– Тех глупых и болтливых ментам сдал?
– А что на них смотреть? Но, может, они и сами решили вопрос: стрельбы-то не было.
Дверь машины захлопнулась, и черный внедорожник уехал. Еще через минуту на крыльцо вышли Регина и Даша.
Регина посмотрела по сторонам и удивилась:
– Быстро вы!
– Да, – согласился Хворостинин. – Чего нам долго беседовать, мы же не приятели с Василием Никифоровичем. Но друг друга, надеюсь, поняли. Ну что, дамы, идем домой?
– Лиля только что позвонила, – сообщила Даша, – они с мамой приглашают нас в гости. Я пообещала, что придем. Мама Лили – очень хорошая, тихая и добрая женщина. Надо будет попросить Людмилу Захаровну помочь ей: свободная ставка в коммерческом отделе до сих пор остается… А она хоть и дворником работала, но за спиной три курса экономического факультета есть.
Черный внедорожник Пожидаева свернул во двор между двумя жилыми домами, проехал по дорожке, вдоль которой стояли высокие голые тополя, притормозил возле автоматического шлагбаума. Шлагбаум поднялся, машина продолжила движение и остановилась возле крыльца небольшого здания.
– Поражаюсь тупости того, кто поставил этот шлагбаум, – произнес Вася Маленький, – типа преграда, а для кого – непонятно. Забор вокруг метр высотой – перешагнуть можно.
– Надо будет – кирпичный поставим, – ответил один из его парней.
– Давно пора, – скривился Пожидаев, – но сейчас меня другое бесит. Где эти уроды? Вы в курсе, что тот фраер, что со мной на крыльце базарил, их скрутил сегодня? Чей косяк – пока проверять не буду, а что делать, сами знаете.
Вася Маленький вышел из автомобиля и шагнул к крыльцу, но остановился, а затем обошел здание кругом. Телохранители обогнали его, первыми подскочили к небольшой металлической двери, за которой находилось помещение сауны. Распахнули ее перед шефом. Но прежде чем войти, Василий Никифорович бросил сопровождавшим его парням:
– Вы что, не поняли, что я сказал? Быстро закрывайте вопрос!
И, оставив их снаружи, захлопнул за собой двери. Посмотрел на лежащий у порога пластиковый коврик со следами растаявшего снега, поморщился, перешагнул через него, спустился по узкой лестнице в подвальное помещение и, наступив на расстеленный на полу ковер, вытер об него подошвы своих ботинок. Затем сбросил дубленку на руки невысокой молодой женщине. Женщина осталась стоять рядом с радушной улыбкой. Вася Маленький, не обращая на нее внимания, достал из кармана дубленки мобильник и набрал номер. Послушал гудки и только потом повернулся к женщине, буркнув:
– Я просил, чтобы сегодня была тайка.
– Целых две, – ответила та, – очень хорошие массажистки.
Жестом пригласила дорогого гостя проходить, шла рядом, ожидая других приказаний. Поравнявшись со столом, на котором стояли тарелки с закусками, Пожидаев осмотрел все, взял тарталетку с черной икрой и отправил ее в рот. Воспользовавшись паузой, женщина схватила пульт от телевизора. Вспыхнул экран, появился человек в ватнике и с гитарой. Он сидел возле елки и смотрел на поток реки, проносящийся мимо. Тлели желтые угли в угасающем костре, и оранжевое солнце стремилось скрыться за верхушками темных деревьев.
Человек перебирал струны и задумчиво пел:
Вот пришел мой понедельник,
Чистый, словно лист бумаги.
Только сдал меня подельник,
Ни за хрен – за горсть лодяги.
Только вышел я из дома,
Где жила моя маруха…
Вася Маленький раздраженно махнул рукой:
– Убери этого туриста!
Экран немедленно погас. А через мгновенье зазвонил телефон.
Василий Никифорович посмотрел на высветившийся номер, кивнул женщине, чтобы она исчезла, после чего ответил на вызов.
– Напоминаю о своей просьбе, – произнес голос в трубке. – Сегодня вновь ничего не вышло…
– Какой еще просьбе? – изобразил недоумение Вася Маленький. – Если у тебя проблемы, решай их сам. Я никому ничего не должен.
И отключил телефон.
Глава 16
Генеральную доверенность оформили быстро. Перед тем как отправиться ее оформлять, заехали на съемную квартиру хозяина автомобиля. Старший лейтенант Мошканов поднялся в нее вместе с ним. Парень взял документы, Мошканов полистал его паспорт и удивился:
– Значит, ты гражданин Украины?
– Да, мы на заработках здесь. Неужели непонятно было?
– Так Грибовка твоя где?
– Под Одессой. На берегу моря.
– Ну, тогда жди нас с Салгановым в гости, – ухмыльнулся старший лейтенант.
– Очень рад буду, – скривился житель Грибовки, – уже жду с нетерпением. Особенно если вы на моей… то есть уже на вашей машине приедете.
Помещение нотариальной конторы было пустым. Дверь заперли, и женщина-секретарь словно и не замечала наручников на руках спутника Мошканова. Да она и не смотрела на парня.
– Ты бы зашел сегодня, – ласково улыбалась она оперуполномоченному, – у меня столько всего с праздников осталось: и шампанское, и водка… Про закуску вообще не говорю. Посидим, как в былые времена. А то, может, подольше задержишься. Жене скажешь, что у тебя дежурство или усиление…
Потом женщина посмотрела в окно на автомобиль и приветливо помахала рукой Салганову, который остался за рулем.
