– Нет. По крайней мере пока.
Может, силы придут к ней, когда это будет необходимо, как мои. Хотя, если она солнцеглотатель, ей нужно убивать людей, чтобы обрести силу. По неизвестным причинам Кровавая звезда любила убийства и вознаграждала убийц.
Мы можем обсудить это позже. У меня все еще много дел.
– Можешь найти мне бурдюк? – спросил я.
– С чем?
– Вода сгодится. И принеси мяса или сухарь… или что там едят ваши воины во время битвы.
– Ты понаделал здесь столько воронок – неудивительно, что ты проголодался. – Аспария положила руку на бедро. – Все еще собираешься их преследовать?
– Чтобы убить змею, нужно отрубить ей голову.
– Что тебе сделала эта змея?
– Васко запер мать моей дочери в комнате без окон на несколько месяцев, пока она не утратила всякую надежду. Пока даже религиозные гимны не перестали приносить ей утешение.
Аспария шумно выдохнула:
– Каждый из нас убил бы и за меньшее.
Она отправилась на поиски воды и пищи для меня.
Несомненно, некоторым людям следует умереть, чтобы другие были в безопасности. Тень Васко нависала над вселенной Мирного человека. Васко начал войну, из-за которой Мелоди лишилась руки и долго находилась вдали от семьи. Он приносил разрушение и боль. Если я спасу Ану и убью его, то помогу не только Маре, но и всем, кто обречен погибнуть в войнах, которые он начнет. Покончить с ним – единственный оставшийся мне праведный поступок. Я не мог свернуть с этого пути.
До тех пор пока один из нас не умрет.
Я взял гнедую лошадь, которую нашел у рубади, захвативших форт, поскольку коричневый цвет сливался с увядшими красками леса. К седлу из крашеной воловьей кожи я подвесил вьюк с сухарями, кумысом и водой. Затем перевел дух.
Грохот боя за южными воротами, через которые я собирался проехать, стал оглушительным. Крестейцы отчаянно пытались удержать третий форт, а рубади так же отчаянно пытались прорваться через него или обойти. С четвертого форта время от времени стреляли бомбарды Васко, а значит, скорее всего, он отправился именно туда. Некоторые пушечные ядра врезались в стены вокруг нас, другие оставляли воронки в земле.
Рубадийские целители использовали замок как лазарет. Прямо сейчас двое целителей тащили сквозь расколотую мной дверь кухни кричащего рубади со стрелой в бедре. Двор заполняли люди со всевозможными ранами: ожогами от кипятка, которым паладины поливали их со стен, ампутированными ногами и руками, пулевыми и осколочными ранами с красными и обугленными краями.
– Михей.
Похоже, Мара проснулась. Светлые волосы и медного цвета платье были заляпаны копотью и грязью.
– Я слышал, ты убила Иона.
– Я тоже слышала. – Она прикрыла рот рукой и зевнула. – Не могу в это поверить.
– Ты не помнишь?
Она покачала головой:
– Я помню только, как убегала от Иона. А потом бежала к нему с кинжалом в руке. Должно быть, он этого не ожидал.
– Ты сделала то, что не удалось мне. А я способен метать молнии. – Я посмотрел на широко распахнутые южные ворота, за которыми всего в нескольких шагах расстилались свежие поля крови. – Я должен идти. Мне нужно завоевать еще один форт.
– Погоди. На этот раз я должна пойти с тобой.
– Плохая мысль. Там поле боя, страшнее которого я еще не видел.
– Васко просто продолжит убегать от тебя.
– Значит, я продолжу догонять.
– Послушай меня, пожалуйста. Они знают, что ты налетишь на них, как буря. Ты уже показал свою руку, и Васко убьет Ану раньше, чем ты подберешься к нему. – Она содрогнулась, мысль была слишком страшная. – А я? – Она болезненно вздохнула. – Будет так же, как с Ионом. Они не ожидают увидеть у меня ядовитые клыки. Только я могу подобраться к Васко и убить его. И только тогда мы с Аной будем наконец свободны.
Она убила одного человека и уже планирует убийство другого. Она больше не мирная женщина. Она больше не вернется в горный монастырь и не закроется от войн, топящих мир в крови.
Она решила уложить своих врагов в изрытую воронками землю. Я уважал это желание и в каком-то нездоровом смысле даже восхищался им. Теперь она убийца, как и я. Мы стали ближе. Мне даже хотелось поцеловать ее, чтобы узнать, какова на вкус женщина-убийца. Темное сердце жаждет такого же, чтобы в аду не было одиноко.
И все же я жалел ее. Мне хотелось опустить свои черные стены и заплакать. Она не понимала, что этот путь не имеет конца. Убийство одного врага порождает новых, пока, чтобы чувствовать себя в безопасности, не придется хоронить целые семьи, уничтожать города, истреблять народы. Но тогда ты становишься той самой опасностью, которой когда-то боялся. Становишься тем, кто должен умереть, чтобы другие чувствовали себя спокойно. И где конец этим убийствам? Когда хоть кто-нибудь из нас сможет почувствовать себя в безопасности?
– Это твоя битва. – Я был всего лишь демоном, которого она воскресила, чтобы убить своих врагов. Какое я имею право удерживать ее? Я похлопал по седлу позади себя. – Запрыгивай.
