— Понимаю, что ты не веришь. Но они есть, — уже более спокойно, даже и не подумав обидеться или ужалить своим острым язычком ответила подруга. — И живут как раз там, куда мы плыли. Так вот, они тут охотились на дельфинов…
— Зачем?
— Мы как-то забыли у них спросить! — огрызнулась Тинка. — Так вот. Недавно мы спасли дельфинёнка, и теперь он плывёт с нами.
— Зачем? — пробормотала я, понимая, что меня явно заклинило на одном слове.
— Что зачем? — растеряно переспросила Тинка.
— Зачем с вами?
— Затем, что его родители погибли. Он один. И он признал Ральку мамой!
— Кем???
Нет, определённо у Тинки не лады с головой. Ну надо же такой бред нести?
— Не важно, — тем временем мысленно отмахнулась подружка. — В общем его поймали. Ралька бросилась спасать. Забралась на корабль. Он был в трюме…
Я лишь глаза закатила. Даже если частично поверить в этот бред, то на кой спрашивается спасать какую-ту рыбину? Да ещё и дважды? К тому же всем известно, что корабли — это наследие давно вымершей расы, они валяются на дне моря. И что это вообще за словечко-то такое — трюм?
— …Мы успели выбросить малыша за борт, — продолжала тем временем тараторить Тинка. — Но то помещение, где он был, очень глубокое. Ралька туда запрыгнула, чтобы его вытащить, а обратно выбраться не сумела. Высоко. А я уже без воздуха не могла…
— Что значит без воздуха не могла?
— А ты пробовала наверху дышать?! — крикнула подруга и осеклась, очевидно осознав какую глупость сморозила. — В общем, задыхаемся мы там. Не знаю, как ты живёшь на суше, — уже тише добила она.
Наверху? То есть они нашли не затонувший корабль? Тут же вспомнилось как я закашлялась, выйдя на берег.
— Да, поначалу тяжело было, — вынужденно соглашаюсь. — Ну и что дальше?
— Я спрыгнула за борт, а эти двое, которых Ралька до этого за борт выбросила…
— Какие двое? Когда выбросила…
В голове полнейшая каша. Может это не Тинка? Может сон? Или бред мой собственный на нервной почве?
— Когда она спасала малыша, то двух людей выбросила за борт.
— У-у-у… как всё запущено. Всё! Прямо сейчас иду к врачу… — вслух простонала я и соскользнув с мягкой кровати направилась к дверям, вот только полусон-полубред так и не отпускал, вещая Тинкиным голосом:
— Так вот, они успели обратно на борт забраться по якорному тросу. Решётку на трюме, где Ралька сидит захлопнули, а мы ж её вдвоём еле-еле поднять сумели. А потом ещё появился кто-то третий, что-то про штормовое предупреждение сказал, и приказал уплывать. Они завели двигатели и… я не успеваю за ними!
Все мои попытки прервать контакт успехом не увенчались, голос подруги до сих пор звенел истеричными нотками в голове. Затыкая уши, словно это могло помочь, уже не иду, бегу в сторону лазарета.
— Что же делать? Что с ней будет?! — визжало в моём мозгу.
На ходу, усиленно тру глаза, в надежде проснуться… очнуться от этого бреда. Внезапно мир встряхнулся, и я столкнулась с чем-то. Нет, кем-то, поняла я ощутив, чьи-то руки на своих плечах.
— Куда летишь? — раздался возле самого уха голос Саньеры.
Озираюсь по сторонам, с облегчением осознавая, что звуковые галлюцинации закончились. Только слышно, как где-то ухает ночная птица, цикады стрекочут в траве, и моё хриплое после пробежки дыхание, заглушающее ритмичные удары крови в висках. А передо мной, да, стоит с беспокойством вглядываясь в моё лицо, самозваная подружка-одноклассница.
— К врачу, — немного отдышавшись, отвечаю.
— Зачем?
Этот вопрос навёл на воспоминания о минувшем бреде, и меня опять пробило на откровенность. Слова сами лились словно полноводная река. И по мере повествования до меня начал доходить смысл некоторых ранее непонятных слов: бункер, корабль, якорь, трос, трюм, завести двигатель… Очевидно проснулся ещё один фрагмент генетической памяти.
— И ты посчитала это бредом? — всё так же, не отпуская мои плечи вполне серьёзно вопросила Саньера. Я киваю, а она убивает на повал аргументом: — А ты не подумала о том, что наша память просыпается по мере того, как мы сталкиваемся с теми или иными ситуациями и вещами? С чего в твоём бреде, Тинке вспомнились все эти чуждые нам понятия и слова? Ты же бурной фантазией никогда не отличалась.
— Хочешь сказать это не бред? Она действительно со мной говорила? Люди реально существуют. Черепахи разумны… а Ральку… её похитили?
Ноги подогнулись, и я как стояла, так и осела на землю, придавленная тяжестью свалившихся на меня новостей. Саньера уселась рядом и произнесла:
— Думаю, это правда.
— Тогда… тогда мы, наверное, обязаны рассказать об этом кому-нибудь из взрослых! — встрепенулась я.
— Ага, так тебе и поверили. К тому же мы и сами, если ты забыла, уже взрослые. И пора отвыкать уже перекладывать свои проблемы на чужие плечи, — отчитала меня Саньера.
— Взрослые, — я не удержалась от грустной улыбки. — Что же тогда делать? Чем помочь? Мы здесь, они там…
— Отправиться к ним, — как-то слишком спокойно, словно сообщила очевидное, произнесла она.
