Ион отвернулся:
– Ты что, мне не доверяешь?
– Конечно доверяю. Но я командую сражением. Мне надо знать, что я приказываю людям, когда велю им стрелять по форту.
– Если ты мне доверяешь, так доверься.
– Ион…
– Если я тебе скажу, ты не согласишься. Иногда ты слишком осторожничаешь.
Хотя Ион – мой старый друг, даже старейший, с ним было нелегко иметь дело. Я осторожничал, потому что мне важно не только то, что сейчас в руках, но и то, на что я нацелился. Амбиции нужно сдерживать, чтобы они раньше времени не привели в могилу.
– Ион…
– Помнишь Аматоло? В тот день ты доверился мне. Даже титаны из легенд не смогли бы разорвать такие цепи. А мои кровавые письмена смогли.
В моей памяти всплыли те цепи. Каждое звено больше форта. Они преграждали нам путь из гавани Коварных отмелей, пока Ион не сломал их своими кровавыми письменами.
Прогремел гром. Мне на нос капнуло.
Подошел хмурый Бал:
– Мы молились, чтобы не было дождя. – Он посмотрел на обложенное тучами небо. – Похоже, ангелы хотят, чтобы мы обделались.
– Они не хотят, чтобы мы обделались, – отозвался я. – Просто мочатся на нас.
Я взглянул в полные решимости глаза Иона. Он хотел выиграть это сражение.
– Заряжайте пушки, – приказал я Балу. – Это будет последний залп.
Если дождь разойдется, пушки совсем не смогут стрелять. Пушкари в спешке зарядили бомбарды ядрами, покрытыми рунами. Когда были готовы все семнадцать бомбард, пушкари ждали моей команды.
Я посмотрел на форт, заткнул уши ватой и поднял кулак.
Земля затряслась от приглушенного грохота пушек.
– Доволен? – спросил Ион.
Он озорно улыбнулся – в глубине души ему нравились такие выходки.
– Ты точно будешь доволен, капитан. Как блудницы, когда мы входим в порт.
Мы поднялись по извилистой, обсаженной деревьями тропке к форту, пока не уперлись взглядом в его замшелые каменные стены.
Из-за стен донеслись вопли. С каждым криком улыбка Иона становилась все шире.
– Червивая гниль! – прокричал кто-то из-за стен. – Помилуй нас Архангел!
– Черви!
– Будь прокляты Падшие!
– Что ты сделал? – спросил я. – Ты… Твои кровавые руны… Зараза ведь может перекинуться на нас!
Ион расхохотался:
– Думаешь, я чокнутый? Они только выглядят как черви, которые вызывают гниль. На самом деле они безобидны.
– Это точно?
– Я не стал бы писать такие руны, если бы не был уверен, капитан.
– Тогда почему ты мне не сказал?
Ион положил руки мне на плечи:
– Так мало доверия со стороны человека, которого я знаю уже пару жизней.
Ворота распахнулись. Легионеры Черного фронта выскочили наружу, подняв руки в знак капитуляции. Пришлось стрелять в воздух из аркебуз, чтобы беглецы не бросились прямо в наши ряды. Некоторые все равно спешили вперед и получали пулю в грудь или горло. Рутенские шаманы говорят, что, когда человек подхватывает червивую гниль, его душа становится единой с червями. По мере того как зараза переходит от деревни к деревне, от города к городу, от страны к стране, возникает целое море червивых душ.
Судьба хуже смерти.
Да и мои люди боялись этой заразы не меньше. Все смотрели под ноги – не залезет ли какой хитрый червь по штанам.
– Не говори им, – шепнул Ион. – Если они решат, что черви настоящие, то будут послушны. Человек, способный распространять заразу мановением руки, внушает страх. – Он оглядел ряды наших аркебузиров. – А чаще всего побеждает тот, кто внушает страх.
Я слышал о случаях, когда врага закидывали телами, пораженными червивой гнилью, но такую тактику лучше приберечь для сражений, которые нельзя проиграть. Для самых отчаянных времен. И все же Ион был прав.
– Я сохраню твой секрет, – отозвался я. – Но в следующий раз не играй со мной.
– Так, значит, я прав? Ты сомневаешься во мне и моих методах.
– Я капитан. И я несу ответственность за успех или провал этой затеи. Мы с тобой крепко связаны, Ион, но на штурвале мои руки. Это понятно?
Он кивнул:
– Я понял, капитан.
Мы согнали сдавшихся по узкой извилистой тропе вниз и выстроили у ручья. Ветер нес из ближайшего леса бледную листву. В небе гремел гром, хлестал холодный дождь.
Первым делом мы пересчитали пленных по головам: сдалось около пятисот человек. Выглядели они откормленными. Столько людей с обвисшими щеками… Их кладовые были полны, в отличие от других горных районов. А еще в форте находились сотни бочек с высушенным на солнце составом. Готов поспорить, две трети наших пленных и дня не могут прожить, чтобы не попыхтеть трубкой.
Двести моих бойцов в унисон подняли аркебузы, топнули ногами и встали на изготовку. И эта демонстрация выучки тоже была призвана внушить страх.
Я посмотрел на побежденных. От них несло потом и страхом. Кто-то тихо молился ангелам, другие, похоже, смирились со своей участью. Они изображали из себя воинов, а теперь притихли.
