– Тут не поспоришь, людям надо объяснять. Жаль, что мало энтузиастов, готовых делиться этими знаниями. Есть же в ресторанах винные карты, существуют сомелье. Хочется, чтобы с оливковым маслом было бы так же. – Сжав губы, она отвела взгляд в сторону. – Надежда умирает последней.
Бакстер смотрел на ее профиль и видел женщину, всем сердцем радеющую за любимое дело. Когда-то он был таким же: не соглашался на компромиссы, живо интересовался всем, что происходило вокруг, много читал, искал истину между строк, отражая все впечатления в своих стихах. И он действительно верил, что сможет изменить мир к лучшему.
Где этот человек сейчас?
Глава 14В тени искусного любовника
Оставив Мию на попечение Альмы, Бакстер наконец сел в «Смарт» Рудольфо, и они поехали в Кадейру. Рудольфо был в выглаженной синей рубашке, кардигане и облегающих коричневых брюках. Бакстер недоумевал, как может человек, крайне озабоченный своим внешним видом, разъезжать в этой, пусть и чистой, консервной банке, напрочь перечеркивая все свои старания по созданию идеальной картинки.
Однако надо отдать ему должное – машину он водил мастерски. Можно сказать, рулил коленями, учитывая, что в левой руке в этот момент у него была сигарета, а правой четырехпалой рукой он сжимал переключатель скоростей. Рудольфо не испугал даже дождь. Похоже, он перепутал испанскую глубинку с трассой Формулы‑1. Бакстеру тоже не терпелось побыстрее закончить со всеми делами, но перспектива вылететь в кювет его пугала.
«Что ж, если умирать, то с телефоном в руке», – подумал Бакстер и полез в карман за мобильником, смущенный чувством удовлетворения, которое при этом испытал. Таковы реалии жизни работающего на себя человека – 24 часа в сутки нужно быть на связи. Чтобы успокоиться и расслабиться, требовалось убедиться, что никакого форс-мажора в его отсутствие не случилось. Прошло почти двадцать часов с того момента, как он получил последнее сообщение. Даже страшно представить, что могло произойти за это время.
Так… правый карман пустой. Бакстер наклонился в надежде найти телефон на полу между дверью и сиденьем, но и там его не оказалась. Он проверил левый карман, в котором не обнаружил ничего, кроме бумажника. Какого?!
– Что стряслось? – поинтересовался Рудольфо.
Бакстер ощупал на себе одежду.
– Похоже, я выронил телефон… или… Где он, черт возьми?
– Наверное, в конторе забыли. Не переживайте. Вернемся быстро.
– Да… хорошо. – А хорошо ли? Бакстер заглянул под сиденье, осмотрел все вокруг. Телефона нет. Они дегустировали масло, но забыть телефон на столе он не мог. У него нет привычки оставлять мобильный где попало. Что за дела?.. Ладно, Алан и парни еще спят.
Пара минут ушла на самобичевание, а потом Бакстер сказал:
– Я вам очень благодарен, что приютили нас на несколько дней. Правда. Тем более у вас тут горячая пора. – Они ехали по пустынной двухполосной дороге. Впереди возвышалась гора.
– Sí. – Рудольфо был немногословен.
Их отношения не заладились с самого начала, и Бакстер нервничал.
– Размах вашего семейного дела впечатляет. В наследство вы получили не только усадьбу, которая передается из поколения в поколение, но и нечто большее – преемственность. У нас такое редко встретишь, не говоря уж про мою семью. От своих родителей я получил в наследство… – он задумался, – лишь желание сделать все, чтобы моим детям подобное наследство не досталось.
– Преемственность… – Рудольфо хмыкнул и выпустил дым через ноздри. – Мой отец был редкостным мудаком, которого больше волновала судьба усадьбы, чем благополучие семьи. Врагу не пожелаешь такого отца.
– Зато искусный любовник, – добавил Бакстер.
Рудольфо шутку не оценил.
– Простите, зря я… Просто у меня сложилось впечатление, что вы не очень-то рады нашему приезду. И по-моему, нам следует… внести ясность в ситуацию.
Спортивный комментатор по радио кричал что-то про fútbol или, как любил называть его Бакстер, испанский футбол. Рудольфо убавил звук.
– С чего вы это взяли?
Редкие капли дождя падали на лобовое стекло, и Бакстер чуть не ударился о него головой, когда Рудольфо переключил передачу.
– Послушайте. Мия очень тяжело переживает смерть Софии. Из родни у нас – почти никого. И представьте, она вдруг узнает, что у нее есть родственники. Что мне еще оставалось? Я не мог не привезти дочь сюда.
– Я уверен, что это не единственная причина, почему вы здесь.
– То есть? – озадаченно спросил Бакстер.
Рудольфо не отрывал глаз от дороги.
– Как-то вы уж очень вовремя нарисовались здесь после смерти моего отца. Очень вовремя. Я не знаю, что вы там замышляете с моей матерью, но у вас нет ни малейшего шанса.
Бакстер ожидал чего угодно, только не этого.
– Вы решили, что мы хотим отобрать у вас деньги?
– А разве не так? – Рудольфо потушил в пепельнице окурок.
– Вот здесь вы сильно заблуждаетесь.
Мускулы на лице Рудольфо сильно напряглись. Он доехал до знака остановки и заглушил двигатель. Неподалеку на обочине лежал мертвый опоссум, которого клевала птица.