30. Васко
Обосновавшись в четвертом форте, нависавшем над полем боя подобно красному титану, мы начали исполнять план с притворным отступлением. Крум водрузил знамена на башнях второго форта и теперь атаковал наши позиции у третьего, и я приказал пяти сотням солдат покинуть ряды и скакать в Мертвый лес, где им следовало ждать Крума. Таким образом, появилась свободная полоса, ведущая от второго к третьему и четвертому фортам, а затем вглубь древнего леса.
Я наблюдал, как Крум с женами скачет по ней во главе авангарда с развевающимися знаменами с изображением улыбающегося дерева. Похоже, он любит быть острием копья? Он вел войска сам, как императоры древности. Самая большая глупость, которую может совершить военачальник, хотя именно такая бравада, как правило, и вдохновляет людей идти на бой.
Пропустив Крума, я расплатился с Таурви, и это уменьшило бремя на моих плечах. Я надеялся, что она оставит меня в покое, но с дэвами ни в чем нельзя быть уверенным. Их трудно назвать честными существами, если выразиться очень мягко.
– Он хочет куда-то добраться, это очевидно, – произнес Деметрий, когда мы выглянули из башни.
– Пока за ним не могут последовать все тумены, это нам на руку. Если я вижу, как мой предводитель покидает поле боя, я тоже захочу так сделать. Будем надеяться, что им хватит ума ускакать в ледяные Пустоши.
– Кардам Крум и несколько сотен его лучших всадников все равно остаются в сердце нашей родной страны.
– Я загоню Крума в пустыню Демона, если потребуется. – Я сел в деревянное кресло и вытянул усталые ноги в кожаных сапогах для верховой езды. – Форт и командование на тебе.
Деметрий приложил руку к нагрудной пластине прямо над одним из четырех глаз Цессиэли.
– Мы перестроим боевые порядки по твоему совету. Отсечем хвост от головы. У меня хорошее предчувствие.
Это будет нелегко. Наблюдая с башни, я видел много отваги с обеих сторон. Дай человеку меч и отправь его сражаться с другим мечником – и узнаешь, кто трус, а кто зверь. Некоторые больше стремятся обрывать чужие жизни, чем уберечь собственную. Мы называем это отвагой, но «кровожадность» подошла бы лучше.
Солдаты Компании отлично себя показывали. Где бы ни стояли подразделения копейщиков и аркебузиров, воины Крума не могли прорвать их ряды, словно на полном скаку натыкались на железную стену.
Я смотрел, как двадцать воинов из Черного фронта вступают в схватку со спешившимися рубади, которые пытались обойти с фланга один отряд. Началась рукопашная. Бойцы Черного фронта уворачивались от стрел, а затем скрестили копья и мечи. Сталь запела о сталь, дерево о дерево. Битва то разгоралась, то затихала, но в конце концов воины Черного фронта уничтожили рубади, хотя к концу схватки их осталось только девять.
Так растянуть поле боя было не худшей идеей. Это позволило нам выигрывать больше стычек и быстрее. Потому что мы так закрепились, что скорость всадников Крума почти не имела значения. А вот его численность имела. На каждый проигранный бой нам нужно было выиграть четыре, а значит, мы должны быть в четыре раза лучше. Нелегкая задача против орды рубади и рутенцев, рождавшихся с луками и топорами в руках.
Вдалеке рубадийские лучники выманили отряд паладинов за пределы оборонительной линии. На солдат обрушился град стрел, и, хотя их доспехи и щиты обычно выдерживали множество залпов, большинство пало жертвой ошеломительной меткости, скорости и свирепости рубадийских лучников. Не успел я вытереть с глаз пыль, как десять наших бойцов из двух тысяч уже лежали на земле, утыканные стрелами, а враг не понес никаких потерь.
Рано или поздно математика обернется против нас. Надо перестроить позиции. Это принесет двойную пользу – отсечет Кардама Крума от его туменов.
Когда я спускался вниз по винтовой лестнице башни, наверх бежал имперский гонец, весь мокрый от пота. Он бежал так быстро, что половина ремней его доспехов расстегнулась и спадала.
– В лесу колдун. Убивает людей десятками одним щелчком черных пальцев.
– Опиши, на что он способен.
– Он порождает молнию. Убивает всех вокруг. Гром, падающий с небес.
Похоже на то, как Ион описывал Михея. Он идет за Аной и готов даже жертвовать соотечественниками ради того, чтобы ее вернуть. Я должен забрать ее с собой.
К этому времени, по моим расчетам, Ион либо готовится, либо уже исполняет план по захвату Мары. Мне понадобится его помощь, чтобы окончательно расправиться с Михеем Железным. Но я мог заниматься только одним врагом за раз. В хаосе битвы я должен быть собранным и сосредоточиться на том, что важно в данный момент, – победа над Крумом.
Я приказал привести Ану из ее комнаты в замке. Она взяла привычку сопротивляться мне по любому поводу, поэтому я разрешил связать ее и тащить, если потребуется.
Когда она появилась, без веревок и принуждения, я уже сидел на мерине. Сегодня она решила надеть красное, словно празднуя кровопролитие. Вероятно, наше. Высокий воротник скрывал большую часть ожогов, которые я оставил на ее лице, но ничто, кроме маски, не могло спрятать шрамы на нижней части щеки, хотя она и пыталась прикрывать их быстро растущими и абсолютно прямыми волосами цвета воронова крыла.