Глава 26«Окрасился месяц багрянцем»
На следующий день, ожидая Нагорного, Ледников погуливал в сквере за Политехническим музеем от памятника Героям Плевны до памятника основателям славянской письменности Кириллу и Мефодию. Место встречи выбрал сам Нагорный, который не вытерпел и позвонил рано утром сам, чтобы узнать нет ли известий из Киева.
Нетерпеливый звонок Нагорного означал только одно — он нервничает и очень торопится. Какие-то сроки его поджимают. И это связано с рублем. Зачем-то он ему крайне нужен. Зачем? Чего он так колотится?.. Но есть еще вопрос — не пронюхал ли он про то, что Державин теперь принадлежит Ирине?
Тут и появился Нагорный в сопровождении охранника. Ледников демонстративно усмехнулся.
— Приветствую. А вы, я вижу, с охраной. Неужели меня опасаетесь?
— Просто сумасшедших развелось слишком много. Появится вдруг какой-нибудь старый хрыч с плакатом, не вступать же мне с ним в драку. — А-а, а я думал, меня почему-то боитесь.
— Вас мне бояться нечего. Во всяком случае — пока. А там видно будет.
Они пошли вниз к Старой площади, охранник шел чуть сзади, посматривая по сторонам. А Ледников искоса посматривал на немолодого уже мужчину, потрепанного жизнью и всевозможными излишествами, отпустившего вполне приличное брюшко, и думал, как же так могло случиться, что сей маловыдающийся экземпляр мужской породы разрушил жизнь двух неординарных женщин, наследил в их душах, заставил отречься от самого близкого родства? Господи, да что же в нем есть такого? Или тут рок, судьба, написанное на роду?.. Впрочем, сейчас важнее понять, знает ли он про портрет. Психологией можно будет заняться и позже.
— Итак? — нетерпеливо спросил Нагорный. — Что вам удалось выяснить насчет монеты?
— Насчет рубля Константина? Представьте себе, он оказывается не в Киеве, а здесь, в Москве. Представляете?
— Вот как, — сухо, будто и не удивившись, сказал Нагорный. — И каким же это образом?
Ледников посмотрел на его застывшее лицо, отметил, что пальцы сложенных за спиной рук явно дрожат, и подумал, что господина антиквара надо еще больше разозлить, окончательно вывести из себя. Мало того — оскорбить, унизить. Пусть перестанет владеть собой.
— Знаете, история настолько фантастическая в своей глупости, что остается только в нее поверить! — расхохотался он. — Деловой человек из Киева прибывает в Москву для переговоров по бизнесу и заказывает, как это обычно он делает, девочку из эскорт-агентства. И вдруг она начинает интересоваться: а нет ли у него в Киеве знакомых, которые могут дать хорошие деньги за старинную редкую монету?.. Человек сразу понимает, что девочка каким-то образом обзавелась ценной вещью, которую боится реализовывать в Москве, чтобы не засветиться…
Ледников искоса взглянул на Нагорного — похоже, действует. Господина антиквара била нервная дрожь.
— Разумеется, наш киевлянин говорит, что люди есть, но надо бы посмотреть вещь. Девица на сделанное предложение сразу же отзывается и сообщает ему, что сможет это осуществить завтра, но… Человек этот, из Киева который, опытный, он бизнес свой начинал с уличных краж и грабежей, поэтому сразу определил, что вещь у девицы с собой. Уж очень она бережно сумочку к себе прижимала. В общем, поручил одному из своих охранников за девицей последить и сумочку у нее просто изъять.
— И что?
— Да девочка-то оказалась непростая — поняла, что за ней следят, юркнула в туалет женский, а там в окно. Так и ушла. Киевлянину нашему гнаться за ней было некуда — пора было на самолет… Как вам история? Это же песня, попробуй придумай такую!
Ледников остановился и в упор уставился на Нагорного, чье лицо налилось нездоровой краснотой. Почему-то вдруг вспомнилось: «Окрасился месяц багрянцем… давно я тебя поджидал!»
— Для полноты картины недостает увидеть физиономию того перца, у которого девица этот рубль сперла! Кстати, на вашем горизонте не появлялся такой? Наверное, он по всей Москве тарарам поднял, идиот!.. Дело-то ясное. Видимо, тоже любил девочками молоденькими полакомиться, вот одна из них и наказала его. Обычная проституточья история, каких миллионы во все времена.
Ледников издевательски ухмыльнулся.
— Так как вам история? Нравится?
Нагорный пожал плечами.
— Я и не такие знаю.
— Да? А мне жутко понравилось. Нет, увидеть этого перца, у которого девочка монету попятила, мне хотелось бы! Представляю себе красавца!
Ледников захохотал, исподволь наблюдая, как Нагорный борется с захлестывавшей его злобой. Все-таки он с ней справился. Не сразу, конечно, но тем не менее.
— Ну и что теперь ваш киевский знакомый собрался делать?
— На днях прилетает в Москву.
— Зачем?
— За Константиновским рублем.
— И как он собрался его добывать?
— Сначала он хотел отыскать девочку, но потом выяснилось, что девочки уже нет в живых…
— Да? Что вы говорите? А что же с ней приключилось?
— Да кто ж его знает, только нашли ее в каком-то люке на стройплощадке.
