Что требуется от родителей? Защищать своих детей, а не опыты на них ставить. Сделать все, чтобы у ребенка был дом. Научить его справляться с жизненными трудностями. И уж точно не стоит тащить маленькую девочку, которая недавно потеряла мать, в чужую страну для встречи с родственниками, не выяснив в мельчайших деталях, с чем придется там столкнуться.
На что он вообще надеялся? Что их с Мией будут окружать сверхлюди, в жизни которых нет места проблемам? Или он забыл известную мудрость, что в каждой избушке свои погремушки? И речь не о какой-то ерунде – стоит вопрос жизни и смерти, а он впутал в эту историю Мию.
Бакстер дошел до ручья и сел на осыпающуюся каменную ограду. Журчание воды заставило вспомнить о слезах, пролитых сегодня на кухне. Как хорошо, что им с Мией довелось увидеть это место. Бакстер многое отдал бы за возможность вернуться сюда. И дело не только в Мии, Альме или Эстер, но и в нем самом. Даже собственное упрямство не помешало ему почувствовать магическое влияние этой земли, которая подобно колдунье шептала свои исцеляющие заклинания. Вдыхая испанский воздух и вбирая в себя дух страны, Бакстер становился другим человеком. По крайней мере, так ему показалось вначале. Сейчас, правда, он чувствовал себя обманутым.
Но разве это имеет теперь какое-то значение, если Эстер умирает?
Пересадка сердца. Каковы шансы на успешное излечение?
Ничто сейчас не напоминало в Бакстере того человека, который пережил душевный подъем в пещере под звуки фламенко. Боже, ну почему нельзя вернуть те чувства? Увы, то был скорее фарс, придуманная жизнь. Надо хватать Мию и бежать отсюда, пока не поздно.
Итак, что в сухом остатке? Все очевидно. Смерть Эстер окончательно разобьет сердце Мии.
Сейчас Бакстер понимал, почему Эстер не рассказала им с Мией о проблемах со здоровьем. С какой стати ей распространяться о болезни? Вряд ли Эстер приходила в голову мысль о том, что потеря еще одного близкого человека может оказаться для Мии невыносимым ударом.
И вот его опять затягивала трясина, и он становился Бакстером, который только что потерял жену. Он снова слышал выстрелы, доносящиеся из телефонной трубки.
София просила его только об одном – позаботиться о Мии. Одна простая просьба. И он не справился. Какой нормальный отец оторвет ребенка от занятий, отменит встречи с психологом и отправится в погоню за призраками? Только тот, который сам не ведает, что творит.
И это он еще не дошел до самой щекотливой темы – своих чувств к Альме. Дело даже не в расстоянии, которое их разделяет, и не в том, что она сестра Софии. Просто он не заслужил новой любви. И точка. Боже правый, а если Мия увидела бы, как они целуются?..
Жгучая боль пронзила грудь. «Что я наделал?» Он надавил рукой на ребра и громко выдохнул, ощущая всю горечь своих ошибок.
«Решала». София частенько называла его так в шутку. Когда дела у нее не ладились, Бакстер подробно расспрашивал, что случилось, выявлял проблему и пытался найти решение. «Да не надо решать мои проблемы! Я просто хотела, чтобы ты меня выслушал», – сетовала жена.
И опять он ведет себя как слон в посудной лавке. Сила есть – ума не надо. Детское горе не лечится. Мии тоже нужен не «решала», а отец, который всегда выслушает. Как он этого не понял сразу? Как он мог забыть слова Софии?
А сейчас слишком поздно. Они угодили в такую переделку, из которой даже он, великий решала, не видел выхода. Вообще-то, все его усилия возымели обратный эффект.
Хватать Мию в охапку и бежать отсюда немедленно? Их самолет через два дня, во вторник утром, но можно позвонить в авиакомпанию и перенести дату вылета. Что касается Арройо, им он скажет, что неожиданно возникли проблемы на работе и нужно срочно уехать. Вдруг есть ночные рейсы из Мадрида или даже Барселоны? В конце концов, можно снять номер в отеле. Конечно, Мия расстроится и разозлится на него, но они успеют убежать раньше, чем здесь рванет.
Как ему теперь общаться с Альмой, зная, какую правду от нее скрывают? Как смотреть в глаза Эстер, понимая, в какие игры та играет?
Самое лучшее сейчас – не стоять у них на пути.
Бакстер посмотрел на воду и, увидев свое отражение, не испытал ничего, кроме чувства отвращения к человеку, который мог предотвратить все это, не будь он законченным эгоистом.
В сознании всплыл образ Софии. Они сидели на пляже. София была беременна Мией, уже начал вырисовываться животик.
Его главная муза не хотела, чтобы Бакстер уходил из «Кактус роуд».
– Нет, Бакс, – сказала она, трогая живот. – Я справлюсь. Ты продолжишь гастролировать и писать песни. Не бросай дело своей жизни.
Бакстер помнил, какое облегчение испытал, глядя на бескрайние воды Атлантики и понимая, что София только что развязала ему руки, избавив от необходимости принимать решение. Что он сказал бы ей, если бы она предоставила решать ему? Он и сам не знал.
Когда Бакстер возвращался из поездок домой, он из кожи вон лез, чтобы порадовать жену. Но это уже не имело значения.
