— Как видите, осталась жива, — он рассмеялся так заразительно, что и я заулыбалась.
— О! Алира! Я явно не ошибся в выборе! Никогда не встречал таких необыкновенных девушек.
Так странно видеть на лице правителя отголоски нежности и трепета. Не думала, что он на это способен.
— Сама в шоке, — произнесла я с наигранной серьезностью. — Копаясь в фекалиях пленных, совсем не думала о том, что буду завтракать с королем нагов.
— Это потрясающе! — взорвался смехом Арлан. — Ты потрясающая, — добавил уже с мягкой улыбкой на устах. — Скажи, тебе нравится твоя новая комната? Наряды?
— Честно? — ухмыльнулась я, откидываясь на спинку кресла.
— Конечно. Я очень рассчитываю на твою честность. Лести и лжи мне хватает среди подданных, — с ноткой грусти произнес он, и на миг мне даже стало его жаль.
— Я не привыкла к тесной одежде и каблукам. В Ульме так одевались только сирены.
Он хмыкнул и обвел меня взглядом.
— Но тебе очень идет, Алира. Думаю, ты скоро привыкнешь, — меня до онемения обескуражил его ответ. Четкий и дающий понять, что выбора у меня нет.
— Спасибо за понимание, — опустила я взгляд.
— Спой мне, Алира, — прозвучало, как приказ. Я начала подниматься с кресла, чтобы его исполнить. — Не стоит. Пой сидя.
— Какую песню вы хотели бы услышать? — скрестила я руки на груди.
— Положи руки на стол и смотри на меня, — прозвучал его холодный голос. Скрепя зубами, я исполнила новый приказ, начиная ненавидеть Арлана за всемогущество и силу. — О сиренах спой, — принял он расслабленную позу.
— Будет исполнено в лучшем виде, мой король, — с придыханием произнесла я и запела, вкладывая чувство ненависти в каждое слово, не отводя взгляда от огненных глаз, в которых с каждой строчкой разгоралось необузданное пламя. Он слушал меня с каменным лицом, но пальцы, с остервенением сжимающие подлокотники кресла, выдавали чувства, что кипели у него внутри. Я их разжигала. Невольно касалась его темной души.
А когда замолчала, он еще долго смотрел на меня с интересом. Что творилось в его голове? О чем сейчас думал создатель нагов? О чем грезил? О чем мечтал? Простой оши не понять. Я всего лишь игрушка, развлекающая его на досуге. Как же мне надоело жить по правилам других! Как же я хотела вырваться из плена и запретов! Но огонь в его глазах пророчил мне не сладкое будущее. В нем промелькнул интерес. Нет! Не просто интерес. Самое настоящее любопытство. Он хотел попробовать неизведанное. Пусть грязное, порочное, не достойное внимания. И все же я чувствовала, что привлекаю его не только как певица. Этот безумный огонек я уже видела в других глазах. В штормовых и бездонных.
— Нужна новая песня, — заговорил он, отводя от меня взгляд.
— Какая?
— На твое усмотрение. Отправляйся в комнату. Вечером пришлю за тобой. Чтобы песня была готова!
Арлан сразу дал понять, что мне больше нечего делать в его покоях. К завтраку я так и не притронулась. Встала с кресла и отвесила ему поклон. Но не успела развернуться и уйти, как в комнату ворвался Дарен. Всклокоченные золотисто-красные волосы придавали его образу безумия, а глаза искрились пуще звезд на небе.
Он пробежал мимо меня и упал в кресло, на котором я недавно сидела. Я понимала, что мне стоило уйти, но специально медленно передвигалась по ковру, чтобы услышать, о чем они заговорят.
— Получилось! — восторженно выпалил Дарен. — Армия сирен готова!
— Прекрасно, — отрешенно произнес король. — Начинайте атаку без предупреждения. Я открою проход через стену. Посылай войска, — он спокойно запил свои слова настоем. Я же превратилась в неподвижную статую, осознавая, что на моих глазах началась самая настоящая война. Похожая на ту, о которой ходили легенды. Вот так просто. По одному лишь указу черноволосого мужчины, обладающего магией.
— Войска нагов готовы. Ждут распоряжения. Через час другой начнем выдвигаться.
— Хорошо, — кивнул король и взглянул на меня. — Алира, почему ты еще здесь?
Я ничего не ответила. Вылетела из покоев в коридор, задыхаясь от волнения. То и дело подворачивала ногу, пока быстрым шагом двигалась к своей комнате, руками цепляясь за стену. Стоило переступить порог покоев, как с отвращением скинула с себя обувь. С платьем тоже хотела так поступить, но не стала. Надо привыкать к тесным нарядам. Воля короля!
— Вот скотина! — выругалась вслух, опускаясь на край кровати. От злости на Арлана заскрежетала зубами, стиснула кулаки и прищурилась, уставившись на ковер. Я еще и жалела этого проклятого изувера! И войну развязал и меня унизил! Великие метаморфы! За что мне такая карма? За что судьба так не благосклонна ко мне? Он ведь растопчет меня, переступит через бездыханное тело и пойдет дальше, когда наиграется. От него можно ожидать чего угодно! Никогда не угадаешь, что может прийти в эту королевскую голову! Песню захотел новую! К вечеру! И плевать на то, реально ее сочинить за такое короткое время или нет! Гад! Самый настоящий ползучий гад! Жила бы сейчас с Иларом и бед не знала. Нет же! Отобрал и пометил, сволочь!
