– Калейдоскоп. – Пробормотал он, покатав на языке глоток вина из альянико- винограда, царствующего на итальянском юге. Проглотил с сожалением, не слишком долгим, ведь следующий глоток уже ждал его в бокале. Если север отдал себя под власть неббьоло, а центром правит санджовезе, то юг безоговорочно сдался на милость альянико с его привкусом инжира, ароматом тропинки, промокшей от летнего дождя, трав, высохших под жарким солнцем южного лета.
– Что??? – Хором спросили дамы.
– Помните, в нашем детстве. Трубочки, которые мы прикладывали к глазам, поворачивали и каждый раз складывались совершенно другие узоры. Так и здесь! Картинка меняется, принимая иную форму в зависимости от того, как на нее смотреть. Сначала мы думали, что погибла синьора Раваллино, но оказалось, что это Кристина Маньяни. Потом мы решили, что это несчастный случай, но оказалось, что это убийство. Мы уверились, что жертвой должна быть Кристина, но оказалось, что убить хотели синьору Раваллино. Иногда я думаю… думаю, что это просто несчастный случай. А вместо того, чтобы бросить все силы на раскрытие убийства бедного Пьетро Берлини, мы скачем вокруг важных особ, потому что Пьетро подождет, этого требует начальство.
– Но камень…
– Расшатали случайно во время ремонтных работ.
– А горшок с цветами?
– Порыв ветра. Это единственный горшок, стоявший прямо на карнизе, не защищенный дополнительным ребром. Он обязан был упасть при сильном порыве ветра.
– Какое совпадение! – Ехидно заметила Николетта. – Ваза падает, едва не задев женщину, которая должна была стать жертвой первого преступления и получила два письма с угрозами.
– В том-то и дело. Поэтому я оставляю сомнение и продолжаю кружить вокруг влиятельных персон. – Брандолини сказал это разочарованно, даже немного обиженно, потому что тарелка с равиолли слишком быстро опустела.
Николетта не заметила его печали, схватила листок бумаги, начала рисовать кружочки и стрелочки. Учитель математики лучше соображает, когда перед глазами логические цепочки.
– Итак. Три дня назад около девяти вечера Альфонсина Раваллино почувствовала себя плохо. Поговорила с мужем, затем позвонила Кристине Маньяне, чтобы отправить ее на следующий день в Потенцу. Машина Кристины находилась в ремонте, поэтому синьора Раваллино отдала ей ключ от своей.
Кристина приходит на виллу синьоров Раваллино в 7 утра, забирает ключи и едет на остановку автобуса.
Горничная готовит Альфонсине чай и звонит врачу. Врач приходит в восемь утра.
Синьор Раваллино уходит из дома в семь, едет в свой офис, где проводит совещание в восемь утра. Дальше примерно в девять он закрывается в кабинете и никто его не видит до десяти утра, когда карабинеры звонят в офис.
Карабинер поднял указательный палец:
– Важная деталь! Его машина остается все это время на стоянке в офисе, а пешком он бы не смог добраться до остановки, залезть на гору, сбросить камень и вернуться в кабинет.
– Если супруги Раваллино совершили убийство, они и должны обеспечить себе хорошее алиби.
– Бессмысленно обвинять их после падения горшка.
– Девочка-кондитер прибыла на остановку в 9 утра.
–Но сначала туда приехала Валентина Перони. Она припарковалась примерно в семь утра и через пятнадцать минут уехала местном на автобусе. Водителя мы пока не смогли допросить, это был его последний день работы перед отпуском.
– Валентина – это нервная женщина, которая сидела в приемной, когда мы с Алессией пришли на станцию карабинеров?
– Да, слишком нервная для простой свидетельницы. Она нервничала на первом допросе и чуть не упала в обморок на втором, услышав об убийстве. Поэтому я не удивлюсь, если она все-таки не села на ранний автобус. Возможно, она села на следующий, но никто ее не видел на остановке. В любом случае, она заявила, что не видела и не слышала ничего необычного. Других машин на стоянке не было, и она не заметила, чтобы кто-то еще был поблизости.
В 7.15 прибыл Фернандо Торрембини. Тоже не видел и не слышал ничего необычного. Припарковавшись, он отправился пешком за свежей моцареллой на ферму Кастеллли, побоялся, что машина не проедет из-за завалов. Он сказал, что наслаждался прекрасным утром и шел очень медленно, добравшись до фермы только через час. Он мог совершить убийство, но тогда ему пришлось бы бежать половину пути до фермы, а по крутой дороге не побегаешь, тем более, что Фернандо совершенно не спортивен.
– Как странно думать о людях, которых мы знаем, как о потенциальных убийцах! – Вздохнула Николетта.
– Во время первого допроса Фернандо был очень спокоен и расслаблен, но когда мы вызвали его во второй раз, он занервничал. Это нормально… отчасти. Люди нервничают, когда разговаривают с карабинерами.