– Дай обещание, что дома ты не будешь думать о работе, – продолжила София. – Мы всегда поддержим тебя в твоем творчестве, но как только ты вышел из автобуса, ты всецело наш.
Так оно и было, или, по крайней мере, так ему хотелось думать.
Правда, дальнейшие события показали, что «всецело» не означало «достаточно».
Хруст гравия вывел Бакстера из задумчивости, и он вдруг понял, что плачет. Он быстро вытер слезы рубашкой и обернулся. Подъезжал «Дефендер» Альмы. Мия сидела на переднем сиденье рядом с водителем. Чтобы успокоиться, Бакстер отвернулся и сделал несколько глубоких вдохов.
«Дефендер» остановился, и Мия высунула голову из окна.
– Пап, а ты что тут делаешь?
Он встал и подошел к машине.
– Да так, гуляю.
– Все хорошо? – спросила она.
– Конечно! Хорошо – не то слово. Все просто замечательно. – Бакстер посмотрел на Альму. – Привет!
– Buenas, – ответила Альма. Наверняка она уловила в его голосе потаенную боль. Ведь он скрывает от Альмы правду. Да, по просьбе Эстер, но так или иначе получается, что он предатель.
– На сегодня закончила?
– Да, мы с мельницы едем.
Мия держала в руках бутылку с маслом ярко-зеленого цвета.
– Смотри, что у меня есть. Хочешь?
Бакстер потрепал дочь за щеку.
– Не откажусь. Только дай мне пару минут. Нужно сделать последний звонок.
Глава 28Nuovo
Звонок в «Дельту» сильно разочаровал, если не сказать больше. Бакстер без раздумий выложил бы почти двести долларов за человека в качестве сбора за перебронирование авиабилетов на рейс, вылетающий в 11:00 следующего утра, однако авиакомпания потребовала еще тысячу двести за смену тарифа.
Возможно, он согласился бы даже на эти условия, если бы им предстояло провести на ферме еще несколько дней, но ценой вопроса был только один выигранный день, овчинка не стоила выделки. Ничего, вылетят они во вторник по имеющимся билетам, а вот из Кадейры уедут уже завтра утром. Надо только деликатно преподнести эту новость Мии – заранее готовить почву, рассказывать всем о проблемах, возникших на работе. Потом, уже в отеле в Мадриде, он придумает для Мии какое-нибудь объяснение, почему они не вылетели раньше.
Да, выдергивая Мию раньше времени, он рискует получить обратный эффект и причинить ей еще бóльшую боль. И да, ложь – не лучший выход… Тем не менее сейчас он пойдет на все, чтобы защитить ребенка.
Довольный, что удалось придумать план побега, Бакстер зарезервировал номер в гостинице рядом с аэропортом. Закрытый бассейн Мия точно оценит. Осталось продержаться ночь.
Придется нелегко. Сегодня вечером Эстер ужинала у друзей. Значит, вернется поздно, и Мия не сможет провести последний вечер в ее компании. И спать девочке придется в своей комнате. Правда, о том, что вечер последний, она понятия не имеет.
Бакстер помог дочери подготовиться ко сну, проявив недюжинное терпение. Он видел, что Мия грустит от того, что скоро уезжать, и не повысил голос, когда она шесть раз подряд проигнорировала его слова и не пошла чистить зубы. Вместо этого принес зубную щетку и предложил свою помощь. Около девяти часов с большим трудом он уложил ее в постель и почитал ей книгу, а потом Мия попросила спеть колыбельную.
Достав из футляра гитару дона Хорхе, Бакстер подумал про Альму. Она наверняка еще смотрит внизу телевизор. Он так и не определился, как вести себя с ней, поэтому решил, что лучший выход – просто ретироваться.
– Мия грустит из-за отъезда, – прошептал он, когда малышка пошла наверх. – Побуду с дочкой. Ей надо хорошо выспаться. Увидимся утром.
– Vale, спокойной ночи. Buenas noches, – ответила Альма, и в ее тоне Бакстер уловил нотки разочарования. Или показалось? Опять, наверное, проделки внутреннего голоса, который однажды уже посоветовал поцеловать Альму.
Он сел на край кровати, и тут дочка спросила:
– Пап, а когда у нас получится сюда вернуться? До лета еще далеко. Может, в марте, на весенних каникулах?
Гитара как-то сразу оказалась не к месту, играть расхотелось.
– Почему нет? Можно и весной вырваться.
– Круто! – Он ощутил аромат ее зубной пасты, которая пахла жвачкой. – Тетя Альма говорит, что весной зарождается жизнь. Появляются на свет собачки, лошадки, цыплята. Я так люблю малышей! Здорово, наверное, когда по тебе ползают щеночки.
Бакстер ударил по струнам, и аккорд эхом отозвался в душе. А если лжи во спасение не существует? Нет никакой серой зоны, а есть только черное и белое, ложь и правда?
Нет, нельзя снова ее обмануть и сказать, что они возвращаются домой из-за работы, как нельзя скрывать и то, что поместье продается. Гитара в руках подействовала, как сыворотка правды, похлеще, чем «Афиладор».
Если он действительно хочет стать по возвращении домой другим человеком, тогда и поступки должны стать другими. Хватит ограждать Мию от жизни.
Не сомневаясь, что поступает правильно, Бакстер сказал: