Ноздри Хавьеро раздулись, он вскочил с кресла и зашагал по комнате.
- Когда освободят твоего отца? В тюрьме он в большей безопасности. Я надеюсь, что он знает это.
- Он не твоя проблема. Это мой крест. - Скарлетт выглядела глубоко несчастной. - И Нико был ангел по сравнению с этим. Он сказал, что его сыновья не проявляли к нему такой преданности. Он снял с моего отца обвинения и переписал на мое имя Стоунвуд, а затем взял закладную, по которой вычитал из моей зарплаты.
- Как великодушно, - язвительно пробормотал Хавьеро.
- Моя мать могла жить в своем доме, а отец лишился возможности его продать. Для меня это был абсолютный триумф.
- Это рабство по контракту, Скарлетт, и оно незаконно. Что еще ты должна была для него делать?
- Ничего такого, на что ты намекаешь. - Она поднялась, не желая терпеть его напрасных обвинений. - Мне приходилось работать по многу часов и столкнуться с сарказмом его непокорных сыновей.
Хавьеро скрестил руки на груди, переводя свой единственный глаз с ее лица на ноги и грудь, почти так же, как было, когда она в первый раз появилась перед ним по поручению Нико.
- Должно быть, у него закружилась голова, когда ты сказала, что беременна моим ребенком.
- Он разочаровался во мне.
- Разочаровался? Ты принесла величайшую жертву.
- Он не согласился с моим предложением предпринять последнюю попытку привести к нему тебя и Вэла. У него к тому времени имелся наследник - Аурелия, и ему было все равно, что таким образом он всего лишал тебя и твою мать. Мы бы погрязли в судебных тяжбах в течение десятилетия. Я не могла раскрыть вам его планы, но должна была дать возможность узнать, что он задумал, так как считала, что он поступает неправильно. Я не собиралась спать с тобой. Я не планировала забеременеть. Но он счел мое поведение похожим на поведение Эвелины, когда она позволила себе забеременеть Вэлом.
- Так это выглядит для всех. Включая меня.
Он буквально раздавил ее этим обвинением.
Скарлетт изобразила отстраненную улыбку, чтобы скрыть отчаяние.
- В этом случае тебе лучше не поощрять мое коварное поведение, женившись на мне. Да и мне незачем выходить замуж за человека, который, может, и не ненавидит меня, но, черт возьми, ни капельки не уважает.
Он смотрел мимо нее, сжав губы в тонкую линию.
- У меня новорожденный ребенок, Хавьеро. Но я должна работать, чтобы обеспечить свою собственную безопасность. Не могу положиться на тебя. Моя мать показала мне, что абсолютное доверие к мужчине - большая ошибка. Нико, по крайней мере, дал мне образование, опыт и действительно хорошую зарплату. У меня есть полномочия и работа, которую я умею выполнять.
- У тебя есть сын.
- И у тебя тоже! А кроме того, есть семья, которая полагается на тебя. - Она махнула рукой в сторону открытых дверей на террасу и в его маленькое королевство.
- Скажи мне, как человек, которому пришлось сделать трудный выбор, чтобы поддержать семью, неужели ты действительно ожидаешь, что я откажусь от возможности помогать моим близким, чтобы возложить эту обязанность на тебя? Ты отказалась от предложения Нико, когда он в конце концов сказал, что хочет отдать тебе часть своего состояния. Почему тебя удивляет, когда я отказываюсь от твоего предложения сделать то же самое?
Его плечи напряглись, а затем он в отчаянии всплеснул руками.
- Прекрасно. Работай, - прорычал он. - Но ты установишь щадящий режим и будешь спать здесь. - Он снова указал на кровать.
- Но почему? Потому что ты мне не доверяешь?
- Нет. Не я, а ты, очевидно, мне не доверяешь. И это чертовски меня раздражает, потому что единственное, чего я хочу, - заботиться о моей семье. Так что мы с тобой будем делить комнату и кровать с нашим с сыном.
Скарлетт внезапно испытала беспокойство о том, что не сможет терпеть его сомнения и цинизм, но она не знала, как сломать барьер, существующий между ними.
Это было не похоже на нее. Раньше она всегда была уверена в себе, но в последнее время чувствовала себя чуть ли не мошенницей. Она винила в этом недостаток сна и все перемены обстановки. И сомневалась, что волшебным образом вернет себе уверенность, разделив постель с Хавьеро, но при этом хотела верить, что нахождение рядом с ним в более интимной обстановке помогло бы им лучше общаться.
Воображение разыгралось, возвращая ее в тот жаркий день, когда они зачали Локка. Интересно, как далеко могли бы зайти их отношения, если бы она осталась тогда с Хавьеро? Влюбились бы они крепче и поженились?
«О нет, Скарлетт. - Она закрыла глаза. - Не начинай строить воздушные замки!»
Плач ребенка в радионяне привлек ее внимание. Еще и тридцати минут не прошло с тех пор, как она оставила Локка.
Хавьеро подошел к двери, но задержался, не открывая ее.
- У нас обоих были родители, которые нас подвели, Скарлетт. Мы должны хотя бы попытаться поступать лучше, чем они.
С этим она не могла поспорить. Ей отчаянно хотелось почувствовать себя хорошей матерью.
Он открыл дверь, и она пошла за Локком, чтобы принести его в их комнату.
