– Не обращай на нее внимания. – Ким гладит меня по руке. – Она просто ведет себя как обычная стерва.
Мои губы изгибаются в том, что, я надеюсь, выглядит как ободряющая улыбка, когда мы входим в школу.
– Они пялятся, – шепчет Ким.
Вот тогда-то я и замечаю, что все на меня смотрят. Некоторые даже делают украдкой снимки. Когда я смотрю им в глаза, они притворяются, что заняты своими телефонами.
Мне не требуется долго думать. Чем дальше мы с Ким идем по коридору, тем громче становится шепот.
– Она реально подружка Кинга?
– Разве она не была с Найтом на днях?
– В самом деле? У Кинга есть девушка?
– Ты заходила в его Инстаграм?
– Я видела это вживую на вечеринке.
– Девушка…
– …девушка…
Реальность обрушивается на меня как одно из моих нежеланных видений.
Эйден сделал это нарочно.
Этот засранец поцеловал меня на глазах у всей школы, чтобы доказать, что Ксандер этого не делал.
Эйден, должно быть, знал, что все будут говорить об этом на следующий день.
Гребаный Ад. Он планировал, что все будут говорить об этом.
Я собираюсь убить его.
Ким подталкивает меня локтем, когда мы сворачиваем за более тихий угол. Ее глаза почти вылезают из орбит.
– О боже, Элли.
– Что теперь? – спросила я. Мой голос полон ужаса.
Она показывает мне свой телефон. Точнее, профиль Эйдена в Инстаграме и его последний пост.
Кто-то сфотографировал нас под оптимальным углом, пока Эйден усаживал меня на стол и вылизывал мой рот. Мои ноги и руки обвиваются вокруг него, а его тело сливается с моим.
Подпись: Моя.
– Нет, он этого не сделал, – шепчу, не зная, огорчена я или просто шокирована.
– О да, он это сделал. – Ким улыбается и обмахивается ладонью. – «Захватывающе» – это преуменьшение века, Элли. Он выглядит так, словно собирался съесть тебя заживо.
– Мы опоздаем на урок. – Я обрываю ее глупую ухмылку и направляюсь в сторону нашего первого класса.
Ким идет в ногу со мной.
– Неудивительно, что королева сук почувствовала угрозу и показала свои когти. У Кинга никогда не было девушки, и он уж точно никогда не публиковал фотографию, на которой целуется с кем-то.
Ха. Это ощущается… хорошо.
Выкуси, Сильвер.
Как только мы входим в класс, я останавливаюсь. Болтовня четырех всадников раздается в воздухе. Конечно. Они все здесь.
Эйден откидывается на спинку стула, скрестив ноги перед собой, и его пальцы переплетаются на животе. Все его внимание приковано ко мне, как будто он ждал моего появления. Облака в его глазах светятся одновременно торжеством и такой непроглядной тьмой, что у меня сводит живот.
Он получил то, что хотел.
Вся школа думает, что я его девушка. В очередной раз он принял решение за меня, и на этот раз я чертовски зла.
Возможно, это также связано с тем, что сказала Сильвер. Уверенность, с которой она это произнесла, действовала мне на нервы.
И поскольку это причиняет боль, мне нужно нанести ответный удар.
Я подхожу к Эйдену широкими шагами. Ронан ухмыляется как идиот. Ксандер смотрит в окно, выглядя глубоко потерянным. Коул, который разговаривал с Эйденом, замолкает, когда я встаю перед его столом.
Я кладу на него ладонь и наклоняюсь, чтобы встретиться с ним взглядом в упор. Он выгибает бровь, словно бросая мне вызов.
Игра начинается, придурок.
Я говорю громко и четко, чтобы слышал весь класс:
– Я не твоя.
Глава 24
Когда я сказала Эйдену, что не принадлежу ему, я ожидала гнева.
Черт, я ожидала увидеть его плохую сторону.
Потому что это то, что делают хулиганы, не так ли? Когда их толкают, они толкают в ответ.
Вместо того чтобы отпустить и показать свое истинное «я», его губы кривятся в насмешливой улыбке.
– Это не то, что ты говорила, когда кончила мне на лицо. Дважды.
Моя челюсть чуть не ударяется об пол.
Нет.
Он не мог это сказать.
Ким ахает рядом со мной, и шепот разносится по всему классу. Ни у кого не хватает наглости высказаться в присутствии Эйдена.
Ронан – единственный, кто смеется, кивая:
– Я подтверждаю. Я слышал крики.
К черту мою жизнь.
Эйден снова открывает рот, но я заставляю его замолчать, прижимая руку к его губам. Что бы он ни сказал, это погубит меня еще больше, чем он уже сделал.
Если раньше он казался торжествующим, то сейчас выглядит абсолютно самодовольным. Он приподнимает брови в молчаливом вызове, будто подталкивать начать отрицать.
Звенит звонок, и в класс входит миссис Стоун. Я отпускаю Эйдена и плюхаюсь на сиденье перед ним, потому что оно единственное свободное. Мои движения становятся нервными, когда я достаю свой блокнот и ручку.
Теплое дыхание щекочет мне ухо, прежде чем мягкий голос Эйдена шепчет:
– Попробуй еще раз отрицать, что ты моя, и я трахну тебя на виду у всех, чтобы доказать это.
