— Вы обещали, что я смогу проведать своих друзей в тюрьме. Хотя бы просто увидеться.
— Да, я помню. После завтрака можешь сходить. Тебя проводят мои парни. Но ненадолго.
— Спасибо! — Я больше не пыталась разозлить мага, а вела себя тихо и неприметно. Мы еще немного посидели, пока Маша доедала. А потом Темный отпустил нас, махнув рукой. Не собираясь оставаться дольше в его компании, чем это требовалось, мы вернулись на свой этаж. Машу закрыли в нашей каморке, а меня сопроводили вниз, к пленникам.
Тюремное подземелье
Машу закрыли в нашей каморке, а меня сопроводили вниз, к пленникам.
Картина, что предстала перед моими глазами, была удручающей. Темные, холодные и лишенные нормального света своды подземелья, пугали своим видом. Из коридора шло с десяток дверей в камеры, и в каждой кто-то сидел. Некоторых магов я не знала и шла дальше, выискивая своих друзей. Сердце сжималось при мысли, как им тут пришлось не просто. Условия содержания были жутким — деревянные пустые лавки, клок сена под голову вместо подушки. Из еды — какая-то баланда, смутно напоминающая жидкий супчик. Хотите в туалет — пожалуйста, вот вам ведро, одно на десять камер.
Мы остановились возле следующей двери и, не сдержав всхлипа, я увидела своих девчонок. По моей просьбе, охрана открыла эту камеру. Девушки сразу поднялись со своих мест, готовясь к худшему. А когда увидели, кто к ним пришел, кинулись обнимать. Мне дали десять минут на общение и закрыли в камере вместе со всеми.
— Мариша! — слезы смешались с радостными улыбками, и меня стиснули со всех сторон в крепких объятиях. А я тоже плакала и смеялась, прижимаясь к своим друзьям, которые стали моей семьей. Вопросы посыпались отовсюду сразу: «Как ты? Что будет дальше? Почему Темные нас не убили? Где Маша?» и так далее. Постаралась ответить на все вопросы максимально спокойно и убедить остальных, что нет места для паники. Намекнула девочкам, что у меня есть план, но посвящать в детали не стала. Ведь даже у стен, как известно, есть уши. Пообещала своим, что потерпеть эти жуткие казематы осталось совсем недолго. Мы еще раз обнялись и меня выпустили из камеры.
Я торопилась дальше. Мне нужно было увидеть, что с нашими мужчинами. Особенно сильно переживала, как там Влад. Как оказалось, за прошедшее время парни более-менее пришли в себя и их успели рассадить по разным камерам, что бы было проще контролировать. В первой камере, что попалась мне по пути, сидели охранники верховного. Парням здорово досталось. А холодная комнатушка и скудная пища плохо способствовали выздоровлению. Я пошла дальше. В следующей камере был сам верховный. Его, как самого опасного мага заточили в отдельной камере, еще и с какой-то хитрой анти магической защитой на стенах. Я попросила впустить меня к нему, но мне отказали. Мол, к этому узнику не положено посетителей пускать. Все что мне удалось, это выпросить две минутки разговора через решетчатое окошко на двери. Верховный маг обрадовался моему приходу и довольно бодро подошел к двери, припадая при этом на левую ногу.
— Марина! Я так рад, что ты в порядке! И сожалею, что по моей вине мы все оказались в таком положении. Прости меня! Я не учел все возможные варианты нападения, и моя ошибка слишком дорого нам обошлась. Мы потеряли трех человек. Погибли замечательные маги! Охранник, который был закреплен за тобой, пытался запрыгнуть в открывающиеся повсюду порталы с темными, но его убили. Потом погиб наш менталист. Эх, Лаврик! Я привел смерть к его дому. Такого талантливого и способного человека потерять! — Богдан Владимирович прикрыл на минуту глаза, потом продолжил. — А еще погибла старейшина ковена. Наш огненный маг. Мама Владислава и бывшая жена Яромира. Она сражалась наравне с мужчинами. Первыми всегда уходят лучшие, — тихо закончил маг.
— Богдан Владимирович, не корите себя! Они всё знали заранее. Возможно, кто-то сдавал им информацию о нас, а может просто превышают численностью и обладают большими возможностями, чем мы себе представляли. — И добавила совсем тихо, буквально одними губами, — я всё сделаю как нужно. — После этого попрощалась с магом и отошла от камеры, чтобы не привлекать лишнего внимания. А верховный еще какое-то время стоял возле двери, всматриваясь в окошко, как будто хотел мне что-то сказать.
Следующая камера оказалась занята незнакомыми магами, а судя по их внешнему виду, сидели они там уже давно. Как же мне всех жалко! Ничего, я обязательно справлюсь с заклятием и помогу ребятам.
Наконец я нашла нужную мне дверь. Бедный, мой Владислав! Как ты там, родной?! Мне отперли дверь камеры и запустили внутрь, напомнив, что время посещений подходит к концу. В этой комнате находились двое, отец и сын. Оба раздавленные одним горем на двоих, сидели рядом на жесткой лавке, понурив головы. Влад выглядел лучше, чем Яромир Андреевич. У старейшины была сильно травмирована левая рука, которая теперь висела плетью вдоль тела, а на лице красовались огромные кровоподтеки. На Владиславе были лишь небольшие синяки и царапины. Когда я зашла, оба подняли головы в мою сторону, и первые секунды не происходило узнавания. Потом что-то мелькнуло во взгляде у обоих. Почти одновременно выдохнули:
— Марина! — Я шагнула к ним в объятия. Правда, обниматься пришлось осторожно, так как старейшина сразу охнул от моих объятий. Дверь за мной захлопнулась, а замок провернулся. Что ж, у меня есть пару минут, чтобы побыть наедине с друзьями. Аккуратно отстранилась от Яромира, помогая ему опуститься на лавку. И в тот же момент, меня сгребли в объятия самые надежные и желанные руки на свете. Влад прижал меня к груди так сильно, будто боялся, что снова исчезну. Потом уткнулся лицом мне в макушку и поцеловал.
