Глава 22
Интермеццо восемнадцатое
— Вчера на футбол ходил — такая ерунда…
— А кто играл-то?
— Знаешь, не уверен. Судя по крикам с трибуны, «Волки позорные» и «Козлы вонючие»…
Испанцы, всё уже потерявшие, кроме гордости, рванулись в атаку чуть ли не раньше свистка арбитра — и добрались до оттянувшейся назад полузащиты и защиты. Если раньше был «бетон», то тут стальная стена. Разбились, потеряли мячик новый телстаровский, что привезли с собой проклятые русос, и попытались откатиться. Поздно! Степанов уже отдал «телезвезду» Долматову. Тот, как Нетто и наказывал, начал собирать вокруг себя фанатов дриблинга. Когда посчитал, что зрителей хватает, отправил совершенно не прикрытому Квочкину — Арисагу двое защитников окружили и взяли в плен. Горбыль принял неудачно — чуть далековато, и нога не та, потому, пока обрабатывал, один из Трофимкиных опекунов мяч выбил, прямо с ноги снял. Полетел круглый к парочке Трофимка-Педро. Теофило быстрее — принял и… получил умышленный удар по голени шипами одной ноги, и по ахиллову сухожилию второй. Педро Гомес указание тренера выполнил.
Чуть-чуть истории. Футбольные щитки придумали англичане сто лет назад, и в 60-х годах двадцатого века ими пользовались уже почти все профессиональные футболисты. Большеберцовая кость очень слабо защищена вдоль передней медиальной поверхности — она, собака, располагается непосредственно под кожей, и ей не хватает амортизации мышцами, которую имеют другие кости, окруженные ими со всех сторон. Поэтому именно большеберцовая кость — самая подверженная травмам в результате ударов, вплоть до переломов. Такие травмы страшно болезненны, потому что в надкостнице много болевых рецепторов.
Футбольные щитки, применяемые сейчас, в первую очередь, распределяют нагрузки по всей поверхности, что позволяет ослаблять эффект от ударов. В то же время, щитки не способны поглотить много энергии и предотвратить перелом, если удар очень сильный — а ещё они тяжеловаты и сковывают движение, и заднюю часть ноги вовсе не защищают. Тишков звякнул Гречко, услышав об этом, и попросил допустить парочку человек до Титанового комбината, он же завод № 95 в Верхней Салде. Конструкторы разработали, а УЗТМ отштамповал. Теперь по древним лекалам, заброшенным всем остальным миром на свалку, «Кайрат» получает усиленные титаново-резиновые щитки с защитой лодыжки и ахилла.
Педро срубил Арисагу в паре сантиметров от белой линии. Инерция — вещь от педров не зависящая, потому кувыркнулся вопящий негритёнок в штрафной. Судья из Валенсии был буквально в нескольких метрах — ещё до того, как русо прекратил орать, показал на одиннадцатиметровую отметку. Тут Педро бросился доказывать арбитру, что он сломал комми ещё до штрафной. Судья уже отходил, и Педро схватил его за футболку.
Степанов летел через половину поля. Опять проворонил! Пока бетонил от наскоков эльчан, а потом передыхивал, отправив мяч вперёд, Трофимку срубили.
9 марта 1969 года Анхель Франко, сегодняшний судья, судил матч Сегунды на стадионе «Рамон Санчес Писхуан» — «Севилья» играла с «Хихоном». Встреча закончилась со счетом 3:3 и скандалом — игроки и журналисты были взбешены судейством. «Ни на что не годный Франко», «Франко расправился с Севильей», «Все ненавидят Франко», — писали газеты на следующий день. Каудильо был, мягко говоря, не в восторге от подобных заголовков во всех центральных газетах. Это был последний матч, который судил Анхель Франко. Ему пришлось стать Франко Мартинесом — фамилия отца заменила имя, и добавилась фамилия матери. Сейчас, лишь несколько месяцев спустя, это ещё не заметно, но зародилась новая традиция — почти все испанские рефери отныне будут известны публике именно в таком формате. В XXI веке будет знать Ундиано Мальенко, Медину Канталехо, Мехуто Гонсалеса, а вот как этих уважаемых сеньоров звала в детстве мама, когда те заигрывались в футбол — ну, там, «Альберто, или Луис, или Мануэль, живо домой — третий раз паэлью разогреваю!!!» — почти никто не в курсе. Ну, так или иначе — а по итогам той истории Франко Мартинес поимел немало проблем, которые аукались ему до сих пор, перманентно пребывал в отвратительном настроении и не собирался спускать наглостей в свой адрес.
Франко выкрикнул неугомонному защитнику предупреждение и попытался вывернуться, пятясь. Не получилось.
Степанов был не дурак. Ещё пока летел в такую даль, первый порыв раздробить защитнику челюсть прошёл — а тут камрад Педро так классно подставился! Степанов спиной к защитнику вклинился между орущими друг на друга испанскими петушками. Педро отпустил судью и принялся обеими руками отпихивать русского бородача. Хрясь! Это локоть русо въехал педре в солнечное сплетение, и тот стал схлопываться, опуская голову. Хрясь! Это этот же локоть случайно угодил по подставившемуся носу. Русо отскочил, а ошалевший от боли Гомес попёр на обидчика. Не был боксёром — шёл как ветряная мельница. Атаман лучше, чем всякие доны Алонсы Кеханы, знал, как справляться с такой напастью. Чуть присел и пропустил плюхи над головой, потом слегка подтолкнул Педро плечом и разорвал дистанцию. Разнимать бросился сеньор Франко, он же Анхель. Гомес, из-за хлынувших от боли в носу слёз видевший только силуэты, попал. Франко, в отличие от Степанова, не был бывшим боксёром. Хрясь! Схлопотал чёрный Анхель в ухо. Бумс! Это Вадим славным апперкотом отправил драчуна на травку. Испанцы бросились на бородача, но кайратовцев было не меньше, да ещё и трое судей — так что потыкали друг друга кулаками в плечи и разошлись. Доктора выбежали на поле. Судья указал жестом, что Педро Гомеса удаляет, а капитану испанцев и тренеру делает последнее предупреждение. На всякий случай повторно указал на одиннадцатиметровую отметку.
