Изумленный Матвей вспомнил рыжеволосого очкарика, на которого рычал Мирон. Больше всего тот напоминал студента, но никак не инквизитора…
– Да, в какой-то мере он студент, – кивнула ведьма. Джи-Крип сложил крылья и не двигался с места, ожидая указаний. Добыча продолжала барахтаться в железных объятиях чудища. – И сейчас у него… гм… первая практика. Псы, на службу к которым он поступил, подозревают, что в этом городке объявилась сильная ведьма. Да-да, – она усмехнулась, чувствуя нарастающее удивление Климова, – я имею в виду себя. Не спорю, события принимают опасный оборот, надо было действовать быстро, и с твоей помощью это получилось. Охотник сам стал добычей, что даст мне массу преимуществ. Для начала я проведу ритуал, с помощью которого получу доступ к его памяти. А дальше буду действовать по обстоятельствам.
Хромая, она приблизилась к Джи-Крипу. Глаза ведьмы блеснули красным, и вытянутое из игры чудовище рыкнуло, повернулось ко входу в детдом и, не выпуская парня-инквизитора, потопало внутрь. Матвей молча проводил его взглядом.
– Ты пока можешь быть свободен, – обратилась к нему ведьма. – В ближайшие два-три дня заданий точно не будет.
Матвей не ответил и не сдвинулся с места – на него опять накатила волна осознания того, насколько все происходящее невероятно. Это могло быть сном, сюжетом фильма, игры или книги, но никак не реальностью. И все же…
Он повернулся в сторону жилых районов. Совсем недавно там объявился крылатый монстр, вытянутый из игры, и похитил человека. Неужели этого никто не заметил?..
– Разумеется, нет, – ответила ведьма на его мысли. – Мастерство обладающих магией во многом зависит от их умения скрываться. На Джи-Крипа наложено немало заклятий, защищающих его от нежелательных или же попросту случайных взглядов. То же относится и к моему нынешнему обиталищу. Оглянись. Что ты видишь?
Климов посмотрел на заброшенную двухэтажку с облезлыми стенами и черными дырами окон.
– То же самое видят и все остальные, – продолжала ведьма. – А хочешь посмотреть, как оно выглядит на самом деле?
Спустя пару мгновений, не получив ответа, она приблизилась к Матвею и протянула руку с явным намерением положить ладонь на его голову. Тот машинально отступил.
– Не бойся, это не будет больно. Я просто покажу то, что вижу сама.
Спустя пару мгновений Матвей ощутил прикосновение ведьминых пальцев к макушке. Тут же в голове стало тепло, словно после бега, а перед глазами возникла фантастическая картина…
Сама двухэтажка никуда не делась, однако она как будто вросла в черное строение без окон, ребристые стены которого словно бы были сделаны из льда. Оно тянулось в стороны на полсотни метров, примерно на столько же вверх и заканчивалось тремя чуть искривленными, похожими на гигантские сталагмиты башнями. Их вершины укрывало ярко-зеленое облако, беспрестанно меняющее очертания и озаряемое вспышками молний.
– И это только то, что расположено над землей, – сказала ведьма, отнимая руку от головы Матвея, и тот мгновенно перестал видеть черное здание. – Несколько крупных и очень важных помещений стали продолжением подвала. Однако для обычного человека ничего этого нет. Он увидит лишь заброшенный детдом на пустынной границе между жилой территорией и промзоной. И у его даже мысли не возникнет приблизиться и исследовать его – об этом тоже позаботились чары. Думаю, тебе понятно, что в создание убежища вложено немало времени, ресурсов и сил. Именно поэтому я бы не хотела покидать его раньше времени, но появление щенка-инквизитора – тревожный звонок. Нужно разобраться с ним, причем как можно скорее.
Последние пару фраз ведьма говорила скорее себе, чем Матвею, и, словно позабыв о нем, похромала к крыльцу. Мирон, невнятно бормоча, двинулся за хозяйкой, и Климов остался один.
Темнело, воздух пропитывался ночным холодом. Со стороны комбината доносился рокот, тучи над ним были подсвечены оранжевым. Матвей стоял, глядя в никуда и размышляя о том, что волновало больше всего.
Ведьма перенесла Пиропсиха в убежище, хотя вполне могла забыть о нем, получив желаемое. Быть может, и Климову она не врала? Что если она действительно отпустит его и Алену, как только завершит свое дело?
Больше всего на свете Матвею хотелось, чтобы так и было. Но он не позволял себе верить в это: как любой сирота он прекрасно знал, насколько бывает больно, когда умирает очередная надежда, разбившаяся о жестокость и ложь реальной жизни…
Квест третий: Оцифрованные - 2
Ведьма вызвала Матвея спустя три дня – тот видел, что она взволнована, хоть и пыталась это скрыть.
– Тебя ждет очень серьезное задание, – объявила она, усаживаясь на диван. – Существует такая популярная игра, «Ландруна», классический мир меча и магии, ставший вторым домом для двадцати с лишним миллионов геймеров. Они создают союзы и развязывают войны, влюбляются, открывают новые локации, бьются с виртуальными врагами… Все как всегда, за исключением одной небольшой особенности. В «Ландруне» есть место, куда не попадет ни один игрок, далекий от реального чародейства. Это крупнейшая оцифрованная тюрьма, которой заведуют инквизиторы и где содержатся неугодные им ведьмы и колдуны. Сейчас там находится тот, кто может быть мне очень полезен, и ты должен освободить его и доставить сюда.
