– Раз уж я осталась жить, значит, не все еще завершено!
Мир, существующий параллельно с миром людей, – Интернет – дал ей возможность идти к осуществлению своей цели. Две эти вселенные пересекались в тысячах точек, и Ольга научилась прекрасно ориентироваться в паутине виртуальных перекрестков. Она нашла в компьютерной сети и собеседников, и помощников, и необходимую ей информацию. Ее одиночество стало качественно другим.
Первые шаги, неуклюжие и робкие, остались в прошлом. Теперь уверенность Ольги росла с каждым днем, с каждым предпринятым ею действием. Первые неудачи не сбили ее с пути, а, напротив, закалили. Она повторяла попытки, пока не добивалась своего. У нее начало получаться! То, что она наметила, понемногу осуществлялось. Она двигалась медленно, но в нужном направлении.
Очередной отчет, полученный ею сегодня утром, позволил ей удовлетворенно вздохнуть. Все идет как по маслу!
– Откуда презент?
Виктор сразу определил, сколько стоит такая коробка конфет, которую Грёза открыла к чаю. Ясно, что девушка не сама купила дорогое угощение.
– Господин Глинский оставил, – объяснила она. – Он – директор агентства недвижимости, занимается нашим расселением.
– Клинья подбивает, – криво улыбнулся молодой человек. – А ты небось уши развесила и согласилась переехать на окраину! Я же предупреждал: без меня никаких переговоров не вести. Коробкой конфет решили отделаться, богатеи!
– Я сама по себе! – огрызнулась Грёза. – Глинский еще деньги предлагал, материальную помощь, но я отказалась.
– Сколько?
Она развела руками.
– Я в конверт не заглядывала.
– Вот это зря. Нужно было выяснить, во сколько они нас оценивают.
– Не «нас», а меня. Этот Глинский такой… язвительный. Ужасно неприятный тип! Одет, словно манекен в витрине магазина, и духами от него разит, как от цветочной клумбы.
– Не думаю, что в конверте была крупная сумма, – рассуждал на своей волне Виктор. – Чем люди богаче, тем больше они жадничают.
– Ты все о деньгах? – вспыхнула Грёза. – Этот директор так меня напугал!
– Он тебе угрожал?
– Даже не знаю, как сказать… теряюсь в догадках. Что бы это все могло значить?
– Ты о чем? – насторожился Виктор.
Грёза решила поделиться своими подозрениями с соседом. Все-таки он был самым близким ей человеком, почти женихом.
– В доме поселился злой дух, – заявила она. – Он преследует меня!
– Кто? Какой еще дух? – удивился тот.
– Разве не понятно? В коробке с моими шахматами не хватает четырех фигур, а Варвара и Полина утверждают, что, когда была жива Фаина Спиридоновна, они иногда садились играть в шахматы, и все фигуры были на месте. А как только хозяйка шахмат умерла и они перешли по наследству ко мне, белый король, две пешки и черный ферзь исчезли!
Переход от визита Глинского к шахматам соответствовал привычке Грёзы сопоставлять не связанные между собою события.
– Не вижу в этом ничего зловещего, – возразил Виктор. – Может быть, они просто потерялись. У старушек склероз, они сунули куда-нибудь фигурки и забыли.
– Во-первых, я перерыла всю свою квартиру и не нашла ни одной из фигур…
– У Полины и Варвары ты тоже искала? – перебил он.
– Нет, но…
– Вот видишь? Не преувеличивай!
– А куда подевались те же самые фигуры из твоих шахмат? – не собиралась сдаваться Грёза. – Ведь ты говоришь, вы с другом играли, и все было в порядке. Лишь когда я попросила тебя сыграть со мной учебную партию, оказалось, что четыре фигуры пропали.
– Завалились куда-нибудь, закатились, что здесь особенного? Я и шашки терял, и карты. Житейское дело!
– Странное совпадение, что закатились не конь, не ладья, а те же белый король, две пешки и черный ферзь!
Виктор озадаченно потер затылок.
– Черт знает, как это получилось, – вынужденно признал он. – Ну, допустим, ты права, и кто-то хочет причинить тебе вред. При чем тогда шахматы? Ну, не хватает нескольких фигур, и что?
– Слышал о разных магических штучках? – перешла на шепот Грёза. – У человека сначала похищают что-нибудь, волос, например, или носовой платок, совершают колдовской обряд, и… – она запнулась. – В общем, я точно не знаю. Наверное, тогда начинается в жизни черная полоса – болезни, несчастья разные, человек чахнет, расстраивается и… умирает.
Виктор повеселел.
– Тогда обряд совершили против нас обоих, – отчего-то обрадовался он. – Мои-то фигуры тоже пропали! Выходит, мы с тобой – два сапога пара.
– Ну и сравнения у тебя, – рассердилась Грёза. – Любимую девушку назвать сапогом! Неотесанный ты, Витя, грубый.
– Да я… не хотел, это поговорка такая… Извини. Опять я впросак попал.
Он замолчал, чтобы не сболтнуть какую-нибудь глупость, а Грёза продолжала размышлять вслух. Она приберегла важный довод напоследок – с торжественным лицом достала из кармана кофты белого короля и водрузила его на кухонный стол.
– А что ты на это скажешь?
– Нашелся? – улыбнулся Виктор. – Видишь, все не так страшно.