— Трофимка ты как?! — бросился Вадим к негритёнку.
— Плёхо, папа. Ногья, мать её.
— Чего «ногья»? Сломана? Ну-ка, пошевели ногьей. Тьфу… Ногой пошевели. Ну вот, шевелится же — значит, нет перелома. Сильно болит-то?
— Сильно больят! — доктора стали снимать щиток.
— Просто болевой шок. Сейчас чуть заморозим, и может дальше играть, — сообщил Михалыч, и Граевская закивала. Нормально всё.
Похромал, опираясь на Михалыча и Степанова, к бровке. Вышел — и через секунду, пока испанцы очухивались, Горбыль им четвёртый впечатал. Воротчик угадал — зацепил мяч пальцами, но удар пушечный. Не помогли пальцы.
А потом был непрерывный сорокаминутный штурм. Итог — 7:0. Два ещё Трофим забил, и один — итальянский новобранец Роберто Беттега, сменивший Посуэло.
Смотревший игру второй тренер аргентинских «Эстудиантес» покачал головой.
— А мы-то думали, в финале отдых будет… Mierda del toro (дерьмо бычье).
Событие сороковое
Из спортивного репортажа:
— Нам нужен гол! Нам нужен гол!
Нам нужен — мы его и получили!
Аналитический центр «Кайрата» хлеб с маслом ел не зря. Нарыли в международной прессе и про «Атлетико» мадридский, и про «Эстудиантес» из города Ла-Плата. С «Атлетико» было проще — хороший европейский клуб, пятикратный чемпион Испании, последний раз — в 1965 году. В 62-м завоевал Кубок Испании, и ещё какой-то Кубок мира непонятный был — там финалистом стал. Лобановский перелистнул страницу — все сведения о будущих соперниках были переплетены в небольшую книжицу. Все, что смогли аналитики в прессе нарыть. Итак, Малый Кубок мира — футбольный турнир в Венесуэле. Разыгрывают его обычно четыре клуба, по два из Европы и Южной Америки. Одно время считался вполне серьёзным трофеем, и вот в 1965 году «Атлетико» дошёл там до финала. Ну, совсем уж дворовые побегушки кубком мира не назовут же — приходится констатировать, что клуб серьёзный вполне.
Так, что ещё? В 1964 году президентом клуба стал Висенте Кальдерон, и у «Атлетико» начались золотые годы — появились приличные деньги, в 66-м открылся новый стадион, собрали классный состав. Ведущие игроки — вратарь Рейна, полузащитник Аделардо, нападающий Гарате, и ещё — некие Ирурета и Арагонес. Ничего эти фамилии Валерию Васильевичу не говорили. Ну, вот и посмотрим сейчас. Ах, да — тренеры, на последнем листочке. Вот всего месяц назад назначен француз Марсель Доминго.
Лобановский сидел на трибунах и разглядывал книгу вместе с остальными тренерами «Кайрата» — всего через полчаса после их матча на поле должны были выйти «Атлетико» и «Эстудиантес». Намочили головы под краном, похлопали парней по потным спинам и пошли просматривать соперников — Жордания же с врачами и массажистами повезли команду в гостиницу, восстанавливаться, ужинать и спать. Завтра в семь вечера игра с одним из этих монстров.
— Это ни в какие ворота! — покрутил головой Аркадьев уже на десятой минуте.
И это интеллигентный тренер очень мягко выразился. На самом деле на поле с первой же минуты началось побоище. Лобановский перелистнул страницу. Тренер «Студентов» Субельдия нанял бывших судей, чтобы они проинструктировали команду о правилах. Игроки должны были знать все лазейки, чтобы безнаказанно играть в очень грязный футбол. А ещё этот товарищ изобрёл хитрый приём — создание искусственного положения «вне игры». Ловушка для соперника. Дальше шло описание того, как «Эстудиантес» обыграл английский «Манчестер Юнайтед» в борьбе за Межконтинентальный кубок. Жесть кровавая! И завтра с ними играть техничному и законопослушному «Кайрату». Да ни один после такой встречи живым с поля не уйдёт! Хотя… В «Кайрате» ведь тоже есть горячие парни. Если и не любители кулаками помахать, то уж точно в долгу не останутся. Ладно — это завтра. А сейчас, мать его, битва на выживание.
Аргентинцы устроили прессинг по всему полю. Прессинг — от слова пресс. Это кладут, понимаешь, финтифлюшку какую на одну железяку и с силой бьют второй. Железяки, конечно, должны при этом быть тяжелее финтифлюшки. Это и происходило на поле — южноамериканцы были выше и тяжелее своих товарищей из бывшей метрополии. Выросли на вольных хлебах, пока испанские мальчишки в годы войны получали скудное питание. Да, война не коснулась Испании напрямую, но Марс с Аресом не оставили мечущуюся между двух огней нейтральную страну без внимания — они вынуждали Франсиско Паулино Эрменехиль