Правильным ответным ходом. Они, по-любому, получат всё. Только вот способы могут быть разные. Ты тут как связанная шлюха, с которой можно делать что угодно, поэтому и надеяться тебе остается исключительно на гуманизм «клиентов». А значит, твой ход должен показать не только твоё понимание, не только готовность к сотрудничеству. Он должен быть легко и быстро проверяемым, но, самое главное, он должен дать твоим новым партнерам то, что без твоей доброй воли получить они смогут с большим трудом.
…Переговорщик пришёл в палату ближе к полудню. Одди к тому времени уже подготовился к разговору. Он, конечно, по-прежнему не был уверен, что находится именно в «Виндзоре», однако не всё ли равно? Главное — не «Мариянетти» и не «Амилайт». Поэтому пленник кивнул, приветствуя собеседника, и заговорил первым:
— Я благодарен за гостеприимство корпорации и готов сделать ответный подарок. Полный архив всех распоряжений, полученных мной из Центра за последние полтора года. Уверен, ваш человек, который показался мне вполне компетентным, без труда заберёт его из двести четвертого сектора. Надеюсь, у него нет фобии перед надувными бабами?
* * *
Ехали долго. Сперва до межсекторального КПП, затем по соседнему сектору до группы однотипных серых зданий, окруженных высоким забором с колючей проволокой. Шону бы поспать или хотя бы поглазеть — из своего сектора хорошо если раз в год выбирался, но двое мужчин, сидевших впереди, словно парализовали его любопытство. Само их молчание — вроде абсолютно безразличное — было красноречивее любых слов. Оно повисло в салоне автомобиля и буквально вдавило пассажира в кресло, начисто лишая инициативы. Да ещё машина шла гипнотизирующе ровно, будто ее вел не человек, а киборг.
Только когда въехали в ворота базы карателей, мужики впереди сразу преобразились: подобрались, как-то нехорошо напряглись и словно ощетинились. Шона пробрало жутью. Показалось, скажи этим двоим хоть слово поперек — положат на месте. К счастью, разговаривать ему с ними не пришлось: прямо на стоянке представителя «Надежного образца» ждал сопровождающий, крепкий приземистый мужик с равнодушным застывшим лицом. От него тоже веяло жутью и готовностью к мгновенному действию, но адресовалась эта угроза не Шону, и потому было как-то спокойней.
Встречающий проводил новоприбывшего к капитану — бугаю лет сорока с точно такой же угрюмой рожей. Взгляд у бугая был мрачный, но словно бы пустоватый, однако кэп при этом излучал абсолютную уверенность. Массивный, неторопливый. Сразу видно — старший. Армейская выправка, широченные плечи, мощная шея, стрижка ёжиком.
Шону даже захотелось встать навытяжку. А ещё на фоне такого вот человека он ощутил себя конченым дрищом. Соплей и задротом: давно не стриженный, сутулый, с впалой узкой грудью и тонюсенькими ручонками. Капитан в итоге глянул мельком на новоприбывшего, хмыкнул и отправил его ждать инструктора.
Пришлось Шону сесть на стул в коридоре, остро ощущая свое несовершенство на фоне ходящих туда-сюда местных. Впрочем, сидел он недолго, минут пять. Вскоре появился еще один каратель — уже не такой впечатляющей наружности, но тоже будто герой кинобоевика. Пистолет на бедре, огромные тёмные очки-визор, подсумки на поясе…
Вот тут-то и началась настоящая гонка: форму получи, тут распишись, не тупи, там тоже распишись, давай-давай, бегом дальше, здесь переоденься, броник напяль, быстрее, бля, чё ты возишься, вперёд, берцы мерить, резче, резче, хули чешешься!
Ботинки, к слову, полчаса подбирали.
Потом совершенно замотанному Шону вручили оружие — укороченную М-141 — прям как в знаменитой игрушке «За Периметр и обратно». Вот только патронов не дали, так он с незаряженной и бегал. Плюс ещё пришлось её разбирать, чистить, протирать от смазки… хорошо хоть на интерактивной стене транслировалась пошаговая голограмма, иначе не разобрался бы.
Затем была полоса препятствий. Долго была, пока не свалился. Целых три прохода. А рядовые, которые под присмотром сержантов занимались неподалеку, улучив секунду-другую, косились на Шона, тыкали друг друга локтями и посмеивались.
В общем, когда стажер окончательно выдохся и упал на скамейку передохнуть, инструктор его ненадолго оставил. Словно пользуясь моментом отсутствия старшего, к Шону неожиданно подсел один из рядовых, паренёк лет семнадцати, не массивный, как сержанты, а сухой и жилистый… Огляделся опасливо и сказал:
— Я сперва подумал, ты — новенький, удивился ещё, а ты, оказывается, снаружи.
— Да, — Шон слегка оторопел. — А чему удивился-то?
— Дык, мы ж завтра в выпускной выход, — как-то очень искренне удивился собеседник, — а тут новенький! Как оно там, снаружи?
— Ну… — протянул Шон, не очень понимая, чего от него хотят.
— Хочешь оттянуться так, как у вас не оттянешься? — наклонился ближе к нему пацан. — Приходи…
— Встать! — вдруг рявкнули откуда-то справа.
Этот резкий приказ буквально подбросил собеседника, да и Шон как-то непроизвольно вскочил.