Переоформили документы быстро. Бывший автовладелец опустился на заднее сиденье, рядом со своим приятелем, и поднял руки, показывая наручники:
– Ну, теперь браслеты снимете?
– До дома тебя отвезем, – ответил Салганов, – там и снимем.
Ехали недолго и молча. Только когда остановились возле кирпичной пятиэтажки, Мошканов приказал:
– Выходим по одному.
Сначала сняли наручники с прежнего владельца «Ауди» и попросили отойти подальше, потом отпустили и второго парня.
– Счастливо оставаться, – крикнул в окно участковый, – мой совет: не появляйтесь больше в нашем городе.
«Ауди» унеслась. Парни переглянулись, и тот, который только что расстался со своим автомобилем, произнес:
– Я адрес этого опера по доверке запомнил. Так что сегодня вечером навестим… хотя…
Он не договорил, потому что рядом притормозил автомобиль. Открылась дверца, и сидящий внутри человек махнул рукой:
– Быстро сюда оба!
Парни послушно подошли.
– О чем с ментами базарили? – спросил человек в машине.
– Да ни о чем… Лоханулись мы немного. Попали в засаду, нас взяла группа захвата. Но мы сами выпутались, откупились, отдали свою тачку… Нас и отпустили… Только теперь валить надо, а за невыполненный заказ – аванс вернем. Дома деньги.
– Повезло вам. Добрые менты попались. А что вы им про заказ сказали?
– Ничего! Да нас и не допрашивали. Отвезли сюда, проверили документы и заставили тачку на опера переписать.
– Будете теперь пешком ходить. Ну, чего встали! Вперед, за деньгами.
Парни направились к дому. А человек, сидящий в машине, поднес к уху мобильный и произнес негромко:
– Сейчас они поднимутся. Встречай. Вася приказал валить обоих.
«Ауди» поставили на охраняемую стоянку. Мошканов с Салгановым обошли автомобиль, заглянули в багажное отделение.
– Хорошая машина, – признал участковый, – только все равно как-то неправильно это…
– Ты чего? Бандитов жалеешь?! Ну, доставили бы мы их в отдел. Они бы заявили, что нашли эти пушки. Проверили бы их, послали запрос в Украину. А если бы оттуда сообщили, что за этими типами ничего нет? И что дальше? Забрали бы они свою тачку и катались бы в свое удовольствие. Преступления бы совершали. А так хоть сразу уедут домой… И мы не в обиде. Короче, завтра поедем на рынок. У меня есть один перекупщик. Двенадцать тысяч баксов за нее дадут, не меньше. Две отдаем нотариусу, а десятку делим пополам.
– А чего так много нотариусу?
– Потому что пригодится еще. Я давно думаю чем-нибудь таким заняться: квартирами или машинами, как сегодня… Маринка, которая у нотариуса нам помогла, намекала как-то. Так и сказала, что столько ханыг вокруг, которые пользу обществу не приносят, а квартиры в собственности имеют… А ведь им все равно где жить: хоть здесь, хоть за городом. За городом, кстати, даже лучше – воздух свежий и самогон дешевый…
– А вдруг Хворостинин этот позвонит в отдел и спросит, как те уроды, которых он сдал?
– Да кто он такой? Чего перед ним отчитываться? Кому он звонил? Кто фиксировал его вызов? Ну, скажет, что позвонил он участковому Салганову, спросят тебя, а ты напишешь объяснительную, что у подозреваемых документы в порядке: в розыске не числятся, и вообще приличные люди, разве что курили на детской площадке, но ведь это не повод для задержания, а пушки Хворостинину померещились…
Глава 17
На следующий день состоялись похороны Владислава Копатько. Народу на кладбище собралось немало. Заместителей убитого генерального директора и начальников отделов пригласили особо, а почти все остальные работники «Профсервиса» явились на всякий случай, или поглазеть, и стояли в сторонке.
Среди тех, кто пришел проводить в последний путь молодого руководителя управляющей компании, был и вице-губернатор, и глава районной администрации, и чиновники мэрии. Собралось много молодежи, среди которых, впрочем, особо скорбящих не наблюдалось. Ребята перебрасывались какими-то фразами, бесконечно разговаривали по мобильным телефонам или слушали музыку в наушниках. Возле могилы скорбно застыла лишь одна девушка – Кристина Лексукова. На ней была темная вуаль и черная траурная соболья шуба. Кристину поддерживал отец, вице-губернатор, и мать, разглядывающая суетящихся приятелей погибшего жениха дочери с видом явного неудовольствия.
Пожидаева немного опоздала, и, когда подошла к Петру Ивановичу, чтобы выразить свои соболезнования, тот спросил:
– Василий Никифорович с вами не приехал?
Людмила Захаровна покачала головой:
– Он не посещает массовых мероприятий.
Копатько вздохнул и помрачнел.
Началось прощание с покойным. Первым свою речь сказал вице-губернатор, он заявил, что лично знал покойного и видел в нем достойную смену: умный, принципиальный и честный молодой человек подавал большие надежды, но его жизнь оборвала чужая злая воля. Но, к счастью, преступник уже найден, и очень скоро состоится суд, на котором Лексуков планирует присутствовать лично, чтобы потребовать для убийцы самого сурового наказания…