— И что же сей господин намерен предпринять? Ведь если рубль был у нее с собой, сейчас он в Следственном комитете, который расследует это дело. Что же он будет Следственный комитет брать штурмом?
— Ну, он мог бы и на штурм пойти, потому что, как я уже говорил, он с простых бандитов начинал. Сейчас вроде остепенился и обтесался, но бандюган в нем так и живет до сих пор. Причем не просто бандюган, а настоящий отморозок.
Нагорный недоверчиво покосился на Ледникова:
— Слушайте, вы что это всерьез — про штурм? Вы что — сами в это верите?
— Я просто хочу сказать, что человека этого запугать трудно. Но знающие люди подсказали ему, что шум тут только помешать может. Если вокруг монеты хай поднимется, хрен ты ее солидному человеку продашь. Дело можно провернуть иначе…
— Ну да?
— Конечно. А что следаки не люди? Денег не любят? Выясняем фамилию следователя, у которого хранятся вещдоки, и предлагаем ему за хорошие деньги подменить монету хорошей подделкой. И все дела. И никакого шума и гама.
— А если следователь не берет?
— Значит берет кто-то рядом. Кто откроет окно в его кабинете, и ночью туда заберется человек, вскроет сейф — а сейфы там еще советских времен, их вскрывать одно удовольствие! — и поменяет монету на копию. И пусть потом когда-нибудь разбираются. А скорее всего, и разбираться не будут — замнут, забудут.
— Вы что, и в таких делах спец?
— Ну, я знаю с какого бока надо заходить, скажем так. И вообще я предпочитаю мирные средства. Мне говорили, вы тоже трупы и пальбу не любите, поэтому я так удивился, когда увидел этого старикана у вашего салона… Неужели с ним нельзя было решить вопрос по-тихому?
Лицо Нагорного застыло.
— В этом деле мне ваша помощь не требуется. Не лезьте туда, куда вас не просят. С этим старым маразматиком я сам разберусь.
— Умываю руки.
Судя по всему, про завещание Верхоянцева он еще не знает. Значит, Марина не проговорилась, и Апраксина пока в безопасности. Но проговориться Марина может в любой момент — просто в раздражении, а тем более выпив лишнего. А иначе она в последнее время не пьет.
Глава 27«Чужие огороды»
На переговоры с Прядко после некоторых раздумий Ледников поехал вместе с Градовым — для убедительности. Потому как дело, которое он собирался обсудить со своим давним другом, было, как нынче выражаются, более чем стремным. Мало того, иностранные агенты вовсе не входили в компетенцию Прядко, так что на кой черт ему, спрашивается, было лезть не в свое дело? С другой стороны, убийство дяди Коли было напрямую связано с задуманной Ледниковым операцией. А оперативное сопровождение по факту убийства дяди Коли и Даши Трубич осуществлял именно Прядко. Солидный Градов, представитель органов, в расчетах Ледникова должен был стать тем последним решающим аргументом для Прядко, который, в отличие от Ледникова, был человек служивый до мозга костей, иерархию знал и никогда в ней не сомневался…
— Значит следователю Следственного комитета, который ведет дела об убийстве Даши Трубич и ее отца, предложат за взятку подменить Константиновский рубль, который у нас проходит как вещдок?.. И он должен согласиться… Ледников, я правильно понял твой замечательный план?
Прядко смотрел на Ледникова невозмутимо, как Собакевич на Чичикова, когда тот предложил ему продать мертвых душ.
— Правильно, — кивнул Ледников.
— Майор, это наш совместный план, — решительно вмешался молчавший доселе Градов. — И вся ответственность лежит и на мне тоже. Однако риск, мне кажется, невелик. Мы будем контролировать все действия Нагорного. Скажите, этот следователь, который ведет дело, вы его знаете, человек подходящий? Он способен сыграть эту роль?
Прядко как-то непонятно улыбнулся.
— Видел его пару раз. Молодой. Вроде бы на лету все схватывает. Правда, ездит на «лексусе» и ходит в ночные клубы… Но чтобы провернуть это дело, надо с руководством Следственного комитета решить. — Ну этот вопрос мы решим, не волнуйтесь — совершенно спокойно подвел итог разговору Градов.
Все произошло столь буднично и просто, что Ледникову стало даже как-то не по себе. Следователя люди Нагорного пару дней попасли — а тот по вечерам, согласно приказу начальства, пропадал в ночных клубах. Там с ним и сошлись. Потом ему позвонили и предложили прогуляться через пару часов на Киевский вокзал к ячейке автоматической камеры хранения. Сказали, что он найдет там конверт со ста тысячами долларов и замечательную копию Константиновского рубля. Деньги и копию он заберет себе, а в камере оставит конверт с монетой из дела. Вот и все. Разумеется, никаких шуток, за ним будут следить. Все так и случилось. Следователь роль коррупционера сыграл вполне прилично, и его начальство осталось им довольно. Правда, уж очень переживало за дальнейшую судьбу Константиновского рубля. Человека, забравшего монету, аккуратно сопроводили люди Градова и установили за всей преступной группировкой постоянное наблюдение. Человек, взявший монету, доехал до Красной Пресни, где в ресторане «Молли-Гвин» передал рубль одному из охранников салона «Элита», а тот доставил его прямо хозяину.