— Прости меня, маленькая, что упустил! Не смог защитить! А все моя дурацкая гордость! Нужно было быть с тобой рядом каждую секунду, не отпускать твою руку ни на мгновение. — Влад быстро шептал мне извинения и целовал мои волосы. А я тихонько плакала, прижавшись к любимому человеку. Впервые за все время, я четко поняла, чего хочу от этой жизни. Вот так обнимать родного мне мужчину и слышать его голос, забыв в его объятиях все тревоги и печали. Нет ничего важнее второй половинки, а то, что эта половинка — Влад, я теперь даже не сомневалась.
Яромир Андреевич деликатно кашлянул, напоминая, что мы здесь не одни. Я с трудом оторвалась от своего мужчины и заглянула в самые красивые голубые глаза на всей планете. Они светились неподдельной любовью и тревогой за меня. Я погладила Владислава по руке, показывая, что в порядке и спросила то, что не давало мне покоя:
— Как вы? Что случилось… с мамой? — Лицо Влада как-то сразу сникло и даже посерело. Он покачал головой, очевидно не желая поднимать эту тему, так как слишком свежо было воспоминание.
— Нет, Мариночка, ее больше. — Тихо ответил Яромир Андреевич. — Она была настоящим бойцом, верила в лучшее будущее для магов и для человечества в целом. Всегда была упертой идеалисткой… и светлым человеком, — закончил старейшина, смахнув скупую слезу со щеки. Влад подошел к отцу и положил ему руку на плечо, пытаясь его ободрить.
— Ну что же это мы, сырость тут разводим, — попытался взбодриться старейшина. — Ты лучше расскажи, что там наверху происходит? Что нас ждет дальше?
— Я и сама в неведении. Знаю только, что не все гладко у Темных, наши маги дали отпор.
— Это хорошо, это дает надежду. Пока мы с сыном живы, будем бороться до победного! И ты, Марина, не сдавайся, ни в коем случае. Не опускай руки! Мы верим в тебя. — Торжественно произнес Яромир. А у меня в глазах защипало от таких слов. В меня верят, и я не могу подвести друзей.
— А что с вашими ранами? Рука что-то совсем плохо выглядит. — решила перевести разговор в другое русло.
— Ой, милая, об этом вообще не волнуйся! Вот, Влада успел немного подлатать, а на себя сил не осталось. Но ничего, вот отлежусь немного и приведу себя в порядок. — Старейшина бодрился, как мог, но было видно не вооруженным взглядом, как ему тяжело.
Пока не заметила охрана, я взялась за руку старейшины и попыталась ее подлечить. Как это сделать, я не знала, но очень хотела помочь. Мысленно обратилась к своей природной стихии, взмолилась к матушке-Земле. Попросила сил и здоровья для Яромира. Мягкое тепло отозвалось и неспешно перетекло с кончиков моих пальцев к запястью старейшины. Поначалу ничего не происходило, но потом я заметила, как он расслабился и тихонько выдохнул. А я почувствовала легкую слабость в руках.
— Как вы? Я хоть немного смогла вам обезболить руку?
— Да! Мне существенно стало легче. Рука еще не поднимается до конца, но я могу ей шевелить, — и в качестве демонстрации, Яромир осторожно покрутил кистью и приподнял немного локоть.
— Спасибо, Мариночка! Все-таки не зря мы с тобой занимались! Пусть и не ставили целью освоить целительство, но азы владения магией постигли.
— Да! И я очень рада, что хоть какой-то от меня толк вам будет. Берегите руку и друг друга, — закончила я грустно. Это было похоже на прощание, но я даже не могла признаться в этом своим друзьям. Никто не должен знать о нашем плане раньше времени. Даже самый родной и любимый человек.
Я посмотрела на Влада. А он будто что-то почувствовал или заметил. Шагнул ко мне ближе и сказал:
— Марина, я надеюсь, что ты не совершишь никаких глупостей? Я по твоему лицу вижу, что задумала что-то, но от нас скрываешь! — С тревогой в глазах сказал парень. А мне пришлось отводить глаза и врать в лицо тому, кто был дороже всех на свете.
— Нет-нет, что ты! Никаких самоубийственных планов. Просто я не знаю, когда снова удастся увидеться. Для меня разлука — непосильная ноша.
— Малышка, мы обязательно увидимся. И выберемся из этого жуткого места, и потом я уже никогда тебя не отпущу, так и знай. Еще успею надоесть, — и Влад игриво поиграл бровями, вызывая улыбку на моем лице. А потом притянул к себе и подарил поцелуй. Нежный и легкий, с горчинкой расставания. А я посмотрела на него, затем на Яромира Андреевича и постаралась запомнить их черты в точности. Возможно, я вижу их в последний раз. Больше не говоря ни слова, развернулась к выходу и постучала. Меня выпустили из камеры, и я постаралась поскорее уйти. Еще минута, и я не выдержу и расплачусь.