- Я все еще не сплю, - сказал Хавьеро, когда Скарлетт осторожно скользнула в кровать рядом с ним. Его тело напряглось в тщетном ожидании.
- Как и твоя мать, - сказала она с тяжелым вздохом, опускаясь на матрас.
- Она вошла туда? - Он поднял голову и посмотрел в сторону закрытой двери в гостиную. За ужином он объявил, что будет использовать маленькую гостиную как ночную детскую Локка, отнюдь не порадовав свою мать. - Я ее не слышал.
- Она в своей комнате, я слышала, как она просила принести ей туда таблетки от головной боли и немного чая, чтобы было легче уснуть. Я должна была остаться в другом крыле, Хавьеро. Она уже ненавидит меня. Я не хочу, чтобы это повлияло на ее отношение к Локку.
- Она может реагировать как пожелает, - сказал он с раздражением. - Если хочет продолжить свою войну пассивной агрессии по отношению к моему покойному отцу и возмущаться тем, что мы хотим лучшего для ее внука, - это ее выбор. Я умываю руки.
Хавьеро покончил и с тем, чтобы давить на Скарлетт. Ему была хорошо знакома непреодолимая потребность быть уверенным, что твоя семья в безопасности.
Его все еще тревожил тот факт, что отец Скарлетт был жесток с собственной женой и поставил всю свою семью в невыносимое положение.
Нико воспользовался отчаянием Скарлетт, и это была еще одна причина, по которой Хавьеро никогда не простит его, но он не должен наказывать Скарлетт за сотрудничество с его отцом. Совесть не позволяла укорять ее за трудности, которые ей пришлось преодолеть ради самых близких людей.
Скарлетт несколько раз перевернулась с боку на бок, натянула на себя одеяло, потом скинула его.
Пока она кормила Локка, Хавьеро лежал и гадал, верна ли идея, что они должны спать вместе. До этого он почистил зубы и надел пижамные штаны - так удобнее было встать к ребенку. Скарлетт облачилась в практичную ночную рубашку. С телом, налившимся после беременности, она могла бы носить мешковину и все равно выглядеть как богиня плодородия.
Ее груди были налитыми, а бедра и ягодицы округлыми и соблазнительными под мягкой хлопчатобумажной тканью. У нее всегда были потрясающие ноги.
Ворочаясь в постели, Скарлетт заставляла его сильнее осознавать ее присутствие на соседней половине матраса. От нее пахло ванилью и ананасом, и ее потрясенный вздох был похож на горячее дыхание возле его уха, когда они в прошлый раз занимались любовью.
- Что случилось? - спросил он с хрипотцой из-за нарастающего сексуального влечения. - Почему ты никак не устроишься?
- Сама не знаю. Никогда ни с кем не спала. Это странно. Я боюсь толкнуть тебя во сне. Или что ты протянешь руку и напугаешь меня ночью. Ты воруешь одеяло?
- Ты никогда ни с кем не спала?
- Только с моей сестрой, когда мы были маленькими. - Скарлетт перевернулась на живот и сунула руки под подушку.
- Но у тебя были отношения. Любовники.
Если бы она сказала ему, что была девственницей в тот день…
- Я тогда тоже была ребенком, - пробормотала она, перевернув подушку. - Я училась в университете и просто валяла дурака только для того, чтобы почувствовать, что кто-то любит меня. А потом начала работать на твоего отца…
Не стало времени на свидания, - тихо закончила она.
Ее волосы прочертили серебряные дорожки на темной наволочке. Он хотел прикоснуться к ним, обернуть вокруг пальца и поднести к губам.
Между его бедрами пульсировало от нарастающего желания.
- Сколько женщин спало здесь? - нерешительно спросила Скарлетт, повернув голову, чтобы посмотреть на Хавьеро в полумраке.
- В этой постели? Никто. Насколько я знаю, единственная женщина, которая когда-либо спала в этой комнате, была моя бабушка. Она умерла еще до моего рождения.
- В самом деле? - Скарлетт перевернулась на бок, глядя на него. - А ты и Регина…
- Нет.
- А почему бы и нет?
«Она не была тобой».
- Мы все еще узнавали друг друга.
- Но по твоим словам, именно ради этого мы и делим постель.
В сиянии ночника ее бледное лицо выглядело сосредоточенным. Хавьеро почувствовал на себе ее взгляд как инфракрасный сканер, нагревающий его лоб и скулы.
- Ты не носишь повязку на глазу в постели.
Черт. Он снял ее по привычке, даже не подумав. Его рука дернулась, машинально потянувшись к тумбочке.
- Мне удобнее без нее, - сказал он.
- Тогда и не надевай. И что касается операции… - Скарлетт приподнялась на локте, нависнув над ним. - Не делай, если сам не очень хочешь. Локку будет все равно, как ты выглядишь, даже когда он подрастет. Если только последствия травм тебя морально ранят…
Она была похожа на ангела в золотом ореоле распущенных волос. Голос, наполненный теплом, волновал его. Сердце стучало древним барабанным боем, призывая ее.
Он хотел прижать Скарлетт к себе, почувствовать ее близость.
- Я все время думаю, как это ужасно, - сказала она вполголоса. - Ты мог погибнуть. Это была бы ужасная потеря для Локка.