— Смотри, рискуешь, — покачал головой бонза. — Порекомендую в аналитики.
Оуэн изобразил на эту угрозу крайне фальшивый испуг, после чего оба рассмеялись.
— Скинь мне инфу по этому патрульному, что за человек и где ходит. Пересекусь — пообщаюсь, — сказал Абэ.
* * *
Бля-а-а-а… Карма, что ли, у него какая недоброкачественная?! Или, может, девка брошенная прокляла в сердцах? Или, и правда, зря он когда-то грохнул прилипчивую шлюху и её напарницу аккурат под граффити Трёх? Сколько лет прошло, а если в радиусе километра появляется хоть одна тупая шалава, её словно пинком швыряет ему поперек дороги: туда, куда не надо, и тогда, когда не надо. А тупорылых шалав за Периметром — лопатой греби, вот и притягиваются они, как гвозди к ёбаному магниту. Но откуда ж было знать тогдашнему сопляку, что Трое — это не дурацкие суеверия идиотов зоны отчуждения, а реальная сила, чье внимание не стоит привлекать.
Темноволосый молодой мужчина, неприметно одетый, свернул с широкой улицы, миновал несколько закрытых ещё магазинов и шагнул в тень каменной арки, чтобы через узкий переулок выйти в тупик между тремя домами.
Здесь он остановился, сделал глубокий вдох и злобно уставился на яркое граффити на стене. Не самое запоминающееся из виденных — довольно аляповатое, не особенно мастерски сделанное. Видывал он Трёх Сук поэффектнее. А здесь они были, как из журнала похабных комиксов. Слепая замерла, небрежно опираясь на винтовку, и можно было только гадать — разбит прицел или закрашен. Дурная стояла чуть не раком, с призывной улыбкой озираясь на зрителя через плечо. Юбка задрана почти до подмышек, белья, естественно, нет, а то, что юбка и белье должны скрывать, художник очень тщательно, даже любовно прорисовал. Знаток женской анатомии, ёпта.
Фортуна-Мать-Их застыла вполоборота и смотрела куда-то в сторону, словно ей было тошно глядеть на зрителя. Даже глаза слегка прикрыла.
— Ненавижу шлюх! — мрачно сообщил ей Раггиро.
Дурная ехидно скалилась. Как показалось рейдеру, уж очень злорадно. Тварь! Будто нарочно подсунула ту шалаву под пулю, чтобы дать Одди сдриснуть!
И ведь всё, ну просто всё шло гладко: не оставил следов, сработал чисто. И лежать бы сейчас Родди с дыркой во лбу да остывать, но задастая шлюха с необъятными буферами сохранила этому мудаку его никчемную жизнь, словив первую пулю. А Одди этой секундной заминки хватило, чтобы удрать. Он хоть и опустившийся, но рейдер. Гнаться же за ним под пулями было редкой глупостью, как и попытаться завалить охранника. Ли Янь Цинь после такого из сектора не выпустит. Очень уж не любит, когда убивают ее людей.
Потому Раггиро свалил следом за Одди (только в противоположную сторону), дико жалея, что не может застрелить ту толстожопую еще раза три с особой жестокостью.
Дурная с прежним ехидством щерилась на зрителя, отклячив зад. Раггиро зло усмехнулся и выщелкнул из запасного магазина патрон. Положил под ноги Слепой. Фортуне-Матери-Их досталась мелкая монетка. Дурной же рейдер показал фак — практически в морду сунул.
— Ты от меня даже плевка не получишь, — прошипел Раггиро, после чего круто развернулся и ушел.
Нарисованная шлюха проводила гостя насмешливым взглядом.
* * *
Потасканная девка с одутловатым мятым лицом сидела на краю кровати в аккуратно убранной комнате и, глубоко затягиваясь, курила тонкие дешевые сигареты. Одну за другой, без остановки.
Макияж у шлюхи размазался — под глазами залегли серые пятна осыпавшейся и потекшей туши, спутанные волосы были кое-как стянуты резинкой. Девка жалко сутулилась, то и дело поправляя сползающие лямки заметно великоватого топа. Топ был почти новый, но вырез у него казался слишком глубоким даже для шлюхи — едва не ниже пупка. Похоже, шмотка принадлежала бывшей напарнице. Как и лежащая рядом вульгарно-красная, с аляповатой золотистой пряжкой сумочка. Во всяком случае, когда Гай высыпал содержимое и проверял, нет ли в сумке тайников, девка тоже с любопытством смотрела на то, что вывалилось.
— Свободна, — сказал, наконец, Гай, с трудом подавляя брезгливое раздражение.
Шлюха была — просто полное днище: пропитая, опухшая, с трясущимися руками и взглядом, лишенным какой бы то ни было мысли. Конечно, она не заставила себя упрашивать, мигом подхватила свое потасканное добро и свалила, вежливо прикрыв дверь.
Рейдер откинулся на спинку кресла и устремил задумчивый мрачный взгляд в потолок. Он-то думал, задаст пару вопросов, услышит невнятные ответы и всё. Ага, щас! Беседа неожиданно затянулась, поскольку бывшего резидента «Амилайта», оказывается, неплохо знали такие вот дешевые работницы секс-индустрии. А еще, судя по рассказу мисс А Какое Имя Тебе Больше Нравится, он был любимым клиентом поставщиков дури и всех окрестных барменов. Тварь!
И как служба внутреннего контроля умудрилась прозевать настолько стремительное падение?