— Ты садись, — приказал инструктор, и ноги стажера сами собой подогнулись в коленках.
Тем временем старший обманчиво расслабленно оглядел неожиданного собеседника Шона, затем будто сфокусировался на нагрудной нашивке и, коснувшись дужки очков, сказал: «Минус пятьдесят».
— Сержант, ты ох… — взвился было рядовой, резко взмахнув руками.
Договорить не успел.
Сержант сделал шаг вперёд, перехватил правое запястье паренька — и вот уже тот перепахивает носом пыль. Старший же спокойно стянул руки рядового одноразовыми наручниками, после чего толкнул собеседника Шона вперёд и, когда тот распластался на земле, придавил шею ногой. Всё это заняло от силы пару секунд.
Пока стажер ошалело хлопал глазами, инструктор коротко свистнул, привлекая к себе внимание занимающихся на соседней площадке людей, и поднял вверх два пальца, а затем, после четкой паузы, еще один. На безмолвный приказ сразу прибежали двое рядовых, следом за которыми быстрым шагом шёл сержант.
— Окунуть два раза, после спросить параграф про общение с посторонними. Не сможет ответить — повторять, пока не вспомнит. Захлебнётся — самих утоплю. Выполнять!
Эти двое заорали: «Есть!», подхватили лежащего под мышки и потащили в неизвестном направлении. Шону показалось, что как-то уж очень ревностно они бросились исполнять приказ, но, если б на него так рявкнули, он бы тоже, наверное, поторопился.
— Бля, Итан, извини, — заговорил с инструктором Шона подошедший сержант. — Как он вывернулся? Не понимаю.
— Может, на выход не пойдешь? — спокойно и даже участливо спросил инструктор. — Возьми пару дней. Если на базе уже упускаешь.
— И так завтра некомплект, — с легкой тоской отозвался сержант, приваливаясь плечом к столбу. Шону показалось, что мужику хочется сесть на лавку, прикрыть глаза и послать всех на хер, но рядовые стояли невдалеке и жадно наблюдали за старшим. В итоге тот махнул рукой. — Да ладно, выход короткий — стимами закинусь. А там этих из учебки сбросим, отдохнём.
— Назад, в надсмотрщики, ещё не надумал? И платят больше, и отпуска чаще.
— Сам давно в надсмотрщиках ходил? В дрессировке всё-таки проще, — отмахнулся сержант и пошёл назад, причём как только он повернулся к рядовым, на его месте словно возник совсем другой человек: собранный, злой и готовый мгновенно и жёстко ответить на любой вызов.
— Отдохнул? — спокойно повернулся к Шону инструктор, будто ничего странного не произошло. — Тогда идём дальше.
В обеденный перерыв Беатрис просто взяла сумочку, накинула жакет и вышла из офиса. Предупреждать мистера Парсона о своей отлучке она не стала. В груди зарождался протест. В конце-то концов, она квалифицированный специалист! С какой стати кто-то вытирает об неё ноги? Но мистер Парсон, похоже, получал удовольствие, мешая свою подчиненную с грязью.
Сколько терпеть-то можно? Однако выступить против руководителя означало подставить саму себя. Начальник всегда найдёт, к чему придраться. А очередная придирка чревата для подчиненной фатальным замечанием, за которым последует понижение в ранге. Допустить этого Беатрис не могла. Поэтому она шла по шумному проспекту и мысленно перебирала возможные варианты. По всему выходило, остается только уволиться и искать новое место.
Чёрт, но ведь у неё есть Мейсон! Перспективный, славный Мейсон… Исключительно ради него мисс О'Рейли и держалась за это проклятое место! Уйти означало потерять отношения с очень интересным мужчиной… С другой стороны, потеря в ранге была куда фатальнее, ведь это потеря в медобслуживании, увеличение обязанностей, снижение зарплаты, урезанный список доступных должностей… Черная метка в досье! На это Беатрис не могла пойти даже ради Мейсона и перспектив, с ним связанных.
Решено, она уволится. Придёт с обеда и напишет заявление о расчёте. От этой мысли Беатрис стало невыразимо легко на душе… к тому же она поняла, что подсознательно приняла решение ещё до выхода из офиса. Но Мейсон… чёрт! А что Мейсон? Если хочет её сохранить, то пусть защищает, наконец!!!
В полном смятении и раздрае ровно в час дня Беатрис поскреблась в дверь номера двести восемь, а когда та открылась, сделала шаг вперёд, уткнулась носом Мейсону в грудь и разревелась.
— Сливка моя, — ласково погладил её по волосам утешитель. — Ну, не плачь, ну-ну-ну…
— Он… он… он… — мисс О'Рейли судорожно всхлипнула. — Он постоянно говорит мне гадости, то намекает, что я проституцией занимаюсь, то предлагает сходить к венерологу…
Мейсон скрипнул зубами.
— Я сегодня решила, что не буду на это вестись, — продолжила девушка, — ну какая мне разница, что там говорит какой-то мудак? Но… я изо всех сил старалась, а он… Я решила: вернусь с обеда и уволюсь!
— Успокойся, — тёплая ладонь снова погладила её плечи. — Не нужно увольняться. У меня для тебя хорошая новость, сливка. Я связался с той СБшницей, контакт которой у тебя просил. Скоро наш урод перестанет выделываться. Ты мне веришь? Очень скоро.