуменьшающий и отрицающий свои показания; предстал в аутодафе с отличительными знаками отпущенного; приговор был ему прочтен с указанием улик, и был он отпущен и выдан светскому правосудию и власти, с конфискацией имущества, какового не оказалось.
Мануэль Луис Гутьеррес де Эбора или Родригес. — 111. Мануэль Луис Гутьеррес де Эбора или Родригес, уроженец местечка Кабры, проживавший в городе Кордове, солдат, тридцати шести лет, примиренный кордовской инквизицией в генеральном аутодафе 29 июня 1665 года как иудей-ствующий, вновь впавший в ересь, сознавшийся; предстал в аутодафе с отличительными знаками отпущенного, приговор был ему прочтен с указанием улик, и был он отпущен и выдан светскому правосудию и власти, с конфискацией имущества.
Симон Диэго де Моралес. — 112. Симон Диэго де Моралес, уроженец Бисео, в королевстве Португальском, житель Кордовы, продававший платки на улицах, тридцати восьми лет, иудействующий, упорствующий, предстал в аутодафе с отличительными знаками отпущенного и кляпом; приговор был ему прочтен с указанием улик, и был он отпущен и выдан светскому правосудию и власти, с конфискацией имущества.
Бальтасар Лопес Кардосо. — 113. Бальтасар Лопес Кардосо, уроженец местечка Верина, житель Селановы, в Галисии, тридцати трех лет, португальской национальности, владелец табачной лавки, иудействующий, упорствующий, предстал в аутодафе с отличительными знаками отпущенного и с кляпом; приговор был ему прочтен с указанием улик, и был он отпущен и выдан светскому правосудию и власти, с конфискацией имущества, какового не оказалось.
Фелиппа Лопес. — 114. Фелиппа Лопес, двоюродная сестра его, жена Антонио Лопеса Арройо, уроженка и жительница местечка Верина, дочь португальцев, тридцати лет, иудействующая, упорствующая; предстала в аутодафе с отличительными знаками отпущенной и с кляпом; приговор с указанием улик был ей прочтен, и была она отпущена и выдана светскому правосудию и власти, с конфискацией имущества, какового не оказалось.
Луис Сарабья. — 115. Луис Сарабья, alias Аррайя, португалец, уроженец города Бордо, проживавший в местечке Понтеведра, двадцати семи лет, путешествовавший, иудействующий, упорствующий; предстал в аутодафе с отличительными знаками отпущенного и с кляпом; приговор с указанием улик был ему прочтен, и был он отпущен и выдан светскому правосудию и власти с конфискацией имущества.
Магометанин Ласаро Фернандес. — 118. Ласаро Фернандес, alias Мостафа, уроженец города Кадикса, отступник, ходивший в набеги с корсарами, двадцати восьми лет, упорно пребывающий в секте Магомета; предстал в аутодафе с отличительными знаками отпущенного и с кляпом; приговор с указанием улик был ему прочтен, и был он отпущен и выдан светскому правосудию и власти с конфискацией имущества, какового не оказалось.
Объяснение костра. — 187. Костер был шестидесяти футов в окружности и высотой — семи, и поднимались к нему по лестнице шириной в семь футов, сооруженной с таким расчетом, чтобы на соответственном расстоянии друг от друга можно было водрузить столбы и в то же время беспрепятственно отправлять правосудие, оставив соответственное место, дабы служители и священнослужители могли без затруднений пребывать при всех осужденных.
Брошенные в испанскую тюрьму. Иллюстрация к «Истории инквизиции» М. В. де Ферала. XIX в.
188. Костер увенчивали солдаты веры, коих часть стояла на лестнице, на страже, дабы не поднималось больше определенного необходимого числа лиц; но скопление народа столь увеличилось, что порядок не мог быть соблюден во всем, и, таким образом, выполнено было если не то, что надлежало, то хотя бы то, что возможно было выполнить.
189. Для людей сего племени довлеет голос крови и высокомерное желание противопоставить слепоту их предков мудрости христианских ученых: безумие сие, вскормленное плотским началом и алчностью (первоисточником всех зол), ослепляет очи их рассудка, и должны они возносить многие хвалы бесконечной милости божьей за то, что, несмотря на столь великую неблагодарность, оказывается им столь мощная помощь, возвращающая их в любвеобильное лоно матери нашей, церкви, оставляя нам в утешение мысль, что таково было их предназначение. И поистине, если судить по внешним признакам, на каковые обратили внимание все присутствовавшие, многое можно сказать о благочестии, ибо со всеобщим восхищением замечено было великое различие между возвращенными и упорствующими, как между избранными и отверженными. Сии последние шли со страшной бледностью в лице, с очами помраченными и как бы извергающими пламя и с таковым видом, что казались одержимыми бесом. Между тем обращенные шли со столь великим смирением, утешением, покорностью и веселием духовным, что, казалось, сквозь них сияла благодать божия. Можно было думать, что они уже были вознесены на небеса, благодаря многим молитвам, кои благочестивые люди творили за их души.