«Интересно только, – думал Чайка, слушая свои задачи по охране города и исподволь наблюдая за новым командиром, – он только римлян готов порвать или и своими не брезгует?»
– Слишком уж прямолинеен наш командир, – решил Чайка поделиться впечатлениями с Балезором спустя полчаса аудиенции. – Атарбал против него похитрее будет.
– Не торопись с выводами, – успокоил его Балезор, шагавший рядом по каменной мостовой, – Офир только кажется простаком. Но они друг друга стоят, уверяю тебя. Иначе Атарбал не доверил бы ему половину африканской пехоты.
– Тогда нужно держать ухо востро, – решил Федор, направляясь в казармы, откуда он должен был немедленно вывести одну из трех своих хилиархий, для которой Офир уже назначил задание.
Кроме самого Офира в штабе африканцев находился еще личный представитель сенатора Ганнона, советник по имени Асто. Федор, наслышанный по пути сюда от Балезора, что сенаторы постоянно вмешиваются в дела Гасдрубала и шлют к нему советников, все же был слегка удивлен. Балезор рассказывал о том, что дальше Нового Карфагена они не рискуют заплывать. Этот же советник, поджарый мужчина лет пятидесяти с крючковатым носом, одетый в длинное зеленое одеяние, не побоялся добраться до самого Тарракона. Он внимательно слушал все, о чем говорилось на совещании, но не проронил ни слова.
«Да, видно, метрополия очень хочет держать руку на пульсе, – подумал Федор, осторожно скользнув взглядом по лицу советника, – раз уж он рискнул сунуться прямо в пекло, чтобы лично убедиться в том, что здесь происходит. Ведь не ровен час, тут можно угодить под римскую атаку или шальную стрелу».
Впрочем, ему было сейчас не до политиков. Первый приказ, полученный от нового начальства, предписывал Чайке выйти со своей хилиархией на усиление тех укреплений, что находились в самой гористой части обороны и почти вплотную смыкались с римскими. Само собой, это было уже вне стен Тарракона, в нескольких километрах от него.
Едва оказавшись в казармах, Федор вызвал своих офицеров.
– Адгерон и Карталон, – сообщил он последние новости, – остаются в Тарраконе и будут вести патрулирование восточной и западной стены. А я с одной хилиархией отправляюсь нести службу за стены. Я буду находиться там три дня, затем, даже если сражения с римлянами не произойдет, Адгерон сменит меня.
– Я с удовольствием пошел бы вместо тебя, Федор, – проговорил умелый военачальник с упреком, – а то с тех пор, как мы прибыли в Испанию, я только понес потери в морском бою, но так и не схватился с этими римлянами в открытом сражении. Чего не скажешь о тебе.
– Ничего, – успокоил его Федор. – Римлян здесь много, и они жаждут захватить этот город. Хватит и на твою долю. Мы не успели прибыть, а уже вступили в сражение. Приступы, как говорит Балезор, бывают едва ли не каждый день. Так что ты не засидишься без дела, как и все остальные.
Отдав все необходимые приказания, Федор построил своих солдат во дворе казармы и вывел их из города через ворота между двух огромных башен, которые располагались буквально в нескольких сотнях метров от казармы. Покинув мощные стены Тарракона, Федор Чайка свернул налево и направил свою хилиархию по указанному пути вдоль коммуникаций карфагенян.
Дорога, петляя меж скалистых холмов, шла все время вверх, огибая укрепления. Это был даже не вал, какой насыпали легионеры Сципиона напротив. Это была настоящая каменная стена, лишь в основании имевшая земляную подушку, чтобы быстрее достигнуть нужной высоты. Она, конечно, была гораздо ниже крепостной стены, но выглядела достаточно прочно. На определенном расстоянии друг от друга в ней были устроены низкие и плоские башенки и даже целые бастионы, в которых виднелись метательные орудия. Инженеры из строительных частей постарались на славу. Федор не видел с дороги, но был уверен, что перед стеной имеется еще ров и наверняка частокол. Не зря же римляне не могли взять эти укрепления уже не один месяц.
– Похоже, нам нужно будет держать часть этой стены, – смекнул Федор, заметив, что такие укрепления идут до самых вершин скалистых холмов, где смыкаются с ними и, загибаясь, уходят влево. Там внизу стоял лагерь, в котором теперь обитали две оставшиеся хилиархии. Вернее, пока одна. Вчера до самой ночи он так и не дождался гонца с новостями о возвращении защитников переправы на Ибере. А сегодня утром, узнав об осаде Илерды, Чайка озадачился еще больше. Но прибывший Балезор и совещание у Офира так не дали ему возможности уточнить это.
– Эй, Урбал! – Федор махнул рукой и подозвал друга, шагавшего невдалеке. – Был сегодня гонец от Атебана?
– Нет, – ответил командир седьмой спейры.
– Странно, – пробормотал Федор, – давно должен был прибыть.
Прошагав еще несколько шагов по пыльной каменистой дороге, чем дальше, тем больше напоминавшей тропинку, он приказал:
– Как только придем на место, отправь сам гонца в лагерь.
– Будет исполнено, – кивнул Урбал.