— Песню, говоришь? На свое усмотрение, говоришь? — прошипела себе под нос. Будет ему песня!
Я встала с кровати и подошла к комоду. Открыла ящик и нашла тонкий белый листок овальной формы. В Ульме нас учили писать красками на срезах ракушек. Язык Элсиса прост, и обучиться ему было довольно легко. Сирены же учили нас грамоте только для того, чтобы мы могли читать указания королевы, которые были развешены в комнате законов. Вот и знания пригодились! Смущало только то, что я впервые видела странной конструкции узкую деревянную палку, которой, по всей видимости, писали наги. Черная жидкая краска так же нашлась в ящике. Я откупорила ее и окунула кончик палочки в вещество. Начала выводить буквы. Выходило грязно, но понятно.
Вскоре с головой погрузилась в процесс сочинительства, тихо напевая спокойную мелодию, которая хорошо сочеталась со словами. Дарен так и не пришел, чтобы отвести меня на исследование. Я так и думала, что теперь у него не будет на это времени. Хорошо, что так вышло. Я не готова к экспериментам!
Время пролетело настолько незаметно, что обед остыл на столе. Я закончила работу и решила подкрепиться, но прислужник постучал в дверь и оповестил о том, что Арлан хочет видеть меня у себя. Зацепив лишь крохотный кусочек блюда, подошла к шкафу и сменила наряд. Выбрала кричащее красное платье и такие же туфли. Нацепила на себя драгоценности с алыми камнями и подошла к столу, где покоился листок с набросками песни. С ненавистью смяла его и отправила в ящик комода. Давно уже успела наизусть выучить слова.
Вышла из комнаты, стараясь удержаться на каблуках. В этот раз получилось лучше. Действительно, привыкнуть можно. Боль в лодыжках ничто по сравнению со спиной, что пылала огнем. Я ощущала пульсацию изувеченной кожи, но ничего не могла сделать. Кости выламывало все сильнее с каждым шагом. И я не понимала, от чего чувствовала себя настолько паршиво. Бросало то в жар, то в холод. На лбу выступила испарина. Я остановилась у покоев короля и стерла ее рукой. Выровняла дыхание и постучала в дверь. Отклика не услышала. Постояла немного и вошла.
Кровать полностью была занята огромным змеем с золотой кожей, который едва помещался на постели. Кольцо за кольцом медленно скручивались, а устрашающая голова с пышным капюшоном повернулась в мою сторону. Я обомлела от вида необыкновенного нага. Таких никогда не встречала. Даже в обличии змея король внушал страх. Глаза его потеряли пламенное свечение, превратившись в два мерцающих иссиня черных цитрина.
Я старалась не выдать волнения. Медленно прошла в центр комнаты и остановилась напротив кровати. Сразу заметила, что угол, где раньше стоял сосуд с сиреной, пустовал. Либо она умерла, либо присоединилась к армии пресноводных.
— Пой для меня, Алира, — прошипел король.
Слабость во всем теле едва не свалила меня с ног, но я устояла на месте. Открылось второе дыхание, когда посмотрела в глаза нага. Казалось, только они и удерживали меня на ногах. Приложив руку к груди, начала петь от сердца, от израненной души, от отчаяния, что съедало изнутри:
— В жизни своей беспросветной я горя хлебнула с лихвой.
Сирены продали так метко, что грязи не смыть и слезой.
Тот мир, что спасеньем казался, мне страшную пасть показал.
А король всего лишь развлекался. На место у ног указал.
Не зная жалости и боли, всегда он шел по головам.
Создатель нагов в своей доле значенья придавал словам.
Ничто твои приказы и слова, правитель, коль длань народу отдана.
Настанет время, душ ты отравитель, с торгов убудет и твоя.
Смотри в мои глаза! Смотри!
Зажги магический пожар.
Сотри меня из памяти! Сотри!
Я ведь всего лишь твой товар!
Вкушай ты власть свою! Вкушай!
От мести оши сгинешь! Так и знай!
Конец песни я допевала уже с закрытыми глазами почти в беспамятстве от боли, что нарастала с каждой секундой. Повторяла припев из раза в раз, вкладывая в него последние силы, а когда замолчала, то будто сквозь туман услышала тихие слова Арлана:
— С последней фразой не согласен. Я буду жить вечно, Алира, а ты будешь мне петь до последнего вздоха.
Так и вышло. Я в последний раз наполнила легкие воздухом и рухнула на пол, растворяясь в темноте.
Глава 16
— Твои оправдания звучат не убедительно!
Я очнулась от грозного голоса правителя, ощущая под собой мягкость постели. Не было сил даже открыть глаза, не то что пошевелиться или перевернуться на спину, которая продолжала ныть от пульсирующей боли. Будто волны океана она накатывала всей своей толщей, а потом на несколько мгновений отступала, чтобы я могла отдышаться и подготовиться к новой вспышке.
— У меня столько дел, что я не знаю, за что хвататься в первую очередь! Ты прекрасно это знаешь! Еще и девчонку на меня повесил! — узнала голос Дарена.
— У тебя столько помощников, что не счесть! Ты должен был лично наблюдать за ее состоянием! Ты нарушил мой приказ!