Хакер попытался было вырваться и уже чисто из дурной злости оттолкнуть подружку, но она вцепилась мертвой хваткой, а потом… потом завладела самым дорогим, и вырываться стало как-то не в тему.
Надо отдать должное, Икси умела быть разной: развязной и сдержанной, злобной и милой, роковой и робкой. Но в этот раз она, несмотря на свой задор, была очень ласковой. Зараза, чувствовала, что провинилась!
Впрочем, злиться у Цифрыча уже не получалось — подружка подлизывалась до крайности искренне и угомонилась только минут через сорок, удобно устроившись поверх него, прижимаясь горячим обнаженным телом.
— Знаешь, — задумчиво сказала Икси, — хорошо, что у этого Эйнара оказался такой зарок.
— Ну да, — кивнул хакер, который, хотя и переварил свою злость, но всё-таки ещё не до конца простил подругу.
— Просто… как бы тебе объяснить-то, — Икси приподнялась на локте. — Ничё бы я с ним не ушла, но… он же реально — сила! — она закатила глаза и упала обратно на грудь Цифру. — Ходячее вожделение! Откусить кусочек, даже и не заметит.
— Угу, — сказал он. — Один кусочек, а потом ещё один, а потом совсем один, и самый последний, и ещё…
— Ладно, ладно… — Икси ткнулась носом другу в плечо. — Больше не буду.
Он фыркнул:
— Ты, как ребенок. Как будто я не знаю, что ты своей… страсти не хозяйка.
Девушка немного полежала, притихшая, а потом снова приподнялась:
— Честно, вот Цифрой клянусь, если вдруг такое ещё раз случится, просто скажи: «Эмма, хватит». И я возьму себя в руки. Идёт?
Цифр закашлялся от неожиданной щедрости такого предложения, но быстро совладал с удивлением и сумел-таки скрыть ликование:
— Идёт, — сказал он, тщательно следя, чтобы в голосе не слышалось торжество.
— М-м-м… но какой же ты хорошенький, когда злишься, — тут же сладко протянула Икси. — Так бы и отымела… два раза подряд. А лучше три.
— Не вопрос, — с этими словами Цифр притянул подружку к себе.
* * *
Городок развлечений по ту сторону улицы был безжизненен и смотрелся ярким сиротливым пятном. Шатёр цирка, рядом неподвижные карусели с выключенной до поры до времени подсветкой, чёрная пасть непривычно тихого и никого не завлекающего туннеля ужасов, «забавный тир», закрытый на рольставни, и всё остальное… На площадке царила тишина. Лишь сторож, он же билетёр, сидел в киоске на входе, да прохаживались по периметру двое охранников. Аттракционы только-только закончили монтировать. Завтра к полудню, наверняка, запустят, а пока работники отдыхали и следили за порядком, чтобы никто не перелез через ограду и не набедокурил на радостях.
Мэрилин никогда никому не признавалась, что с детства неистово обожает городки развлечений. Запах попкорна и сладкой ваты, механические мелодии каруселей, крики, смех, визг, шум и лязганье аттракционов — вот он, настоящий праздник! Жаль, последний раз ей удалось побывать на таком лет восемь назад. А потом стало не по статусу… Сперва этот статус упал в никуда, а позже взлетел почти до небес. Да, в общем-то, и не бывало в тридцать седьмом секторе, куда занесла ее в итоге судьба, городков развлечений — не рисковали туда приезжать с гастролями.
— Хочешь поразвлечься?
— А? — Мэрилин с трудом оторвала взгляд от входной арки с ажурными воротцами и повернулась к спутнику.
Рекс смотрел на неё с тёплой улыбкой:
— Я говорю, поразвлечься хочешь?
— Не-е-ет, — торопливо ответила женщина. — Вот ещё. Что я, ребенок, что ли?
Он рассмеялся, и Мэрилин, не удержавшись, улыбнулась:
— С чего ты вообще взял…
— Да, брось, — ответил Рекс. — Я вижу, как ты на них смотришь.
Теперь уже Мэрилин рассмеялась.
— Ишь, какой внимательный! — сказала она и вдруг, себе на удивление, призналась в том, в чём не признавалась ранее ни одному мужчине. — Правда, хочу. Последний раз очень давно в таком была.
— Почему? — Рекс искренне не понял.
— Ну… с прикрытием ведь не покатаешься — как-то глупо, а на некоторые развлекалки, например, в туннель ужасов или зеркальный лабиринт — вовсе не сунешься. Без прикрытия же всё что угодно может случиться. И обязательно кто-то приклеится.
Спутник улыбнулся.
— Тогда отличный шанс, — сказал он. — Во-первых, никого нет, значит, никто не услышит, как ты визжишь от ужаса при неожиданном появлении пластикового скелета. Во-вторых, никто не приклеится, ну, кроме меня, а я уже приклеился, поэтому не считаюсь. В-третьих, прикрытие может спокойно ждать, не бегая за тобой по зеркальному лабиринту.
Он притянул женщину к себе и прошептал на ухо:
— Соглашайся. Такой шанс!
Мэрилин расхохоталась, чувствуя, как в душе просыпается проказливый ребенок:
— Уговорил, ладно. Но они ведь ещё не работают.
— А это уже не твои проблемы, — с улыбкой сказал Рекс.
С этими словами он потянул спутницу на другую сторону улицы — к каруселям. Она спокойно шла вперёд, когда Рекс вдруг удержал её за руку. Мэрилин с недоумением остановилась, а он, бросив беглый взгляд сперва налево, затем направо, увлёк её за собой через пустую дорогу.