Я хлопнул в ладоши, чтобы привлечь внимание. Откашлялся.
– Вы захватили божьи дома. А когда мы пришли напомнить о ваших злодеяниях и призвали уважать ближних, вы направили на нас сабли и аркебузы.
Почти никто не смотрел на меня. Не знаю, было ли им стыдно. Скорее нет.
– Вы сопротивлялись нам много лун, – продолжил я. – И теперь мы здесь, а вы на коленях. Но у меня есть хорошие новости. Пусть вы и считаете себя проигравшими, но на самом деле вы победили.
Бойцы Черного фронта озадаченно переглянулись.
– Это правда, – сказал я. – Думаете, дочиста ограбили несколько часовен, расплавили серебряную посуду и стали богачами? – Я презрительно хмыкнул. – Вы даже не знаете, как выглядит богатство. Как человек, который никогда не видел воду, замирает от восторга при виде лужи. – Я топнул по луже под ногами. – Было бы у него чуть лучше развито воображение, и он отправился бы в путь к океану. Если вы и впрямь хотите узреть истинные сокровища, я приведу вас к ним.
Я вытащил из кошеля рубин и высоко его поднял. Все равно что показать стае голодных псов сочащийся кровью кусок оленины. Пленники не могли отвести глаз от красного камня и следили за каждым движением моей руки.
– Хотите знать, откуда я его взял? Набоб Коа подарил мне самую полногрудую девственницу.
Я показал, как тискаю эту грудь. Пленники загоготали.
– Когда я раздевал красавицу, меня вдруг ослепило. Между ее великолепными круглыми грудями лежал вот этот камень.
Камень размером с ладонь светился красным. Я поднес его к носу и понюхал:
– До сих пор пахнет ее телом!
Эти слова вызвали новый приступ смеха. Я покрутил рубин в руке, он переливался всеми цветами алой зари.
Наемников Черного фронта это зрелище совершенно заворожило.
– Пойдете со мной, и вы утонете в драгоценностях и золоте. Каждый из вас на пороге смерти будет более тучным, чем волы, затащившие наверх бомбарды, которые так вас напугали. Выпивки и потаскух у вас тоже будет до отвала. Но только когда мы завершим то, ради чего сюда пришла Компания Восточных островов.
– Ради чего сюда пришла Компания? Да вы ж кучка торгашей, прыгнувших выше головы, – выкрикнул кто-то.
Я улыбнулся этому человеку. Жирному и лысому, со светлыми усами.
– Мы и правда торговцы. А пришли сюда по одной причине. – Я подбросил рубин в руке. – Чтобы купить прогнившую империю и спасти ее от себя самой.
Пятьсот человек, присоединившихся к Компании, означали выплату им жалованья и выплату содержания их семьям, ежели они сгинут в битве. К счастью, эту экспедицию щедро финансировали наши саргосские акционеры. А с учетом того, что Лаль из Дома Сетов обеспечивал поддержку, недостатка в деньгах не предвиделось.
Но мерзавцы из Черного фронта не имели такой выучки, как мои люди. Придется всему их обучить. А у нас строгие порядки: беспрекословное подчинение. Если командир приказывает не грабить беззащитный лагерь, а сохранять строй и преследовать врага, наказание за потакание своей жадности простое: самая бесславная смерть, какую только можно придумать.
Пленники перестали глазеть на мой рубин и вытаращились на небо, разинув рты. Что-то там их привлекло. По их рядам прошел шепоток.
Я тоже посмотрел на чудо, которое их так заворожило: туманную звезду. Черная туча мерцала и переливалась, словно на нее приземлилась звезда. Я прочитал в ее мерцании слова, как учил меня Хит.
Б
Е
Д
А
Н
У
Ж
Е
Н
И
О
Н
Если Хит использует туманную звезду вместо гонца верхом на скакуне, значит, дело неотложное. Мы с Ионом, не теряя ни секунды, вскочили в седла и помчались обратно к монастырю, загнав меринов почти до смерти.
В монастыре мы обнаружили едва дышащего Тревора, лежащего на койке. В комнате воняло его кишками. Хит утыкал его трубками, вливая кровь и другие жидкости. Дыра в груди Тревора выглядела как рана от выстрела из аркебузы в упор – идеально круглая и обугленная по краям.
Хит встал и поспешил к Иону.
– Ты должен его спасти, – дрожащим голосом произнес Хит. – Сейчас только ты способен ему помочь.
– Сделаю все что смогу. – Ион распахнул халат и вытащил несколько пузырьков с кровью. – Но, как и у твоей науки, у моей есть определенные ограничения. Я не могу спасти человека, который попал в слишком крепкие объятия смерти.
Я беспомощно смотрел, как Ион пишет кровавые руны на животе и груди Тревора. Хит глядел на него с той же безнадегой. Он был одним из лучших целителей в мире, но все же, несмотря на все знания и опыт Хита, колдун лучше справлялся с такой задачей.
– Где наши гости? – спросил я.
– Михей сбежал, – ответил Хит. – А с ним Мара и Ана.
Час от часу не легче.
– Похоже, Михей отлично стреляет. – Я посмотрел на дыру в груди Тревора. – С первого выстрела – и сразу в сердце.
– Стрелял не Михей, а мальчик.
Мальчик, которого я оставил здесь по их настояниям из-за его редкого типа крови.
С досады я стукнул кулаком по стене.