Кондитер Алессия никак не могла совершить убийство, ее передвижения по городу подтверждены.
Валентина тоже оправдана, водитель подтвердил, что она уехала в то утро на его автобусе. А нервничала она и покрывала Фернандо потому, что давно в него влюблена и поначалу казалось, что это невинная ложь. Лишь узнав, что речь идет об убийстве, женщина испугалась. Остаются Пьетро, который сам стал жертвой убийства или несчастного случая, и архитектор Андреа Андолини.
– Помнишь, я сказал, что забросил наживку и осталось просто ждать.
– Мы забросили,– скромно поправила его Николетта тем вечером за ужином.
– Давай начнем с вопроса кто убил. Убийца забрал запонку, проник в дом Пьетро и подбросил ее.
Николетта ахнула. – Ты хочешь сказать, что вы подозреваете Андреа Андолини?
– Ты же видишь, что остальные подозреваемые отпали один за другим. Остался лишь один. А упало, Б пропало, кто остался на трубе? Лишь у него нет алиби.
– Но мотив?
– Мы работаем над этим. Но я хотел, чтобы вы немного подготовили девочку кондитершу.
– Вы собираетесь его арестовать?
– Пока нет. Выгоднее оставить его на свободе. Мы не ожидаем, что он снова попытается навредить синьоре Раваллино, но на всякий случай она находится под присмотром карабинеров. Мы ждем, когда он совершит еще одну ошибку… Я не знаю, происходит ли что-то между этими двумя, Андреа и Алессией, но я хочу, чтобы ты знала, что он подозревается в убийстве Кристины. Он хорошо знает эти горы, несколько раз был там с командой синьора Раваллино. Скорее всего, Пьетро увидел Андреа тем утром, но молчал, потому что Андреа пригрозил ему потерей единственной работы. Он проводил много времени в доме Торрембини и легко мог забрать запонку. Мне жаль, Летта. Попробуй предупредить девочку. Не о подозрениях, конечно, но пусть держится от него подальше.
– Увы, это невозможно, я только сегодня в этом убедилась…
– Он опасный человек, может посчитать, что его загнали в ловушку, и отреагировать слишком остро. И больше никаких шуток, никаких игр, никаких пряток в шкафах. – Карабинер рассказал Николетте, как Алессия вломилась в запертый дом. – Это вопрос жизни и смерти.
– Я понимаю… Но ты уверен, что вы рассмотрели все возможности?
– Что ты имеешь в виду?
– Мы с Пенелопой подумали вчера о двух вещах.
– Поделишься?
– Первое – это письма с угрозами. В них есть что-то странное. Зачем убийце писать письмо с угрозами своей жертве, а затем пытаться выдать убийство за несчастный случай? Нестыковка. Было много более простых и надежных способов убить синьору Раваллино. Убийца потому и выбрал валун, чтобы выдать убийство за несчастный случай. Писать угрожающие сообщения бессмысленно.
– Я должен подумать…
– Андреа- хороший архитектор. У него творческий ум. Я могу себе представить, как он придумывает хитрые способы избежать наказания за убийство, но не представляю, что при этом он пишет нелепые письма, которые выдают его план. И то же самое относится к несчастному случаю с цветочным горшком. Убийца пишет и угрожает Альфонсине, а затем пытается убить ее. Почему он каждый раз предупреждает свою жертву? Что за детский сад?
– Дорогая, убийцы не так умны, как кажутся в книгах. Ими часто руководят инстинкты и страх.
– Что ж, это был наш сильный довод. Второй больше о том, почему убийца украл телефон. Разве он не понял, что убил Кристину, а не Альфонсину?
– Он не мог хорошо разглядеть тело. Лицо Кристины скрыла смятая крыша автомобиля, а сумку не сложно достать с пассажирского сиденья через разбитое окно.
– Хорошо, но убийца должен знать, что карабинеры в наши дни могут получить доступ к звонкам, сообщениям, электронным письмам, даже не имея телефона, так зачем же его забирать?
– Возможно, он думал, что мы не будем проводить обыск. Он же пытался выдать это за несчастный случай.
– А что, если он хотел уничтожить в телефоне что-то другое?
– И что же?
– Фотографии, которые могли бы его уличить. Уничтожив телефон он окажется в безопасности. В отличие от сообщений и звонков, фотографии невозможно отследить без телефона.
– Интересная теория, но подтвердить ее невозможно. Телефон скорее всего давно уничтожен.
– Бани! Раскрой глаза!Телефон у тебя под носом!
– Ничего не понимаю. Как это?
– Мадонна санта, эти карабинеры сводят меня с ума! Он думал, что убил Альфонсину! Ему не нужен телефон Кристины, он забрал телефон Альфонсины, как он так думал!
Брандолини ошеломленно смотрел на подругу.
– Черт побери! Посмотрим, удастся ли получить ордер у судьи магистрата. Синьора Раваллино вряд ли отдаст свой телефон добровольно.
– Но мы не карабинеры.
– Что ты хочешь сказать?
– Что я могу «позаимствовать» ее мобильный на некоторое время, притвориться, что он выпал из ее сумки или что-то в этом роде. Прежде чем вернуть его, я могла бы просмотреть ее сообщения, телефонные звонки, последние номера и фотографии. Я уверена, что тайна кроется в фотографиях.