– Но не Нандо! Ему ничего не стоит публично посмеяться над священником, пусть не особо уважаемым, мы сами были свидетелями этой сцены на похоронах. А уж простые карабинеры вообще не стоят его волнения! Нандо всегда считал себя выше остальных, и дело не в происхождении. Просто… такой тип людей
– Вот и у меня есть чувство, что он что-то скрывает. Возможно, он увидел нечто, показавшееся не важным. Но это нечто приобрело другой смысл, когда он узнал, что речь идет об убийстве. Но почему он не рассказал? Но продолжаем. Около 7.20 приехал Андреа Андолини. Он увидел две другие машины, потом сел на велосипед, который всегда припаркован у него на остановке, и поехал на виллу, где руководит работами по реконструкции. Говорит, что всегда так делает, это полезная тренировка. Он тоже никуда не торопился, ехал медленно, пару раз пришлось перетаскивать велосипед из-за завалов. В восемь часов он появился на вилле.
– Значит, у нашего красавца архитектора тоже была возможность столкнуть валун! Надеюсь, девочка не слишком им увлеклась…
– Продолжаем. Томмазино, жених Кристины, сказал, что она вышла из дома в 6.50, чтобы забрать ключи у Раваллино. Значит в 7 она забрала ключи, примерно через пятнадцать минут прибыла на остановку, чтобы успеть на первый автобус до Потенцы в 7.45. Припарковалась. Потом упал валун. Алиби Томмазино мы проверили, он подвозил коллегу на стройку. Кстати! Вчера кто-то залез в их дом, Томмазино утром подал заявление.
– Что забрали?
– Ноутбук Кристины и немного денег. В этом нет ничего необычного, за последнее время в деревнях зафиксировано несколько краж. Скорее всего это албанцы из Сан Мартино Албанезе, тамошние карабинеры их скоро задержат. Так вот, ваша подруга Алессия прибыла на остановку в 9.00, чтобы сесть на второй, последний в этот день автобус в Потенцу в 9.15.
– Вы все еще ее подозреваете?
– Мы никогда не подозревали ее в убийстве Кристины. Девочку видели в городе, она не могла быть на горе во время убийства. И у нас есть свидетель.
– Свидетель?
– Синьора Джузеппина, у нее последний дом на выезде из деревни. В то утро синьора была на балконе, готовила пеперончини для сушки и видела, как все проходили или проезжали этим утром. Она думала, что за рулем синьора Раваллино, узнала машину.
– А остальных видела?
– Нет, но ты же знаешь местных кумушек. Они видят все, знают, чья машина, чей дом. Так и Джузеппина прекрасно знает, чьи машины проехали. И девочку вашу мечтательную она видела. Шла, говорит, улыбалась, на горы смотрела.
– Как же она не видела убийцу?
– Изгиб дороги заслонил ей вид на место убийства, иначе преступник был бы обнаружен. Так вот, синьора не видела лишь одного человека.
– Кого???
– Она настаивает, что Фернандо Торрембини не проезжал этим утром.
– Но это невозможно. Все видели его машину, поэтому он и попал в число тех, кого вы допрашивали с самого начала.
– Но Джузеппина уверена, что его не было.
– Может, она кофе пошла попить или в туалет, в конце концов! Не торчала же она на балконе часами!
– Говорит, не уходила.
– Может, она не такой надежный свидетель, каким притворяется.
– Она была точна в отношении всех остальных.
– И не видела Нандо?
– Не видела.
– Тогда выходит, что он прибыл другим путем. А значит, также мог прибыть и убийца.
– Но мы пока не видим другой возможности… Учитывая завалы, там лишь одна дорога. И… я бы хотел, чтобы вы пообщались, поговорили в деревне. Возможно, есть и другой путь на гору! Но прошу, ни с кем из перечисленных не оставайтесь наедине. Любой из них может оказаться убийцей, все эти люди были на похоронах, из церкви не сложно добраться до пустого дома, дождаться синьоров Раваллино и сбросить горшок, а потом исчезнуть через черный ход. И не забывайте, что информация о Джузеппине конфиденциальна, мы не должны подвергать ее риску.
Пенелопа и Николетта синхронно, как тренированные бортпроводники, провели руками вдоль губ, изображая молнию.
– Твой Брандолини милый человек, но, пообщавшись с ним, я начинаю думать, что мы окружены убийцами,– усмехнулась Пенелопа, когда карабинер откланялся, поблагодарив за ужин. – И еще он слишком много ест. Придется делать фриттату, все равиолли, которые я приготовила на ужин, слопал твой ухажер. И готова биться об заклад, что он ушел голодным!
Николетта сделала вид, что не слышала.
– Мы с тобой упустили из вида нервную женщину, Валентину. Хотя человек, который трясется, как осиновый лист, не способен на убийство. Это волевой поступок.
– Ты права, нужно иметь определенную долю храбрости, чтобы толкнуть вазу и убежать, прежде чем кто-то заподозрит, что это не ветер.
– Значит, исключаем Валентину.
– Если она не притворяется. Будем придерживаться фактов, а не психологии, пока не ясно, где она была и почему так трясется. И позвони девочке, предупреди, что лучше не встречаться с прекрасным архитектором наедине.
– Я волнуюсь совсем по другому поводу. Этот красавчик разобьет ей сердце, но он не убийца.
– Ты снова делаешь поспешные выводы, Летта Денизи!
Глава 10.
Вattere il ferro finché è caldo! – Куй железо, пока горячо,– говорит итальянская поговорка. Николетта отправилась на прогулку по лавочкам и магазинчикам, намереваясь слушать, спрашивать, задавать наводящие вопросы.