— Не решай за обоих. Может, быть, легче только для тебя. Ты слишком просто забыл про мое существование. С такой легкостью начал игнорировать и позволять другим девушкам виться вокруг тебя.
— Говоришь, легко? — на его губах появился оскал. — Как, блядь, я могу забыть про твое существование, если весь дом насквозь пахнет тобой? Даже когда я, черт раздери, уезжаю, твой запах исходит от моей одежды. От всего меня.
— Уж прости, что мой запах мешает тебе жить, — фыркнула. На самом деле, я понимала, о чем говорил Помпей. Я тоже постоянно ощущала «его». Везде, куда бы не пошла.
— Не мешает. И дело не только в запахе.
— Тогда в чем?
— В том, что я не понимаю тебя и тех причин, по которым ты постоянно находишься рядом со мной. И я не хочу их узнавать.
— Почему?
— Потому, что блядь, охуеть, как опасаюсь того, что ты ответишь мне взаимностью и, например, если я сейчас поцелую тебя, ты не станешь меня отталкивать.
— Я все еще не понимаю, о чем ты говоришь.
— Я совсем скоро сдохну, а ты внезапно решила стать охуеть какой мягкой. Признаться в любви. Начать ревновать. Лиса, я не хочу узнавать, как это могло бы быть между нами. Иначе. Обоюдно. Потому, что после этого я не захочу умирать, а ебаного выбора у меня уже нет.
— Значит, твой выбор отдалиться? — я задержала дыхание. Пока что вовсе не могла дышать. По большей степени, я все еще не верила, что Помпей скоро умрет. Нечто такое просто отказывалось укладываться в голове. Я все еще верила в чудо. В то, что произойдет нечто невероятное и наша клятва исцелится. — Мой выбор другой. Знаешь, да, черт возьми, я ревную. Всегда тебя ревновала, но раньше об этом сказать не могла, а ты постоянно был в окружении девушек. Они липли на тебе, как эта медсестра.
— Мы только разговаривали, — Помпей обернулся и опять положил ладонь мне на лицо. Пальцами сжал подбородок и своим лбом прикоснулся к моему. — Я скажу это только раз — у меня стоит только на тебя.
— Уже… уже проверял встанет ли на другую? — меня опять неприятно кольнуло.
— Мне кажется, или ты и сейчас ревнуешь?
— Нет, не кажется. Да, я ревную. Я вообще очень ревнивая, но раньше об этом сказать не могла, а теперь, уж извини, я молчать не буду и, если рядом с тобой опять будут крутиться другие девушки, я буду выговаривать. А ревность у меня страшная. Поэтому готовься и бойся.
— Мы с тобой порвали отношения, — лоб Помпея все еще прикасался к моему и его взгляд буквально впивался в мои глаза.
— Мы истинные, а истинность не рвется. Поэтому, чтобы ты не говорил, ты принадлежишь только мне.
Помпей отстранился. Посмотрел куда-то в сторону и опять поднес к губам сигарету.
— Еще неделю назад я бы отдал все, чтобы услышать эти слова. Ты умеешь бить по больному, Лиса. Но ведь совпадений не бывает. Верно?
— Каких совпадений?
— То, что ты чувствовала по отношению ко мне до разрыва метки, было настоящим. Теперь тебя просто путает то, что скоро мы не больше не увидимся. Девушки сентиментальные создания.
— Ты прав и не прав одновременно, — я положила ладони в карманы его толстовки. — Разрыв метки повлиял на меня, но лишь тем, что она намекнула о том, что времени слишком мало и стоит обратить внимание на то, что я раньше не замечала. А такого слишком много. Я не предлагаю возобновлять отношения, но мне хочется разговаривать с тобой. Лучше понимать тебя. Перестань меня игнорировать и позволь заботиться о тебе. Больше чем это я не требую.
Помпей опять долго молчал. Даже не смотрел на меня, но все же кивнул.
— Как хочешь, Лиса.
Глава 36 Решение
Я начала понимать, что происходит нечто более глобальное, когда однажды вечером, спустившись вниз, увидела Норда, стоящего посреди гостиной с каким-то письмом в руках.
— Норд? — я позвала его, потому что впервые видела такую глубокую задумчивость на лице этого мужчины. — Все в порядке?
Он посмотрел на меня. Затем опустил руку с листком, и стал выглядеть будто бы растерянным.
— Суд отменил слушанье по делу. — произнес он. Затем вскрыл второй конверт и достав оттуда письмо, пробежался по нему глазами. — В попечительстве тоже отказано.
— Что? — пол под моими ногами стал каким-то зыбким. — Такое возможно?
— Я считал, что нет. Хотя, давал небольшой процент, что это может случиться. — Норд издал протяжный вздох и потер висок пальцами. — Черт.
Он впервые выругался при мне. Норд всегда был предельно сдержан и вежлив, но сейчас получилась такая ситуация, в которой и мне хотелось материться. Отняв руку от лица, Норд посмотрел задумчиво в пространство.
— Планы, которые я строил, заключали в себя вашу свободу от государства, но когда я задумался о таком исходе, то это был единственный план, в котором вас придется прятать. Видимо, они даже не хотят играть по правилам.
— Что случилось? — услышала я за спиной голос Помпея и обернулась. Альфа спустился по лестнице и проследовал мимо меня. Видимо, он недавно проснулся, потому что был одет немного небрежно. Белая рубашка на нем была застегнута наполовину, и я нахмурилась, увидев, что альфа немного сбросил вес. Всего-то за такое время.
