— Ну да, так то интересно. Фонарь дело такое, только нормальный человек машину бы в гараж загонял, тем более до дома пять минут идти.
— Айда, ее гараж посмотрим — выдвинул идею Колек: — Может быть в щель что-то и увидим.
Извертевшись у металлических ворот гаража торговки, братаны изобразили человеческую пирамиду, и теперь Сашок, как условно, самый здоровый, скрипел под весом худого, но тяжелого, Сизого, который азартно сипя, пытался хоть что-то рассмотреть в небольшую щель на по самой верхней кромке ворот.
— Все, отпускай — раздалось сверху и Сашок отпустил ноги Сизого, после чего со стоном разогнулся.
— Ни хрена не видно, но у нее ворота брезентом занавешены.
— Ну я и говорю, зачем честному человеку гараж еще и занавешивать. — чуть отдышавшись, заговорил Сашок — ему очень хотелось, чтобы собутыльники приняли участие в получении компенсации с торговки, одному делать это было ссыкотно. — Что делать будем?
— А что делать! — Рубанул рукой Сизый: — Если отвечаешь, что она одна, без мужика, то надо к ней идти и предъявить.
— О! Точно! — «бормотуха», булькающая на дне желудка, гнала Сашка на подвиг: — Давайте сегодня к ней и пойдем.
Пошли на дело в десять часов вечера. Подготовились капитально — дверные глазки дверей, выходящей на площадку, залепили жеванной бумагой от газет, что взяли в чьем-то газетном ящике. Колек сказал, что телефонный провод, уходящий в большой распределительный щиток он оторвет. После того, как Колек подал знак, что все готово, Сизый решительно навалился на дверь. Пять минут ковыряния в замочных скважинах и толчков в металлическую дверь торговки возымели действие — из-за двери раздался испуганный женский голос:
— Кто?
Глава восьмаяВыгодная позиция
В очередной раз возвращаясь с прогулки с Демоном, услышал, как внутри квартиры разрывается дребезжащими звонками телефон. Время было половина двенадцатого ночи, значит что-то плохое случилось с кем-то из близких, либо вызывают на работу. Пока я открывал входную дверь, телефон резко умолк. Надеюсь, что это звонил дежурный по РОВД, который больше не позвонит, и его вопрос разрешиться сам собой. Через час, когда я уже находился между сном и явью, аппарат затрезвонил вновь. В поднятой трубке раздавались какие-то крики.
— Алло! Вас не слышно! — я собирался уже положить трубку на рычаг, когда понял, что среди ночи мне позвонила Алла.
— Алло, это я звоню! — голос женщины звенел, как натянутая струна, чувствовалось, что сейчас мать моего ребенка сорвется в неконтролируемую истерику.
— Алла, говори медленнее, тебя очень плохо слышно. Что случилось?
— Ко мне кто-то пытался ворваться в квартиру. Сильно били в дверь, пытались ее расшатать. И угрожали, орали через дверь. Я стала звонит в милицию, а гудков в трубке не было. Я поняла, что телефон не работает, и стала стучать в стенку, к соседям, чтобы они милицию вызвали. У всех квартир на лестничной площадке глазки были обрывками газет заклеены. Соседи милицию вызвали, эти двое убежали…
— Откуда ты знаешь, что нападавших двое было?
— Они меня убить угрожали в два голоса.
— Алла, ты сейчас от соседей мне звонишь?
— Нет, когда милиция приехала, то сосед нашел обрыв провода в коробке, поэтому я сейчас из своей квартиры звоню.
— И что они от тебя хотели? За что угрожали?
— Ну, если убрать из их слов мат, то они хотели, чтобы я отдала им все наворованное у народа, что храню у себя в гараже.
— Понятно. А теперь объясни, что они конкретно хотят, чтобы ты конкретно сделала?
— Они сказали, чтобы завтра вечером, в двадцать часов ровно, я вышла из дома и пошла в сторону станции метро. Они сами меня найдут и ко мне подойдут. Я должна отдать им ключи от гаража. Паша, что мне делать?
— Алла, мне надо немного подумать. Ты, когда утром просыпаешься?
— Твоя дочь каждое утро будет меня в пять часов утра.
— Хорошо. В пять пятнадцать утра я тебе в дверь потихонечку подскребусь. В это время ни одна сволочь за твоей квартирой следить не будет. Откроешь дверь, и я тебе объясню, что и как надо делать. Выгляни в окно, с твоей машиной все в порядке? Женщина испуганно охнула, я услышал топот ее ног, а через минуту раздалось ее испуганно— обиженное:
— Паша, ну зачем так меня пугать? С машиной все в порядке.
— Алла, я не пугаю, просто от этих сволочей всего можно ожидать.
В пять часов утра я передал заспанной и взлохмаченной Алле ключи от гаража и угнал ее «жигуленок» к отделу милиции, заодно подарил Демону длительную утреннюю прогулку.
Кузнецов Александр Евгеньевич, подследственный.