— Как?! Ты забыла, что мы теперь не можем долго находиться под водой?
— Но мы можем сколько угодно находиться над…
— И? — уставилась я в её чёрные глаза.
Ответить, Саньера не удосужилась, лишь на удивление легко для своей весьма тяжеловесной фигуры подскочила, и одним движением руки поставила меня на ноги. Я откровенно ошалела от подобного обращения и от её силы. Она конечно крупная, не полная, нет, а именно крупнокостная и с непомерно развитой мышечной массой, но одно дело видеть, а другое ощущать на себе возможности её тела.
Так и не отпуская мою зажатую словно в тиски руку, одноклассница потянула меня в ту сторону, куда я ещё ни разу не удосужилась сходить. Шли не так и долго. Я пыталась понять, что она хочет сделать и зачем вообще ввязывается в это дело. Она молчала.
Вскоре на горизонте показались купола, закреплённых возле земли, воздушных шаров.
— Ты с ума сошла?! — упираясь зашипела я, догадавшись о её намереньях.
— А у тебя есть другие предложения, — не обращая внимания на моё сопротивление поинтересовалась она, и я была вынуждена признать, что иных идей нет.
— Хочешь украсть шар?
— Ну почему сразу украсть? — на ходу пожала своими богатырскими плечами Саньера. — Позаимствовать на время. Разницу ощущаешь?
— Не очень, — признаюсь. — Но как мы полетим? У нас магии нет.
— У меня есть, — коротко ответила Саньера.
Значит, ещё тогда в школе, когда у неё открылся дар и генетическая память, у неё и магия какая-то тоже открылась? Вспомнилось как директриса ни на шутку всполошилась решив, что и у нас с девчонками магия какая-то странная проявилась. Только какая? Магия жизни есть у всех выходящих на сушу, ну и бытовая ещё. А у многих вообще способности ограничиваются телепортацией.
— А…
— Закрой рот, — в своей вечной грубоватой манере, оборвала меня Саньера, и как не противно признать, но я подчинилась.
К площадке, где находились интересующие нас средства передвижения, подходили украдкой. Точнее короткими перебежками от кустика к кустику.
— Стой здесь, — склонившись к самому уху прошептала моя подельница и тенью метнулась к ближайшему из шаров.
Стою, буквально слившись с окаймляющим площадку кустарником. Внутри всё бурлит и клокочет. Вместо вполне ожидаемого желание убежать, просыпается нездоровый азарт, и неведомая мне ранее жажда приключений, на фоне которых, даже произошедшее с девчонками как-то померкло, а Ренар и вообще позабылся.
Заметив, мелькнувшую неподалёку фигуру, я вся сжалась в предвкушении разоблачения. Это на словах красиво звучит «позаимствовать», а ведь по факту беря без спроса — мы воруем. И нет, это меня в данный момент нисколько не смущало, беспокоило лишь то, что кто-то может помешать нашему плану.
Замеченная ранее фигура неотвратимо приближалась. Я поглубже вжалась в куст, перестав даже дышать. Ундин в такой же форме, в какой были и те, кто забирал нас из школы, остановился напротив меня. У меня, кажется, сердце в этот миг остановилось. Мужчина замер на мгновение, словно прислушиваясь. Сплюнул в траву. Прошёл чуть подальше, вспыхнуло синее пламя портала, и он исчез.
Переведя дух, я немного высунулась из укрытия, пытаясь разглядеть, что творится снаружи. Саньера появилась рядом, будто материализовавшись из воздуха, и не произнося ни слова, потащила на открытую взорам площадку. С одной стороны, понимаю, что ночь на дворе и все спят. Но вот она же не спала, да и тот мужчина…
Перебегая от шара к шару, она остановилась возле очередного, по-моему, ничем неприметного, и подтолкнула меня, мол, залезай. А я-то что? Я нынче покладистая. Сказали бежать бегу, велели куда-то залезть, опять же послушаюсь. Забралась в корзину. Сижу как мышка, прислушиваясь к Саньереной возне где-то за бортом. И вдруг земля подо мной покачнулась.
В ужасе вжимаюсь в стенку. Саньера где-то там, я здесь. И что делать? А шар всё больше набирает высоту. Так и сижу, схватившись за голову, и гадая: «Зачем? За что она со мной так поступила?» Нет, я знала, что она за что-то Ральку недолюбливает, но ко мне вроде бы в подружки набивалась даже. Ветер снаружи усиливается. Какие-то непонятно для чего предназначенные верёвки хлопают о купол.
«Кто-нибудь обязан заметить… И придут на помощь…» — мысленно повторяла я, словно молитву. Как объяснить своё появление здесь, я не знала, но всё же надеялась на спасение.
На дрожащих ногах, вцепившись в борт, начинаю приподниматься, желая посмотреть вниз. И вдруг… Прямо перед моим носом на край корзины легли чьи-то пальцы. Я шарахнулась прочь, забыв о том, что мгновение назад уповала на помощь.
— Помогла бы, что ли? — раздался с той стороны, заглушаемый завыванием ветра голос Саньеры.
У меня внутри вмиг всё возликовало.
— Ты не бросила меня! — забыв о страхе, я перевесилась за борт, помогая… подруге. Своим поступком Саньера заслужила этот статус, и мне было стыдно, что я усомнилась в её намереньях.