М-да. Съездил, однако, усилить резидентуру «без особой конкретики», выручил родную контору за два билета на Принца Дриса!!! Чтоб он им под окнами пел. Каждую ночь.
Теперь столько беготни, мля… А потом писанины, отчётов и всякой другой херни, что захлебнуться можно будет.
Пока Гай предавался мрачным пророчествам, в дверь номера легонько постучали, и на пороге возник интеллигентный японец неопределенного возраста, облаченный в дорогой костюм. Галстука на японце не было, а очки визора болтались на дужке в расстегнутом вороте рубашки.
— Приветствую, — Гай встал, также снимая свой визор, и легонько поклонился.
С Абэ Такеши рейдер сотрудничал уже несколько лет, и они прекрасно друг друга знали.
— Приношу извинения, что не встретил лично, — бонза поклонился в ответ и опустился на диван. — Удобно ли была организована работа?
— Да, более чем, — искренне поблагодарил Гай.
— Замечательно. Ни я, ни Ли Янь Цинь не хотим лишних проблем, которые могут возникнуть, если вдруг выяснится, что исчезло что-то важное, — сказал японец. — Нам ваши секреты не нужны. Теперь к делу. Если что-то понадобится, обращайся ко мне или напрямую к Ли Янь. Кроме нас, никто не знает, что ты корп. Любую разумную помощь обеспечим. За разумную же плату.
Гай кивнул, давая понять, что принял к сведению.
— Теперь следующее. Под запись, пожалуйста, — Абэ надел визор, после чего плавно отвел борт пиджака и достал из внутреннего кармана дорогой бумажник. — Мы закрываем контракт на охрану Родерика Оддисона и возвращаем полученную предоплату. Прошу подтвердить выполнение нами договора.
Рейдер слегка замялся, пытаясь гладко сформулировать причину разрыва сделки. Японец пришел на помощь.
— Он жив? — спросил Абэ и, дождавшись кивка собеседника, продолжил: — Значит, условия контракта не нарушены. А теперь мы хотим разорвать договоренность ввиду невозможности гарантировать ее исполнение.
Младший бонза достал несколько купюр и положил на стол. Гай взял их и посмотрел четко в камеры визора:
— Подтверждаю исполнение контракта, его закрытие и урегулирование финансового вопроса.
— Собственно, все, — Абэ закрыл и спрятал бумажник, после чего снова снял визор. — В случае проблем обращайся к любому из наших. Скажи слово «Алгебра», сразу же свяжутся со мной и после окажут максимальное содействие.
— Раньше вы выдавали специальный жетон, — удивился Гай.
— И сейчас выдаем. Но… ты его разве возьмешь? — японец вдруг улыбнулся. — То есть будешь при себе держать?
Собеседник рассмеялся, а бонза продолжил:
— Кодовое слово все наши будут знать к полудню. Но, полагаю, до тех пор у тебя и здесь дел хватит.
— Да уж, — вздохнул рейдер. — Можешь не сомневаться. Последний вопрос: что-нибудь в комнате трогали?
— Кроме того, что ты видел на записи, нет. Даже тело еще не убрали, — с этими словами Абэ поднялся.
— Отлично! Тогда пока всё. Но если у тебя получится пересечься со мной часа через четыре, буду очень благодарен. И да, Абэ, я обязательно отмечу в отчете предупредительность и аккуратность с вашей стороны.
Японец вежливо кивнул и вышел. Гай же про себя в очередной раз выматерился. Отличное начало утра: обыск в загаженной комнате бывшего резидента, дохлая шалава, кровь, мозги… Большой праздник, ебать.
* * *
Абэ спускался по лестнице, всеми силами пытаясь сохранить невозмутимое выражение лица. Как же он не завидовал рейдеру «Амилайта»! Наверное, сильнее он не завидовал только Одди Родди. Гая же было искренне жаль. Зашёл мужик в сектор — оттянуться и побалдеть на Празднике, а в итоге увяз по яйца. Не удивительно, что в глазах у него горел настоящий пожар Третьей Корпоративной. Если найдет Сального, небось, будет драть во все дыры, а потом оттащит на базу и пустит по кругу там.
Да уж. Когда Абэ выдернули из тёплых объятий Су Мин в такую рань, да ещё из-за Сального, он тоже был не особо доволен. А сейчас посмотрел на Гая и понял, что, в общем-то, зря раздражался. Подумаешь, из койки вытащили.
Впрочем, при мысли о том, какого утра он лишился, Абэ снова испытал сожаление. Су Мин ему понравилась. По-настоящему понравилась. Он любил таких вот непростых женщин, которые были себе на уме, не опускались до дешевого кокетства, не лезли в душу, не выворачивали свою, не нуждались в опеке и не искали покровителя. Идеальная женщина в его представлении могла быть только равным партнером — продолжением мужчины, но никак не дополнением.
А всё же забавно получилось. Абэ по полной программе проверил, не была ли их с Су Мин случайная встреча в том переулке подстроенной.
И искренне порадовался, выяснив, что когда кореянка устраивала засаду, самому Такеши идти в ту часть сектора не было ни малейших причин. Мало того, когда эти причины возникли, а Абэ их разрулил, то с места происшествия он мог уйти тремя путями. Причем тот переулок, где пересеклись их дороги с Су Мин, был самым неудобным — наиболее длинный путь. И Абэ никогда бы по нему не пошел, если бы не ночь и не его любовь к звездам, о которой мало кто знал.