– Кто ж в таком признается?
– Нет, правда. Скрывать свои истинные намерения – это не про меня. Я приехал сюда в надежде помочь Мии. И деньги ваши нам не нужны. Мия должна понять, прочувствовать, что значит иметь семью. Мои родители, например, не виделись с ней уже два года. Приемная мать Софии пообещала навещать ее, но так ни разу и не приехала.
– Мне жаль. – Рудольфо вытащил из кармана рубашки пачку сигарет. – Не лезьте в наши дела, и тогда никаких претензий. А Мия мне очень нравится.
Бакстер задумчиво посмотрел на дорогу.
– Дома столько проблем, что голова кругом. В Гринвилле скоро начнется новая рабочая неделя. Что она принесет?
– Если это правда, то я не против таких гостей.
– По крайней мере, честно. – На своем веку Бакстер повидал немало парней – и среди музыкантов, и среди строителей, – у которых непонятно что на уме. Поэтому тех, кто выкладывал сразу все карты на стол, он всегда ценил.
Рудольфо завел машину, и они продолжили путь. Птица оставила свою добычу и улетела.
Кадейра оказалась маленьким городишком с побеленными домами. Когда они поехали в сторону высокой колокольни, которая, по всей видимости, и была центром города, Бакстер вспомнил вчерашние слова Эстер. На своем «Ауди» они точно не развернулись бы на этих узеньких улочках. Да и Бакстер никогда не обольщался относительно своих водительских навыков. Через пару поворотов они оказались на площади, где росло несколько высоких сосен. Вход в церковь находился справа. Несколько мужчин сидели на дешевых металлических стульях и что-то обсуждали. По тротуару шла пожилая женщина в сопровождении более молодой подруги.
Рудольфо припарковал свою консервную банку и указал на небольшой переулок.
– Аптека там. Одежда в другом магазине чуть дальше. Я подожду.
С облегчением выбравшись из машины, Бакстер прошел мимо стариков, которые тепло поприветствовали его, и вдруг вспомнил недавнее обвинение Рудольфо. Неужели Эстер думает переписать завещание и включить в него Мию? Если так, то понятно, почему злится Рудольфо.
У рыбной лавки хозяин разделывал огромную тушу тунца ножом длиннее собственной руки. За дверью терпеливо ждали четыре бездомных кота, которым, судя по всему, иногда перепадали рыбные отходы. В аптеке Бакстер купил зубную щетку и еще кое-что по мелочи. Потом он заглянул в магазин одежды. С таким же успехом можно было слетать на Марс. Бакстер все же проявил настойчивость и откопал свитшот, на котором крупными буквами красовалась надпись «Лас-Вегас против всех». Брр, нет. Несколько минут он не терял надежды отыскать что-нибудь более приличное, но вскоре сдался и решил попытать счастья с брюками. Выбрал самый большой размер и зашел в примерочную в углу. Сбросив ботинки, которые редко зашнуровывал до конца, и стянув с себя штаны с высокой талией, что когда-то принадлежали Хорхе, Бакстер примерил джинсы… Не налезли даже на ноги.
Эту битву Бакстер проиграл. Купил упаковку носков и нижнего белья, моля бога, чтобы «Дельта» привезла ему сегодня чемодан.
Он поспешил на площадь, подозревая, что весь город уже в курсе, что за американец бродит по улицам. А повернув за угол, увидел, как двое мужчин приперли к стенке Рудольфо, который им что-то объяснял. Тот, что повыше, ткнул Рудольфо пальцем в грудь и бросил ему в лицо угрозу. По крайней мере, так Бакстеру показалось.
Забыв о разногласиях с Рудольфо, он ринулся на помощь брату Софии и крикнул:
– Эй!
Мужчины обернулись. Оба старше Бакстера лет на десять, один был выше другого сантиметров на пятнадцать. Тот, что повыше, выделялся глубоко посаженными глазами. На коренастом мужчине была клетчатая кепка для гольфа, в правом ухе висела серьга.
– Что здесь происходит? – спросил Бакстер, замедлив шаг, когда до них оставалась пара метров. – Рудольфо, какие-то проблемы?
Рудольфо отмахнулся рукой, сказал что-то мужчинам по-испански и поправил рубашку.
Тот, что повыше, спокойно ответил хрипловатым голосом, а потом они оба развернулись и зашагали дальше по улице.
– Из-за чего сыр-бор? – спросил Бакстер, глядя им вслед.
– Я переспал с его дочерью, – ответил Рудольфо, доставая из кармана ключи. – Поехали.
Вернувшись на ферму, Бакстер прямиком побежал в контору. Когда вошел Рудольфо, он уже успел обыскать всю комнату.
– Нашли? – спросил Рудольфо.
Вылезая из-под стола, за которым они дегустировали масло, Бакстер попросил:
– Не могли бы вы позвонить Альме? Вдруг она нашла телефон.
– Минуту.
Рудольфо набрал номер и приложил телефон к уху. Разговор на испанском закончился быстро.
– Телефон у них, – сказал Рудольфо. – В ангаре.
Бакстер поблагодарил Рудольфо, вышел из конторы и зашагал по усыпанной гравием дорожке. Дождь уже закончился, солнце робко пробивалось из-за серых туч. Альма стояла на стремянке под навесом и ковырялась в капоте желтого трактора. Мия, которая сидела на большой шине неподалеку, завидев отца, ухмыльнулась.