Помпей подошел к Норду и забрал у него письма из рук. Пробежался по ним взглядом, нахмурившись. Затем отдал.
— Да он напрашивается на смерть. — медленно произнес альфа, а затем посмотрел на Норда. — Как видишь, они настроены играть до конца и далеко не законными методами. Не боишься потерять Сторону Веста и все к ней причитающееся? Тебя никто не сможет защитить.
— Если бы я чего-то боялся, я бы не занимал этот пост, мистер Дагер.
— И что собираешься делать? Государство не настроено играть с тобой в рамках закона. Тебя, кажется, только что поставили в тупик, а в ближайшее время, думаю, арестуют.
— Я это уже понял, мистер Дагер. — Норд нахмурился и прижал ладонь ко лбу. Похоже, эта ситуация вызывала у него головную боль. — Что ж, я не хотел идти таким путем, но теперь придется. Мистер Дагер, мне понадобится и ваше участие, но для начала… Необходимо хорошо спрятать мисс Мелиссу.
После этих слов они оба повернулись и посмотрели на меня. Черт, что? Почему это прозвучало как-то странно, и что они задумали?
— Мисс Мелисса, соберите важные вам вещи, пожалуйста. В ближайшее время.
— Я хочу знать, что вы будете делать. — сложила я на груди руки. Затем мой взгляд остановился на Помпее. — Я не могу требовать откровенности от Эйдана, но от тебя, Норд, я ожидаю ее услышать. Как минимум, потому что я наследница Стороны Веста.
— Мисс Мелисса, не могу вам рассказать. Не хочу, чтобы в случае чего вас считали соучастницей.
— Что? — моя бровь изогнулась. — Норд, мне это не нравится.
— Мне тоже это не по вкусу, мисс. Но я забочусь о вашей безопасности. Вы серьезно можете мне доверять.
— Да? — вырвалось у меня более саркастично, чем должно быть. — Норд, я тебе доверяю, как никому. Однако, вся эта ситуация и ваш разговор напрягают. Хватит. Я не собираюсь сидеть и смотреть, как за меня жертвуют собой другие люди. Мне уже одного человека хватает. — я посмотрела на Помпея, а он — на меня. — Что ты собираешься делать, Норд?
— Мисс… — он вздохнул. — Нам ничего не остается, кроме как заставить восстать аристократию. Либо же Сторона Веста будет уничтожена, а с ней и судьбы многих людей. Я до последнего не желал этого. Подобное идет вразрез с моими убеждениями. Я за закон. Мы служим людям, а мои последующие действия, так или иначе породят хаос.
— Ты хочешь избавиться от правительства. — произнесла я. Норд едва кивнул. — Однако… это возможно?
— Возможно, я потерплю крах. Поэтому вас необходимо спрятать. Хотя бы вас я спасу.
Я почувствовала, как от злости у меня сжимаются зубы.
— Нет. Я никуда не уеду, Норд. Я не собираюсь строить свою безопасность на чьих-то костях. Здесь есть много людей, которые мне важны, и я буду бороться до последнего.
— Мисс…
— Разговор окончен, Норд. — оборвала я его. — Это мое последнее слово. Чуть позже я хочу, чтобы вы ввели меня в курс дела, а сейчас мне нужно успокоиться.
Я раздраженно прошла мимо них к выходу из дома, и, оказавшись на улице, хлопнула дверью. Подошла к ограждению на террасе, и, облокотившись, прикусила ноготь на руке.
Черт. Черт, черт, черт! Я не могу оставаться в стороне. Я обещала верить Норду, обещала верить Эйдану, но в данном случае… стоит только представить, что их убьют, а я в это время буду дышать, жить, есть где-то в отдаленном уголке страны, как меня начинает тошнить от собственной слабости.
Я омега. Черт, и что? Пусть Голод и сказал, что я вела себя, как девчонка, когда собирала стаю и общалась с Помпеем, но, черт побери, кто не совершает ошибок? Да, я признаю их. Я принесла Помпею кучу проблем. Но, клянусь, сейчас я костьми лягу, чтобы этого не допустить еще раз.
Я вздрогнула, внезапно увидев тень сбоку и повернулась.
На меня с интересом смотрел Война, зажав дымящуюся сигарету между пальцев. Я вытащила ноготь изо рта. Блин, он все это видел — в каком состоянии я выбежала, и как начала грызть ногти от волнения.
— Ну и что ты пялишься?
На лице Войны появилась усмешка.
— Да все думаю каждый раз, встречая тебя… — он глубоко затянулся, и запрокинул голову, выпуская вверх дым. — …как я не догадался, что ты всего лишь омега?
— Подумай. Тебе это иногда полезно.
— Хах. — он усмехнулся. Затем опустил взгляд на меня. — Смотрю, ты нервничаешь. Дать сигарету?
— С чего ты взял, что можешь так дружелюбно со мной общаться? — вздохнула я. Блин, я хотела подышать воздухом и привести мысли в порядок, но вместо этого пересеклась с тем, с кем не очень-то и хотелось. Война — тот еще сукин сын. Каждый наш разговор, длящийся дольше тридцати секунд приводил к какому-нибудь дерьму. — Если Помпей и Вавилон заключили мир, преследуя одну цель, то это не значит, что мы с тобой стали приятелями. Так что будет круто, если ты захлопнешься, Война, и мы постоим молча…