Констанс улыбнулась помимо своей воли.
— Конечно же, нет. — Он налил в стакан виски и передал ей. Потом посмотрел на девушку, держа в руке свой стакан. Черты его лица смягчились, а ее душа начала оттаивать.
— Наверное, все мужчины во флоте Арчона влюблены в вас?
— Нет, — прошептала она, пытаясь подавить в себе влечение к нему. В его присутствии она успокоилась, страх исчез. Конни вспомнила то сладкое чувство, испытанное ею, когда он обнял ее. — Мужчины понимают, что я не стану их женщиной. Мне очень одиноко…
— Я… Вы много для меня значите… От одиночества есть лекарство. Все можно изменить.
Ей не понравилось учащенное биение собственного сердца и волнение, всколыхнувшее ее грудь.
— В самом деле? А вы можете изменить вашу жизнь? Серьезно… Я наблюдала за вами. Теперь вы опять — прежний Соломон Карраско. Каким-то образом вам удалось похоронить «Гейдж». Вы стали самим собой… И вам это нравится! Не хотели бы вы оставить «Боаз» и поселиться со мной на Звездном Отдыхе? Нет, мне кажется, космические полеты у вас в крови… Вы хотите, чтобы я согласилась с вашими условиями?
Карраско вздохнул и пожал плечами.
— Думаю, да…
— Тут нечего думать. — Она улыбнулась ему. — Если вы выйдете в отставку, то постоянно будете мечтать о космосе, вспоминать звезды и корить себя за то, что передали такой корабль, как этот, кому-нибудь, вроде Петрана Дарта.
— А вы? Вам ведь не нравятся эти политические интриги, не так ли? О, вы неплохо работаете в этой сфере, но ваша душа не лежит к этому, Констанс. — Он поднял голову и посмотрел ей прямо в глаза. Когда Соломон прикоснулся к ней, она почувствовала, как трепещет ее душа.
— Да, — прошептала она. — Вы правы… Я не люблю политику. — Констанс тепло улыбнулась ему. Осмотрительность покидала ее, желание нарастало. Его руки у нее на плечах казались удобной, уютной мантией.
— «Боаз», спроецируйте изображение Галактики на экран каюты капитана, пожалуйста. — Тотчас на черном фоне появилось звездное поле. — Вот где мне хотелось бы находится, Сол. Я не политик…
— Меня все это тоже притягивает, — согласился он. Выражение его глаз тронуло ее. Она уже больше не могла сопротивляться. Конни чувствовала теплоту его плоти, в ней пробуждались забытые желания. Ощущая, как сильно бьется ее сердце, она сделала глубокий вдох, понимая, что назад пути уже нет. Теплота распространилась по всему ее телу.
— А что, если вы полетите со мной, Сол, на моем корабле «Бэд Бой»? Вы ничем не будете обязаны Братству или кому-то еще. Полная свобода…
Выражение его лица стало напряженным. Карраско молчал. Она забеспокоилась.
— Вы влюблены в кого-то? — спросила Констанция.
Сол встретился с ней взглядом и разразился смехом.
— Да, вы правы… Я влюблен… в «Боаз».
— Спасибо, капитан, — раздался голос корабля. — Извините, что прерываю вас. Констанс, я очень уважаю капитана, и мне трудно состязаться с ним. Он очень умен, и у него большое сердце… Позвольте оставить вас наедине. — Динамик умолк.
Сол весь напрягся и покраснел под взглядом девушки.
— Что же он делает, негодяй!
Констанс почувствовала иронию в словах капитана. Их взгляды встретились, а в следующий миг он уже целовал ее в губы. Она не могла сопротивляться ему. Когда Сол отстранился от нее, Конни поняла, что они переживают обоюдные чувства.
Задыхаясь, он прошептал:
— Думаю, ты — самая замечательная женщина из всех…
Она закрыла глаза и обняла его еще крепче.
— Этого не должно было случиться. — Констанс сглотнула слюну и увидела, что капитан вопросительно смотрит на нее. — Но я… О, черт, Сол, я не знаю, что мне делать… — Она провела пальцем по его груди и плечам.
— Так, может быть, подождем немного…
— Нет! — Улыбка осветила ее лицо. — Некоторое время назад я перешла черту. Теперь уже возврата быть не может… — Она нежно обхватила руками голову, их губы встретились; ее душа устремилась к нему.
Конни проснулась в темноте и прохладе. Она тут же вспомнила блаженные моменты их соития, приятную нежность его тела. После того, как все произошло, Сол все еще держал ее в своих объятиях; звучал ее рассказ о себе… Они вновь слились в единое целое, а потом волны блаженства омыли все ее тело.
Карраско обнимал Конни, гладил ее волосы осторожно, и с каким-то благоговением, прикасаясь к ней. Теперь она видела его душу, убеждаясь в справедливости слов отца.
Конни прикоснулась к его лицу, провела пальцами по его груди. Прижала Сола крепко к своей груди. Он что-то бормотал во сне.
Как это все не похоже на случившееся на Арпеджио, где она потеряла свою невинность. «Не надо, Конни, не думай об этом… Он был зверем, а ты — молода и наивна… Понимаешь теперь? Любить можно нежно, безболезненно, без синяков и укусов. Забудь… забудь те дни! Он использовал тебя! Сбрасывал в тебя семя и плел свои интриги… Ты для него стала инструментом наслаждения и политических игр. Да, Конни, забудь об этом навеки!»