Мои глаза расширяются, когда я крепче сжимаю карандаш. Он исчезает у меня за спиной так же быстро, как и появился, пока миссис Стоун продолжает свою лекцию.
Я изо всех сил пытаюсь овладеть собой и прогнать ту картину, которую Эйден только что нарисовал в моей голове.
Будь проклят он и его грязный рот.
Пространство между моими ногами нагревается, и я растираю их, чтобы прогнать это ощущение.
Это не работает.
Напротив, трение становится невыносимым, почти как тогда, когда Эйден прижался ко мне ртом и его зубы задевали чувствительную кожу, его язык и пальцы входили и выходили из меня, пока…
– Мисс Куин?
Я вздрагиваю, услышав голос миссис Стоун, и мои щеки горят.
– С вами все в порядке?
– Что?
– Вы выглядите раскрасневшейся. Вам нужна медицинская помощь?
– Я в порядке. – Я крепче сжимаю карандаш, желая, чтобы земля разверзлась и поглотила меня.
Когда она уходит, низкий скрипучий голос бормочет:
– К тебе возвращаются какие-то воспоминания?
– Заткнись, – шиплю я.
Мне не нужно оборачиваться, чтобы увидеть самодовольную ухмылку Эйдена.
После двух утренних занятий я собираю свои учебники, машу Ким и направляюсь в раздевалку, решив пропустить обед.
Тетя велела мне купить в продуктовом магазине мою еду, но сегодня утром я об этом забыла.
Высокая фигура появляется передо мной прежде, чем я сворачиваю за угол в раздевалку. Я ненавижу то, как трепещет мое сердце при виде него. Я ненавижу то, как идеально он выглядит в куртке команды и как его длинные ноги делают его похожим на модель.
Я ненавижу в нем все: от легкой кудрявости его темных волос до соблазнительных губ и острой линии подбородка, которой не должно быть у восемнадцатилетнего парня.
– Я ненавижу тебя, – говорю я ему со всем сдерживаемым разочарованием, которое испытывала этим утром.
– Я думаю, что это не так, сладкая, но ты этого определенно хочешь. – Он тянется ко мне и треплет за щеку. – Ты чертовски очаровательна, когда краснеешь.
Он убирает прядь волос мне за ухо. Этот жест такой заботливый и нежный, что почти разрушает мою оборону.
Потом я вспоминаю, что он социопат и, возможно, делает это только для того, чтобы я ослабила бдительность в его присутствии.
– Почему ты никогда не распускаешь волосы? – Его пальцы массируют мой череп, как будто он очарован этим действием.
– Мне просто не нравится.
Он наклоняет голову набок.
– Почему?
Я и сама не знаю.
И его заботливый поступок не отвлечет меня от его демонической души.
Я вырываюсь из его объятий.
– О чем ты думал вообще?
Он возвращается к поглаживанию моих волос, как будто не может удержаться от этого.
– Когда?
– В классе!
– Когда миссис Стоун застала тебя за визуализацией моих слов?
Мои щеки пылают, и я отворачиваюсь.
– Это неправда.
– Лгунья. – Его голос звучит соблазнительно протяжно. – Ты заново переживала прошлую ночь, не так ли? Это была та часть, где мой язык был внутри твоей горячей, влажной киски, пока ты выкрикивала мое имя и…
– Эйден! – Я закрываю ему рот рукой. От унижения у меня сжимается живот, когда я оглядываюсь вокруг, чтобы посмотреть, не слышал ли кто-нибудь.
Он убирает мою руку, но не отпускает ее, склонив голову набок.
– Почему тебя это смущает?
– Ты серьезно? Конечно, мне неловко.
– Я фантазировал о тебе всю ночь, ты видишь, как я смущаюсь из-за этого?
– Ты принадлежишь к другому виду.
Я сомневаюсь, что он вообще знает, что такое смущение.
– Не надо.
– Что «не надо»?
– Не превращай это в спор «ты против меня».
– Тогда в чем дело? Просвети меня.
– Признай свою сексуальность, Эльза. – Он собственнически сжимает мою руку. – У тебя, черт возьми, ее наверняка в избытке, и я не собираюсь позволять этому пропадать даром.
– Перестань быть таким грубым. Я должна быть сосредоточена на занятиях.
– Значит, ты все же думала об этом, – ухмыляется он. – Ты мокрая?
– Нет.
– Давай, – подталкивает он. – Признай это.
– А что, если это так? – Я скрещиваю руки на груди, все сдерживаемое разочарование поднимается на поверхность. – И что ты собираешься с этим делать? Трахнешь меня в школе, рискуя, что нас обоих исключат? О, подожди. Твой отец владеет школой, так что не имеет значения, если тебя поймают. Тебе даже убийство может сойти с рук, верно? Я буду той, кого вышвырнут за дверь после того, как все будет выглядеть так, будто я соблазнила его величество Эйдена Кинга. В конце концов, ты Король, а я, блять, никто.
Только после внезапной вспышки гнева я понимаю, как это фантастически – бросать ему в лицо его же слова. Раньше он использовал их, чтобы принизить меня и поставить на место, но теперь они брошены прямо ему в лицо.
Я вздергиваю подбородок, провоцируя его сказать что-нибудь.
Его левый глаз подергивается, но выражение лица остается непроницаемым.
– Следи за своим ртом.