– Я этого не слышал! Ты сумасшедшая! -Но голос карабинера звучал совсем не раздраженно.
– Мы пригласим синьору Раваллино в гости, на пирожки Пенелопы. Она не устоит. Во-первых, ее пирожки славятся на всю деревню, во-вторых, ей тоскливо сидеть взаперти, а наш дом- одно из редких мест, куда она может прийти без опаски, в-третьих, Пенелопа такой авторитет для местных жителей, что для Альфонсины будет честью принять приглашение на аперитив.
И вот теперь ливень спутал все планы. Никто не выйдет из дома в такую погоду, даже в предвкушении восхитительных пирожков Пенелопы Авильянези…
* * *
Тем утром Пенелопа исчезла на кухне на рассвете, чтобы приготовить свои знаменитые панцеротти. В начинку входило много моцареллы, несколько ложек томатного соуса, кубики сыра проволоне, чтобы оттенить более сладкий вкус моцареллы, немного пармезана, чтобы связать все ингредиенты вместе, сушеный орегано и свежие листья базилика. Должно получиться идеальное сочетание вкусов и ароматов. Замешанное с вечера тесто отдыхало всю ночь. Все руками, никаких миксеров, несмотря на возраст!
«Нет ничего лучше тепла рук для замешивания!» – протестовала она каждый раз, когда Николетта предлагала упростить процесс.
Как только тесто поднялось, она разрезала его на маленькие кусочки и раскатала скалкой в круглые формы. Она добавляла две-три ложки начинки на одну половину, затем смачивала пальцы в чашке с холодной водой и проводила ими по краям, прежде чем сложить пустую сторону на наполненную, вилкой она защипывала края.
Наконец каждый полумесяц панцеротто готов к жарке. Они должны быть достаточно тонкими, чтобы легко было есть, и достаточно толстыми, чтобы не ломаться во время жарки.
Пенелопа выложила заготовки на деревянную доску, которую использовала только для приготовления теста для пасты или пиццы. Накрыла слегка влажным полотенцем, чтобы они не высыхали. Все готово, пирожки жарят лишь перед подачей на стол.
Она с тоской смотрела в окно. Ливень не прекращался.
* * *
И все же им повезло. К обеду, словно по взмаху волшебной палочки, тучи разошлись, солнышко выглянуло сначала неуверенно, словно раздумывая, а стоит ли тратить теплые лучи на эти горы и маленькие городки. Потом глянуло повнимательнее, увидело пустые улицы и грустные лица людей в окошках, пустило маленький лучик и поиграло большими каплями на листьях деревьев, погнало хвойный аромат с гор в деревни. Потом подмигнуло пару раз сквозь тучи и наконец, улыбаясь во весь свой солнечный рот, засияло, разогнало облака, похлопало лучиком зазевавшееся облако, словно овечку, отставшую от стада. Облачко спохватилось, закружилось и улетело вслед за остальными.
Раздался звонок в дверь и Николетта побежала встречать гостей. Альфонсина и Антонио Раваллино все время улыбались, хоть синьор выглядел уставшим, словно события этой недели пробили в конце концов его закаленную броню. Альфонсина же оставалась такой же самоуверенной, как всегда.
Несмотря на лето, дождь принес прохладу и гости пришли в легких куртках. Оставили их в прихожей, но сумку с телефоном синьора Раваллино взяла с собой.
Пару минут Николетта разливала просекко и развлекала гостей беседой о погоде, но вот в дверях гостиной появилась Пенелопа.
Она знала обоих супругов со времен их детства. Тридцать лет назад маэстра учила и Антонио и Альфонсину и до сих пор в ее присутствии мужчина слегка смущался. Как почтителен он был со старой учительницей! Николетта подумала, что когда-то она правильно выбрала профессию, как бы люди не менялись, в них все равно остается уважение к учителям.
До переезда в домик Пенелопы она жила в соседней деревне за скалами, там и преподавала, поэтому никогда раньше не встречалась с супругами и, конечно, не являлась для них авторитетом. Если Альфонсина нет-нет, да поглядывала на маэстру свысока, даже в этом случае ее натура брала верх, то что говорить о Николетте!
Они дружелюбно болтали, когда зазвонил мобильный телефон синьоры Раваллино. Она посмотрела на номер, не стала отвечать, бросив телефон обратно в сумку. Через пару минут разговора телефон зазвонил снова.
– Надоели!
– Убери телефон, – сказал Антонио, виновато глядя на маэстру. – Перезвонишь позже.
– Простите. – Его супруга снова положила телефон в сумку. – Я вообще не знаю, кто это звонит.
Николетта хихикнула про себя, представив, как Алессия смотрит на часы и каждые три минуты набирает номер. Хорошо, что девочка не обиделась, без ее помощи было бы трудно.
– Я всегда говорю своим внукам – никаких мобильных за обедом и ужином,– Пенелопа нахмурила седые брови.
– Это правильно! – Поддержала Альфонсина. – Хороший пример для остальных родителей.
– Она и меня приучила оставлять телефон в своей комнате, – закивала Николетта, – нет ничего срочного, что не может подождать час.
Антонио Раваллино открыл принесенную бутылку великолепного неаполитанского вина Greco di Tuffo. Пенелопа удалилась в кухню и принесла поднос своих знаменитых панцеротти. Оливки, маленькие брускетты с помидорами и зелень уже украшали стол.