Она чувствовала теплоту тела Сола, его шелковистую кожу. Он нежно любил ее всей душой. Чудесные воспоминания охватили ее, и сердце радостно забилось в груди…
— О, Боже, — прошептала Констанс. — Что же я наделала?
Она смотрела на окутанную облаками планету, к которой они приближались. Как она похожа на Землю! Что за радость видеть ее! Голубой цвет океана контрастировал с зеленью лесного покрова. На фоне черных, усыпанных звездами небес сияли две луны.
Звездный Отдых — замечательная планета… И вот на ней все должно разрешиться. Но это место так не подходит для таких черных дел! Оно больше напоминает оазис в пустыне космоса.
С этой планетой Конни связывала свое будущее.
Воспоминания о ночи, проведенной с ней, нахлынули на него, успокаивая его больную душу. Он закрыл глаза, вспоминая изгибы ее тела, легкую улыбку на ее губах, блаженство в ее глазах… Наконец-то она почувствовала себя свободной. Пропала напряженность, ей стало легко и хорошо. Сол видел, что Конни просто вся светится от наслаждения и радости.
«Она и мне доставила огромное наслаждение». Он покачал головой и вздохнул, невидящими глазами глядя на планету.
«Куда же мы идем с тобой, Конни? Что ждет нас в жизни?»
На экране он видел маленькую точку. «Десмонд»… Детекторы дальнего действия засекли другие точки, приближающиеся к боевому кораблю Джордана. Это и есть тот самый флот, которым похвалялся Фан? Быстрый фрегат из Лиги защиты Терры также крутился возле Звездного Отдыха, предположительно занимаясь какими-то исследованиями. Детекторы по обнаружению массы сообщали и о других кораблях, прибывших сюда две недели назад. Судя по всему, здесь находились суда всех планет, входящих в состав Конфедерации.
«А мы — в центре всего этого…»
Отбросив тревожные мысли, он стал воображать, будто ласкает лицо Конни, вспоминая грусть в ее глазах, когда они расставались утром. Что-то угнетало ее…
— Сол, что касается этой ночи, я не хочу, чтобы ты думал…
— Шшш. — Он приложил палец к своим губам. — Давай посмотрим, что из этого получится… Помнишь, ты говорила мне об этом однажды… Нам нужно время. Когда закончится эта миссия, мы определимся и решим, что делать дальше.
— Сол, я… — Конни с любовью во взгляде улыбнулась ему. — Спасибо.
Он подмигнул ей, когда она замешкалась у двери.
— Я понимаю.
Прежде чем выйти, Констанция кивнула ему.
В тот миг она показалась ему такой ранимой… Тяжелый груз давил ее…
«Неужели этот артефакт так ужасен?» — мелькнуло в его голове.
Огоньки на экране, обозначающие прибытие все новых и новых кораблей, как бы издевались над ними.
Никита откинулся в гравитационном кресле, поглаживая свою бороду. Он считывал текст с экрана монитора.
Когда исчезла последняя строчка, он задумчиво посмотрел вдаль.
— Так это и есть история Братства? — Он вцепился пальцами в свою густую бороду и простонал. — Пора подумать о смене политического курса…
Он поставил чашку в автомат, который наполнил ее горячим черным чаем. Одно за другим Малаков просматривал досье на подозреваемых в убийстве. Кто же сделал это? Кто послал смертоносный снаряд в тело Пауля Бен Геллера?
Он мучился над разгадкой этой тайны, разъедавшей его разум, как серная кислота.
— Неужели я, умудренный опытом политик с Гулага, не смогу найти убийцу? — Он включил интерком, но на запрошенной информации стоял гриф секретности. Вместо текста на экране появилось лицо Карраско.
— Никита, зачем тебе нужна фотография, на которой изображен момент убийства Пауля?
Никита рассмеялся.
— Капитан, я хотел бы еще раз взглянуть на нее. — Он тотчас нахмурился и сжал губы. — Возможно… возможно, я увижу кое-что. У меня есть нюх… У нас на Гулаге убийства — вещь отнюдь не редкая. Кому же, как не мне, и разобраться во всем этом деле?
Карраско на минуту задумался.
— И вы не испытываете никакого чувства вины?
Малаков вздохнул и пожал своими широкими плечами.
— О, этого добра хватает, капитан. На Гулаге мы все с самого начала испытываем чувство вины. Но убийца — это угроза всему человечеству. Что, если он ускользнет, зная священную тайну? Разве это пойдет на пользу угнетенным массам? Думаю, что нет.
— Вы прочитали все материалы о Братстве?
Никита кивнул и сделал глубокий вдох.
— Я многому научился. Спасибо вам за эту информацию. — Он помолчал. — Трудно истинному обитателю Гулага признавать такое, но мы с вами двигались в одном и том же направлении… Только средства у нас использовались разные. Так что ли? — Карраско кивнул.
— Возможно… — Он замолчал. — Скажите мне, Никита, почему я должен верить вам?
Малаков усмехнулся и поднял вверх руки.
— Но ведь вы почти все знаете, капитан… У вас мониторы в банкетном зале… Вы исследовали мои реакции во время допроса. На этом корабле такие технологии, которые недоступны бедолаге с Гулага, вроде меня. Иначе я давно уже обнаружил бы подслушивающие приспособления в моей каюте. Вы, к тому же, еще и наблюдаете за мной? Надеюсь, вы получили удовольствие от того, что этой ночью я мучился от запора. Почему бы вам было не прислать мне таблетки?