А Алессия… даже в душевном раздрае она не могла отвести глаз от острых зубцов скал и маленькой деревни, расположившейся среди них, словно в лапе огромного древнего дракона.
С тех пор прошло пять лет. Вчерашняя жительница большого города так прикипела к новому дому, что теперь ее отсюда метлой не выгонишь. Ведьминой метлой, ведь всем известно, что главные итальянские ведьмы живут именно здесь, в соседних деревнях Пьетрапертоза и Кастельмедзано.
* * *
Она недолго предавалась воспоминаниям. Первыми прибыли работники дорожной службы, побледнели все разом, увидев руку в окне машины.
– Э… синьора, мы тут уже ничего не поделаем… лучше держаться подальше, а то другие камни упадут!
– А говорила утром бабка Пина, что гора гудит и вон оно как оказалось, точно не к добру.
Обсуждение местной сплетницы сразу успокоило Алессию, жизнь шла своим чередом.
– Бедная синьора! – Вздохнул один из рабочих. – Бедный муж! Это же машина синьоры Раваллино, когда он узнает… ох, беда какая! А ведь вчера я видел ее на вечерней мессе, вот уж поистине, думала – Пресвятая Дева защитит там, где не смогло государство, а оно вон как обернулось…
Прошло около получаса, прежде чем прибыла машина медиков, а за ней машина карабинеров. Главный, солидный мужчина в возрасте, снял фуражку, пригладил седые волосы, повернулся к Алессии.
– Это вы нашли разбитую машину и позвонили нам?
– Да, это я.
– Я maresciallo Брандолини. Вы в состоянии ответить на несколько вопросов? Скажите ваше имя и адрес.
– Алессия Альяно. – Она назвала адрес кондитерского магазинчика в центре города. Удобно жить прямо над работой, особенно, если работа- вся твоя жизнь.
– Когда вы нашли машину?
– Я позвонила карабинерам сразу после того, как нашла тело. Ну, через одну или две минуты.
– Во сколько вы приехали сюда? У вас есть машина?
– Нет, я пришла пешком. Собиралась поехать в Потенцу на автобусе.
– Так во сколько вы приехали?
– Я посмотрела на часы, проверить, что успеваю на автобус, было 9.30. Потом я увидела машину и… я поняла, что водитель наверняка мертв.
– Камень упал до вашего прихода?
– Конечно. Иначе я услышала бы грохот. Он же огромный!
– Вы знаете чья это машина?
– Дорожные строители сказали, что это машина синьоры Раваллино.
Рабочий закивал. – Боюсь, что внутри синьора Алфонсина.
Один из карабинеров тут же подтвердил:– Мы только что получили подтверждение регистрационного номера, это машина синьоры Альфонсины Раваллино.
– Какой ужас! – Переговаривались рабочие.– Никогда такого не случалось. сколько камни не падали! Говорила бабка Пина, не к добру гора гудит!
– А вы осматривали это место?
Мужчины закивали. – На этой стороне дороги не было никакой опасности. Мы тут все проверили, каждый метр!
– Вам придется проехать с нами на станцию карабинеров. – Это предназначалось и бригадиру рабочих и Алессии.
Девушка почувствовала. что ноги ее не слушаются, а руки дрожат. Видимо шок случился с опозданием.
– Я знаю вашу кондитерскую, – сказал водитель, когда она с трудом доковыляла до машины карабинеров и упала на сиденье. – Отличное место! Ваши амаретти… О-о! – Он мечтательно прикрыл глаза.
Глава 2.
Нет лучше способа отвлечься от неприятных мыслей, чем заняться любимым делом.
Алессия остро нуждалась в утешении и поднятии настроения, а что лучше всего действует в такой ситуации? Конечно, шоколад и любимое дело. Она установила табличку «открыто» на дверях кондитерской и отправилась в рабочее помещение.
Прислушиваясь, не зазвенит ли колокольчик у входа, девушка растворяла грусть в ритме привычных движений. Темный какао-порошок, бархатистая мука, сахар, словно искрящийся на солнце песок на морском берегу, спелые вишни, которые она заранее замариновала в легком сиропе с каплей ликера… Ароматы обволакивают летним теплом и вот уже пальцы бережно перебирают ягоды, удаляя косточки, обваливают их в тонком слое муки, чтобы вишни не утонули в тесте.
Она растопила сливочное масло и золотистый поток, смешиваясь с ванильным экстрактом, наполнил кухню теплом. Взбивая яйца с сахаром до воздушной пены, девушка постепенно добавила сухие ингредиенты – какао, просеянную муку, разрыхлитель. Тесто становилось густым, как шелковый мусс, и она влила теплое молоко, наблюдая, как масса превращается в гладкую, блестящую реку.
Разливая тесто по формочкам, она наполнила их лишь до половины, а затем, будто пряча маленькое сокровище, положила в каждую серединку вишню, слегка придавливая. Сверху лег еще один слой теста и она аккуратно разровняла поверхность лопаткой, словно укутывая ягоды в шоколадное одеяло.
Через полчаса, когда корочка маффинов в духовке стала упругой, а зубочистка вышла почти чистой (почти, ведь внутри сочная вишня!), девушка достала крохотные кексы, украсила теплые верхушки блестками растопленного шоколада и щепоткой сахарной пудры.