Матвей чуть заметно покивал и перевел взгляд на вирт-капсулу, почему-то закрытую.
– Нет-нет, – снова заговорила ведьма. – На сей раз тебе не придется создавать игрового персонажа и прокачивать его до определенного уровня, чтобы выполнить главный квест. Как я уже сказала, для игроков путь в эту локацию заказан. Поэтому в «Ландруну» отправишься ты сам. Причем – находясь не в своем теле.
Напрягшись, Климов сжал кулаки и стиснул зубы. Перед глазами возник образ рыжеволосого паренька-очкарика в пальто…
– Верно. Ты умеешь складывать два и два, – ведьма довольно кивнула. – И сейчас ты совершенно прав. Доступ в эту тюрьму есть только у инквизиторов, кем и является наш недавний гость. Так что мне придется немного потеснить его сознание, чтобы освободить место для твоего. Безусловно, это будет очень странное соседство, но ничего не поделаешь. Он будет спать, а ты сможешь читать его память и руководить действиями его тела, будто оно твое собственное.
– А как же мое тело? – хрипло спросил Матвей.
– С ним все будет в порядке, – ведьма достаточно беззаботно пожала плечами. – Брутус позаботится о нем: наполнит нужными эликсирами, которые замедлят метаболизм практически до нуля. Можно сказать, что ты будешь законсервирован, причем без всякого вреда для рассудка, нервной системы и внутренних органов. Подобное бывало уже не раз, когда ты надолго погружался в игру. Как видишь, последствий никаких. Ну что, ты готов?
Матвей не счел нужным отвечать – вопрос был риторическим.
– Вот и прекрасно. Тогда пойдем. Фурментис был очень рад узнать, что ему предстоит еще одна встреча с тобой. Как раз он и перенесет твое сознание во временное пристанище, – пояснила ведьма, когда Климов с изумлением посмотрел на нее, услышав об арлекине – похитителе разума.
Сам Матвей не слишком обрадовался новости о том, что над ним будет колдовать многорукий демон с птичьим черепом вместо головы, одетый в шутовской наряд.
Однако выбора не было…
Вслед за ведьмой он прошел в лабораторию Цитадели безумных некросов, миновал несколько вращающихся и гудящих колонн, глядя на светящиеся шары, что парили под потолком. Возле одного из столов в дальнем конце зала Климов увидел Фурментиса, все в том же облике арлекина, Брутуса и Мирона. На самом столе лежал молодой инквизитор.
– Это не займет много времени, но будет достаточно неприятно, – произнесла ведьма.
Матвей сглотнул. Если она признавала, что процедура будет «достаточно неприятной», то впереди ждала настоящая пытка. Да и само задание не могло не пугать.
«Попасть в игру вживую… Оцифрованным… Превращенным в нули и единицы… Как это будет?..» – Матвей понимал: гадать бесполезно, еще немного – и он все узнает, вне зависимости от того, хочет он этого или нет.
Фурментис увидел Климова и тут же подлетел к нему, совершенно бесшумно, словно ярко наряженный призрак. Тот невольно попятился.
– Не стоит. Ты ему нравишься, – заметила ведьма. – Поэтому, я уверена, он будет очень осторожен, перекладывая сокровище из одного сосуда в другой.
Матвей понял, что под «сокровищем» ведьма имела в виду его сознание. В груди все сдавило, когда он подошел к столу и увидел рыжего инквизитора. Парень занимал лишь половину широкой каменной столешницы, был бледен и либо спал, либо его погрузили в беспамятство. Климову больше верилось во второй вариант.
«Я стану им», – он сжал челюсти и перевел взгляд на Мирона и Брутуса – карлик был угрюм и задумчив, а рогатый целитель сосредоточенно разглядывал мутное содержимое большой колбы, которую сжимал в когтистых пальцах.
– Тебе придется лечь рядом, – негромко сказала ведьма. – Лучше закрой глаза и постарайся расслабиться. Главное – не сопротивляйся, когда Фурментис… – она помедлила, подбирая подходящее слово, и Климову стало жутко, – приступит.
Матвей не помнил, как устроился бок-о-бок с инквизитором. Лишь заметил, что Брутус куда-то отошел, но почти тут же вернулся, толкая перед собой металлическую конструкцию на колесиках. Больше всего та напоминала несколько соединенных поперечными перекладинами стоек для капельниц. На ней было закреплено с десяток больших и маленьких сосудов, в которых дымили, булькали или шипели разноцветные растворы. От каждого сосуда шел прозрачный катетер с иглой.
«Опять исколют всего», – Матвей нахмурился, чувствуя, как заныли руки.
Вскоре и ему, и инквизитору загнали в вены по три-четыре иголки. Как только колдовские эликсиры попали в кровь, Климова замутило. Перед глазами все поплыло, окружающее пространство сжималось, перекручивалось и растягивалось, словно резиновая игрушка в руках чересчур любопытного ребенка.
Потом за дело взялся Фурментис…