Он не мог понять, какое отношение имеет поведение Глинского к этой шахматной фигурке, которую Грёза считала утерянной.
– Короля принес Глинский! – решительно заявила она. – Только он не желал признаваться.
У Виктора глаза полезли на лоб от ее слов.
– Погоди… ты ничего не путаешь? Эту шахматную фигуру из твоего сундучка принес Глинский?!
– Тебе это тоже кажется странным, да? – оживилась девушка. – Как король мог оказаться у него? Наверное, они с Фаиной были знакомы и… – Она развела руками. – Ничего не понимаю. А ты?
– Тоже…
– Он вошел, в темной прихожей незаметно поставил короля на этажерку, а когда уходил, специально включил свет, чтобы я его увидела.
– Кого?
– Ну, шахматную фигуру короля.
У Виктора на лбу выступила испарина.
– Зачем Глинскому приносить тебе шахматного короля? С какой стати ему заниматься подобной ерундой? Ты в своем уме? Скорее всего, ты сама его туда поставила, а потом забыла.
– Я регулярно пользуюсь платяной щеткой и беру ее с этажерки. Ты сам вспомни: стоял там король или нет?
– В твоей прихожей не видно ни зги, лампочка никуда не годится! – разозлился Виктор. – Сколько раз я тебе предлагал вкрутить другую? Хотя… короля, если честно, я на этажерке не замечал.
– Вот! – произнесла Грёза, выразительно поднимая вверх указательный палец. – Что и требовалось доказать. До прихода Глинского фигурки не было! А потом она появилась. Кстати, директор агентства так и не признал этого факта. Какой можно сделать вывод? Он что-то скрывает!
– Что ему скрывать?
– Свое знакомство с Фаиной. Неужели не ясно? И как ты только в уголовном розыске работал?
– По-твоему, Фаина – колдунья? Или американская шпионка? А вместо шифра она использовала шахматы! – ехидно улыбнулся молодой человек. – И теперь ее сообщник принял тебя за… за…
Он не выдержал и прыснул со смеху. Грёза обиделась.
– Выходи за меня замуж, и всем твоим неприятностям придет конец, – сказал Виктор, делая попытку обнять ее. – Тебе просто нужен защитник.
– Вот еще!
Глинский придумал, как объяснить патрону, почему он не в полной мере выполнил его поручение. Бедная сиротка оказалась на редкость строптивой и упрямой, с ней придется действовать не наобум, а осторожно, рассчитывая каждый шаг. Чего стоит эта ее дурацкая выходка с шахматным королем?! Барышня устроила Жоржу допрос с пристрастием – не он ли подкинул ей старинную фигурку.
– Вещица, между прочим, антикварная, – докладывал директор агентства Ирбелину. – Из дерева и слоновой кости, инкрустированная перламутром, с эмалью и позолотой, тончайшей ручной работы. Приблизительно, навскидку… я бы датировал сие изделие пятнадцатым-шестнадцатым веком.
– Испания? – приподнял брови патрон. – Там обожали делать роскошные шахматы.
– Стал бы я подбрасывать такую ценность первой встречной? Правда, без набора фигурка на большую сумму не потянет, хотя… можно найти любителя.
Ирбелин нахмурился. О чем они говорят? Какие-то шахматы…
– Вижу, знакомство с Субботиной не привело тебя в восторг, – заметил он. – Девушка тебе не понравилась или ты не сумел расположить ее к себе?
– Девица оголтелая и привередливая. От денег отказалась наотрез. Гордая! Или умная.
– Что ты имеешь в виду?
– Ну… с одной стороны, она не взяла конверт с материальной помощью, значит, собирается сорвать с нас более крупный куш. С другой стороны, барышня набросилась на меня с нелепыми обвинениями по поводу шахматного короля. Дескать, я зачем-то принес с собой фигурку и втихаря поставил на этажерку в прихожей. По-моему, она даже… испугалась.
– Тебя, что ли? – усмехнулся патрон. – Какую-то околесицу ты несешь, Жорж. Неужели сам не понимаешь?
– Я не знаю, как расценивать поведение Субботиной, – признался Глинский. – Вы сами с ней беседовали?
– Так, перебросились парой слов, – отвел глаза господин Ирбелин. – Девочка нервничает, надо быть снисходительнее. Чего ты прицепился к недоразумению с шахматным королем? Мало ли что ей показалось! Мы же совершенно ничего не знаем о ее жизни, вероятно, нелегкой.
Он снова ощутил волнение и дрожь, которая пронизала его при виде молодой женщины – словно с призраком столкнулся в полутемном коридоре. О, черт!
«Точно, патрон к ней неравнодушен, – подумал Глинский и похвалил себя за проницательность. – Следует быть весьма корректным с этой импульсивной барышней. Вдруг Ирбелин решится за ней поухаживать? Тогда она отыграется за каждую мою оплошность, отомстит. Обиженные судьбой люди бывают ужасно злопамятными».
– Купи ей что-нибудь из одежды, платье… или красивую шубку, – подтвердил его догадки Ирбелин. – Вот деньги. Скажи, что это от меня.
– Хорошо.
Жорж больше не задавал вопросов, и патрон оценил его сдержанность.
– Документы по сделке оформляются? – сменил он тему.
– Конечно. Все идет по плану. Есть некоторые заминки, но, полагаю, мы их устраним в ближайшее время.