Эту богатую сучку мы вчера напугали знатно. За малым ей дверь не расшатали, навалившись на нее вдвоем с Сивым, что тупая баба за дверью в конце концов даже подвывать стала от страха. В конце концов она обещала нам все сделать, что мы велели. Правда, под конец, приехали менты, хорошо, что Колек, что стоял на шухере, на подъездном балконе, загодя, разглядел несущуюся в сторону этого дома «ментовскую» канарейку. Очевидно, кто-то из соседей, кому мы провода не оборвали, до мильтонов, все-таки дозвонились. Сегодня мы собрались в половину восьмого вечера, во дворе соседнего дома. Сивый оббежал все окрестности, поводил по сторонам жалом и сказал, что ментов он в округе не чует. Мы засели в беседке на территории детского садика, пили «Жигулевское», из трехлитровой и наблюдали за подъездом, где жила торгашка. Ровно в восемь часов вечера хлопнула дверь подъезда и на крыльце показалась женская фигура в белом, приталенном пальто. Тревожно оглянувшись по сторонам, баба двинулась в сторону станции метро.
— Ну что, парни, пошли — Колек толкнул меня в плечо и мы, держась в отдалении, двинулись вслед за нашей белым силуэтом. Пройдя метров пятьсот, до проспекта осталось пройти всего пару домов, мы с Кольком ускорились и вскоре догнали тетку — дальше тянуть было нельзя, возле проспекта уже было много пешеходов, а если женщина, испугавшись, поднимет крик или начнет сопротивляться, все сорвется. Мы с Кольком подхватили испуганно охнувшую и попытавшуюся оглянуться девку под руки:
— Не оборачивайся, сука, а то порежем! — зашипел как змея Колька: — давай ключи, быстро!
Женщина, испуганно ойкнув, сунула руку в сумочку, откуда достала связку ключей с большой деревянная бомбошкой на металлическом кольце. На бомбошке был выжжен какой-то трехзначный номер.
— Иди до метро и не оборачивайся, если что не так, то тебе и ребятенку твоему конец! — я подтолкнул бабу в спину, и мы быстро двинулись в обратную сторону. Через десять минут мы с кентами стояли во дворе моего дома, не зная, что делать раньше.
— Ну что, сегодня пойдем смотреть или завтра? — меня, после всего, охватила, какая то эйфория, как будто я опрокинул в себя пару стаканов. Мне до зубовной боли хотелось быстрее увидеть мои богатства.
— Пошли сейчас, а то вдруг она завтра передумает, да попросит кого ни будь, чтобы ей замки поменяли, лови ее потом. — пожевав бледными губами, пробубнил Сивый.
— Я ей поменяю! Я ее, если что, на перо посажу! — неожиданно сурово сказал я, сам поверив в то, что я это сделаю: — Чтоб этой барыге неповадно было пацанов кидать.
— Точняк! Давайте, сейчас пойдем! — решительно бросив бычок в снег, сказал Колек: — Только я с той стороны гаражи обойду, а вы с этой стороны смотрите, чтобы менты не приняли вас.
Коля исчез в сгустившейся темноте, а мы с Кислым, потоптавшись еще пять минут во дворе, двинулись в сторону гаражного кооператива. Откуда появился патрульный «уазик», мы не поняли. Вроде бы, только что, за нашими спинами никого не было, а тут уже скрипят тормозные колодки и искаженный голос доносится из громкоговорителя, закрепленного на крыше патрульной «канарейки»:
— Молодые люди, стоим на месте.
Мы с Колей замерли от неожиданности, сзади хлопнули двери и перед нами появились два мента, одетые в серые кителя. Я ждал, что из машины сейчас выскочит торгашка в белом пальто и заорет, что это мы ее ограбили, но никто не появился, да и менты вели себя странно.
— Добрый вечер! — фальшиво заулыбался один из ментов, со старшинскими погонами: — Куда идете, молодые люди?
— Да мы здесь живем, вон в том доме. — Коля махнул рукой в сторону моего дома: — Мы просто гуляем.
— Вы сегодня пили?
— Да мы по пиву выпили всего. Ведем себя хорошо, сейчас домой пойдем.
— Нет, парни, вам не повезло. У нас в отделе потерпевшая сидит, ее ограбили двое, похожих на вас, поэтому придется проехать с нами в отдел. Женщина на вас взглянет, если не вы, то пойдете по своим делам. Давайте, загружайтесь в машину.
Павел Громов.
На крышу двенадцатиэтажного дома я поднялся в половину седьмого вечера. С крыши был отлично виден подъезд, в котором жила Алла и дорога через дворы до самого проспекта. Трех хмырей, что крутились на территории прилегающего к дому Аллы детского сада, я заметил за полчаса до назначенного времени встречи.
Через маленький театральный бинокль — единственную оптику, что я сумел найти, я разглядел опухшую морду Сашка, глотающего мутное пиво из трехлитровой банки.
— Двести восьмой, двести восьмой, ответь седьмому… — расположенная на высоте тридцати пяти метров переносная рация, спрятанная под курткой, отлично держала волну.
— Двести восьмой, на связи…
— Люди на месте, я их вижу. Через полчаса начнем.
— Понял тебя седьмой. Через полчаса будем на месте.
— Понял тебя, двести восемь. Будем через полчаса на месте.
В восемь часов вечера из подъезда выскользнула одетая в белое, издалека различимое, приталенное пальто, Алла. Оглянувшись по сторонам, женщина, за инструктированная мной до предела, быстро пошла в сторону проспекта.
Сашок и еще один парень перемахнули через невысокий металлический заборчик и двинулись вслед за стройной фигурой в белом, держась в отдалении. Третий тип, худой, какой-то дергающийся, одетый в коричневое пальто и серую кроличью шапку, остался в беседке, внимательно глядя вслед удаляющимся Сашку и второму парню.