Примерно через пару часов хилиархия достигла новых рубежей обороны. Забравшись на угловой бастион, где стояло три баллисты, Чайка осмотрелся. Этот угловой бастион находился на самой вершине холма, овраг под которым служил естественным рвом. По самому низу стены в землю были врыты заостренные колья, меж которыми Федор заметил несколько неубранных трупов римских легионеров, оставшихся, видимо, после неудачного штурма. Их тела уже клевали птицы. А римский вал, также укрепленный кольями, находился буквально на другой стороне оврага. На нем можно было рассмотреть патрули и дозоры из легионеров. Всего пара сотен метров разделяла смертельных врагов.
– Вы бы осторожнее здесь, – глядя, как Федор расхаживает по самому краю бастиона, где каменная кладка едва доходила до груди, не удержался от совета командир артиллеристов. В отличие от сменяемых пехотинцев, артиллеристы оставались на месте. – Бывает, римские пращники развлекаются, подобравшись поближе. А то и лучники из кельтов, что служат Сципионам.
Услышав, что здесь часто работают «снайперы», Чайка почел за благо отойти подальше от края, чтобы не оставить без верховного командования только что прибывшую хилиархию.
– И часто они так развлекаются? – уточнил он, останавливаясь у баллисты.
– Бывает, – неопределенно ответил командир, ливиец с обветренным лицом, в потертом кожаном панцире, – вчера только приступ был, так они еще с вечера залегли вон за теми камнями и двух моих людей убили, стоило им только головы высунуть. Но мы их хорошенько пугнули, так что теперь несколько дней можно быть поспокойнее. И все же…
– Ясно, – кивнул Чайка, разглядывая укрепления римлян, которые находились чуть ниже, и отсюда даже можно было увидеть кое-какие коммуникации, что вели от вала к недалекому берегу. Морское побережье просматривалось с этой точки лишь частями, зато были хорошо видны дороги и тропы, по которым туда и обратно маршировали римские легионеры. Судя по непрерывным передвижениям, Сципион тоже проводил замену своих частей на более свежие. Хотя большинство из них шли мимо, направляясь ближе к городским стенам Тарракона. Здесь же, судя по всему, оставался минимум легионеров, необходимых для отражения приступа.
– А как часто бывают приступы? – поинтересовался Чайка, разглядывая небольшую заставу, метрах в пятидесяти сразу за рвом, у которой виднелось скопление легионеров. Там выстроили сразу несколько манипул.
– Если не считать вчерашнего случая, то на нашем участке в последнее время тихо, – ответил командир артиллеристов, почесывая бороду, – дней пять до этого никто не подступал. Римляне все больше со стороны порта да у самого города пробиться пытаются. А здесь Сципион поначалу атаковать пытался, чтобы отогнать нас и вал свой дальше вести. Но как мы его остановили, перебив строителей, с тех пор у них работы и замерли. Друг против друга стоим и ждем.
Федор перевел взгляд подальше и заметил, что римский вал, загибавшийся параллельно карфагенской стене, действительно обрывался через пару сотен метров. В этом месте было вбито неимоверное количество кольев и кое-где даже сделаны насыпи из камней, чтобы не позволить карфагенянам легко обойти укрепления. На всякий случай строители Сципиона даже сделали позади него второй вал, соединив недостроенный с холмом, чтобы обезопасить себя хотя бы на время.
– Значит, говоришь, тихо здесь? – пробормотал себе под нос Чайка, спускаясь с бастиона. – Посмотрим, посмотрим.
Глава шестнадцатаяСлед Иседона
Леха подошел к ограждению башни и окинул взглядом открывавшийся отсюда вид. Река делала здесь поворот, рождая мели. Холмы на той стороне, за которыми открывалась бескрайняя степь, золотило вечернее солнце. На реке виднелась лишь пара триер, направлявшихся с «боевого патрулирования» обратно в гавань. Все остальные корабли, включая его караван, уже давно были там.
– Вижу, вижу, – кивнул кровный брат скифского царя, осмотрев за полдня с момента прибытия весь арсенал, а сейчас с большим удовольствием проверявший метательные машины на башнях, – поработали на славу.
– Мы установили здесь восемь баллист, по две на каждой башне, – отчитался Гирун, комендант крепости, за спиной которого выстроились местные «артиллеристы», довольные таким интересом к их службе со стороны прибывшего адмирала.
– Тебя-то мне и не хватало в прошлом бою, – тихо проговорил Леха, любовно поглаживая шершавую балку орудия, смотревшего в сторону реки, а обернувшись, уточнил: – Сколько солдат у тебя?
– Здесь, в крепости, почти тысяча пехотинцев, – ответил комендант, – полторы тысячи пехотинцев на кораблях да еще восемьсот всадников стоит в лагере у подножия холма.
Ларин посмотрел в указанную сторону и увидел отряд конных скифов, что скакал в сторону крепости по дороге, вившейся меж холмов. От лагеря сюда было скакать минут десять, не больше. Так что узел обороны, включавший пехоту, конницу и даже ВМС, выглядел вполне прилично, хотя и не мог похвастаться большими силами. Во всяком случае, греческий десант был отбит, а те, кто смог высадиться на берег, уничтожены подоспевшей конницей. В общем, захваченная в свое время у дарданов и превращенная в перевалочный пункт на пути в Македонию крепость со своей задачей справлялась.