Мэрилин это сильно удивило — обстановку вокруг Рекс контролировал всегда (откуда бы он ни был, выучили его там отлично), однако не настолько демонстративно. Но потом она увидела, как билетёр подходит к воротам, и лишние мысли вымело из головы.
— Уважаемый, — вежливо обратился Рекс, — вот эта прекрасная леди последний раз была в подобном месте в свое шестнадцатилетие — целых два года назад. Можем мы устроить ей праздник без свидетелей и покатать на всём, на чём она пожелает, столько раз, сколько ей захочется? Но так, чтобы посторонние не мешали ей веселиться, — он показал вытащенный из кармана край тонкой пачки купюр.
Билетёр — невысокий пузатый мужичок — расплылся в довольной улыбке и сказал:
— Столь юной и прекрасной леди мы даже предоставим скидку, ведь она наша первая посетительница и наверняка принесёт удачу. Прошу.
С этими словами он отступил в сторону и сделал широкий жест рукой, как бы давая понять, что в распоряжение гостей предлагаются все имеющиеся развлечения.
Рекс, проходя мимо, шепнул, наклонившись к мужику:
— Леди обожает сладкую вату.
Тот понимающе кивнул и, махнув одному из охранников, чтобы приглядел за входом, испарился.
— Леди Мэрилин, — обратился Рекс к спутнице, — позволите ли принять участие в торжественном праздновании вашего восемнадцатилетия?
— Надо подумать… — она закатила глаза к темнеющему небу. — Ну… я даже не знаю…
— Поздно колебаться, я уже обещал оплатить неоднократные заезды на всех здешних видах транспорта. Даже на чайных чашках и лошадках, — строго напомнил Рекс.
Спутница хихикнула, совсем как девчонка:
— Тогда, если догонишь в зеркальном лабиринте, так и быть, поцелую.
— Согласен.
— Если быстро догонишь, то…
— Чш-ш-ш… — Рекс приложил палец к ее губам. — Не будем портить интригу.
Билетёр вырос, словно из-под земли, с большим мотком сладкой ваты в руках.
— О-о-о! — с восхищением протянула женщина и спросила даже слегка недоверчиво: — Это всё мне?
— Вам, мисс, — кивнул мужичок. — Восемнадцать бывает раз в жизни.
Она приняла подношение и, нетерпеливо оторвав кусочек лакомства, стала запихивать его в рот:
— У меня пальцы сладкие будут…
— Ага, — сказал Рекс. — Ну, так что? Сколько форы тебе дать?
— Тфе фифуты, — ответила Мэрилин, сражавшаяся с ватой.
— Лады.
Продолжая уничтожать лакомство, она исчезла в просторном павильоне зеркального лабиринта.
Внутри мерцали разноцветные диодные ленты, и каждый шаг множило искусственное эхо. Мэрилин, вытянув вперед руку, пошла наугад. Навстречу ей сразу же двинулись десятки отражений. Разумеется, пальцы тотчас наткнулись на холодное стекло. Налево. Проход. Снова стекло. Направо. Стекло. Налево. Стекло. Прямо. Коридор. Она торопливо пробежала вперед — неинтересно будет, если Рекс сразу догонит. Никакого азарта. Снова поворот. Удача! Коридорчик. Эхо дробится и летит, а в зеркалах многократно отражается стройная женщина в эффектном бирюзовом платье.
Мэрилин откусила ещё сладкой ваты и наклонилась к ближайшему зеркалу, чтобы поправить помаду в уголках губ. Эхо донесло издалека звук хлопнувшей двери. Рекс вошел в павильон. Чтобы не засмеяться и не выдать своего присутствия женщина зажала рот рукой, а затем неслышно выскользнула из туфелек — убегать босиком удобнее. Она подхватила обувь в свободную руку и покралась вперед.
Стекло! Налево. Стекло! Прямо. Стекло! Направо. Проход!
Отражение кралось следом и тоже лакомилось сладкой ватой. Ощущения забытого детства: весело, тревожно, а сердце замирает от предвкушения.
— Я тебя поймаю…
Негромкий голос рассыпался по зеркальным коридорам. Искаженный зыбким эхом, он показался чужим и донесся со всех сторон сразу. Внезапно стало ясно: Рекс может появиться откуда угодно! А Мэрилин с опозданием поняла, что в своей попытке запутать след полностью утратила ощущение пространства — не помнит, откуда пришла, и не понимает, в какую сторону бежать. Против всякой логики ей внезапно стало жутко. По-настоящему жутко. Она не видела преследователя, но слышала — он где-то совсем рядом.
Паника затопила рассудок, а у самого горла быстро-быстро заколотилось сердце. Забылась сладость лакомства, пропало очарование игры, липкий ужас пронесся холодным сквозняком вдоль спины… Где-то впереди, умноженный зеркалами, мелькнул мужской силуэт. Близко!
Мэрилин заметалась, выставив перед собой руки, но ладони раз за разом натыкались на преграду. Зеркала не хотели выпускать пленницу из хаоса отражений.
От ужаса горло свело судорогой — дышать стало трудно, кровь загрохотала в ушах, но в этот миг вытянутая рука, наконец-то, нащупала не холодную гладь стекла, а пустоту — коридор! Налево. Направо. Стекло! Черт, этот ангар не выглядел снаружи таким здоровым!!!
Беглянка остановилась, пытаясь успокоиться и унять дрожь. Вот дура-то. Чего испугалась? Это же всего лишь Рекс.