Первый укус – хруст корочки, затем взрыв терпкой вишни, смешанной с нежным шоколадом… Она прикрыла глаза и уголки губ сами растянулись в улыбке. Грусть растаяла, как шоколад на языке. Сладость, создаваемая своими руками никогда не подводит!
Из состояния блаженства Алессию вывел шум в торговом зале. Она настолько погрузилась в шоколадное счастье, что пропустила звонок колокольчика!
В зале стояла женщина, держа за руку ребенка лет четырех.
– Нам нужно в туалет. – сердито сказала мать. – Он выпил слишком много газировки.
Значит это не покупатели… – Туда,– ткнула Алессия пальцем за спину. В кондитерских не предусмотрены туалеты для клиентов, это не кафе, но не откажешь такому малышу!
Женщина потянула ребенка за руку. Но он не двинулся с места, стоял, нахмурившись, сосредоточенно что-то обдумывал.
На лице женщины появилось странное выражение. Алессия опустила взгляд и поняла что случилось. Под ногами малыша расплывалась лужа, да таких размеров, что он должен был выпить ведро газировки, не меньше!
– Что ты наделал! – Заорала мать. Ребенок тоже заорал, неизвестно, кто истошнее.
Со вздохом Алессия вытащила из подсобки ведро и тряпку, налила воды, а мать и сын в зале все еще соревновались в громкости звука.
Хотя малыш и устроил туалет прямо посреди ее очаровательного магазинчика, девушке стало его жалко. Она улыбнулась, ребенок перестал плакать, задумался и тут же засунул палец в пирожное в открытой витрине. Вытащил, внимательно осмотрел и с блаженным выражением на мордочке засунул палец в рот. Ухмылка у него при этом вышла весьма ехидная.
– Ах ты…
Но ребенка уже утащила за руку мать, даже не подумавшая заплатить за испорченное пирожное или хотя бы извиниться. Дверь за собой они не закрыли.
Алессия так и осталась стоять посреди зала с ведром и шваброй, пытаясь осознать, что только что произошло.
И тут в открытую дверь вошла чайка.
В этом не было ничего странного, чайки изредка появлялись в горах, ведь если бы не скалы, море оказалось бы совсем близко. Вот только добираться до него приходилось часами по петляющим дорогам и тоннелям. Но эта чайка казалась слишком наглой и здоровенной, в глазах-бусинках плескалось что-то хулиганское и Алессия решила сказать «кыш».
Собственно, она и сказала, и даже взмахнула руками, уронив швабру, да и чайка тут же улетела. Вот только… успела схватить круассан с ближайшей стойки.
– Вернись! – завопила Алессия, бросилась к выходу, но белый силуэт уже таял в синем небе над черепичными крышами.
Итак, за сегодняшнее утро она нашла погибшую женщину, потом ее магазинчик нагло описали и испортили пирожное, а в довершении всего здоровенная чайка стащила круассан! Нет, список неприятностей на этом должен быть исчерпан, иначе…
Именно в этот момент дверь распахнулась, и в кондитерскую ворвался мужчина. У него были темные жирные волосы, висящие мягкими завитками над глазами навыкате.
Мужчина огляделся с таким выражением, что девушка поняла: неприятности еще не закончились…
– Могу я вам помочь?
– А ты кто такая?
– Я Алессия. Добро пожаловать в кондитерскую «Il forno delle delizie»!
– Что за глупое название? Пекарня вкусняшек?
Хорошо, она почти справилась с лужей посреди зала, нахальной чайкой, но что делать с этим грубияном? И ведь ни один покупатель не заходит, она еще вчера предупредила, что сегодня кондитерская будет закрыта.
Она собралась с духом. – Если вы ничего не собираетесь покупать, то вам лучше уйти.
– Уйти? – усмехнулся мужчина. – Если кто-то и должен уйти, так это ты. Ты воровка!
– Что? Простите?
– Этот магазин должен быть моим. Моим! – Он поднял указательный палец к потолку, словно призывая небеса в свидетели. Его обещали мне! Я собирался уволиться и взять его в аренду, но тут появилась ты!
– Простите, но прошло пять лет.
– И что? Уговор есть уговор!
– Уговор? – Алессия задохнулась. – Да вы… все претензии к хозяину здания. У вас был контракт?
– Зачем мне контракт! Он обещал! Но тут вмешался этот падре…
Падре действительно вмешался.
* * *
Пять лет назад она стояла, любуясь красотой деревни среди скал, не зная, куда идти и что делать, потом присела на скамейку, подкатив поближе огромный чемодан и спиной чувствуя непрошенные взгляды. Самое ужасное, что автобус уже уехал, а следующий, она же сверилась с расписанием, придет через три дня. Адреналин, гнавший ее из Рима, потом из вагона, уже иссяк, на смену ему пришла усталость и апатия. Не было сил двигаться.
– Ищешь квартиру? – раздался голос за спиной и в поле зрения появилась высокая статная женщина, в кудрявых волосах смешались цвет воронова крыла и седина и эта «соль с перцем» ей удивительно шла.
Алессия хотела сказать, что ищет комнату в пансионе, но неожиданно кивнула.
Женщина достала мобильный телефон, набрала номер. – Дон Пьерино, это Сирена. Si, si. Per favore…
За скоростью ее речи Алессия не поспевала, на каком языке она говорит? Никаких пауз между словами, непонятно, где начинается одна фраза и заканчивается другая.