У кого хватило бы смелости открыться матери? Как могла я сказать ей, что из милой, богобоязненной девочки превратилась в демона? Пусть лучше думают, что я неудачница, чем какая-то потусторонняя тварь.
Без сомнения, у Шок имелись свои причины, чтобы появляться на пороге моего бара несколько раз в неделю. Я отдавала себе отчет в том, что, должно быть, она выполняет приказы Векса, — так какая разница, если к тому же ее привлекает моя двойная сущность? Между нами возникла действительно крепкая связь, теперь Шок была моей единственной семьей.
И вот я стою посреди гостиной, обнимая демона.
— Сестричка, — промурлыкала я, наконец отпуская ее.
Шок неловко кивнула:
— Вот потому я и хотела отдать тебе свое отродье, ты в этом нуждаешься. Я не могу позволить тебе умереть. Я этого не вынесу.
— Тебе надо отдохнуть. Ты едва на ногах держишься. Побудь здесь, тебе опасно выходить на улицу в таком состоянии.
Шок с неохотой согласилась. В свободное от работы время она предпочитала отсиживаться в своем доме в центре Виллидж. Ее нынешнее обличье «унаследовало» это жилище, когда прежнее тело — мужеподобная старая дева — более уже не могло работать в отделении экстренной медицинской помощи. Пришлось потрудиться, чтобы провернуть все правдоподобно, но Шок проделывала такие штуки почти сотню лет. Демоны вообще предпочитают обитать в городах: так легче затеряться в толпе.
— Мне действительно паршиво, — сказала она. — Этот слишком быстро вышел.
— Тебе надо лучше контролировать себя, когда ты на работе.
Шок воровала энергию так же, как это делала я, — от всех понемногу. Вероятно, она не удержалась и сама не заметила, как зашла слишком далеко. Мне лучше, чем кому-либо, было известно, как ревностно она соблюдает врачебное правило «не навреди». Но люди, с которыми она имела дело каждую смену, были настолько переполнены болью и страданием, что ей приходилось забирать у них слишком много. Шок всегда любила медицину, еще с тех пор, когда пиявок считали универсальным средством от любой хвори. Кстати, она сохранила к ним пристрастие и по сей день: ее приводила в восторг способность этих кровососов снимать отеки и устранять синяки быстрее, чем любое современное фармакологическое средство. Я же всегда считала, что покрытым слизью червям из-за одного лишь их вида нет места в лечебной практике.
Оставив Шок на диване, я вышла, не забыв защелкнуть за собой оба замка. Демоны сильны, но не настолько, чтобы срывать входные двери с петель.
Прежде чем спуститься в бар, я сделала два глубоких вздоха, укрепляя защитный экран вокруг себя. Поступала я так, лишь когда чувствовала приближение другого демона. Но после столь мощного выброса энергии, которым «разрешилась» Шок, мне следовало быть готовой к нападению. В городе обитали демоны-каннибалы: Баск[10], например, регулярно меня терроризировал. И Гоуд[11] предпочитал демонов… Они запросто могли нанести сюда визит.
Кроме того, внизу ждали Лолита и посетители: вряд ли стоит скатываться с лестницы и влетать в бар с таким видом, будто ты только что изгнала демона, порожденного собственной сестрой.
— Элэй, ну что там с ней? — спросил Карл, едва я вошла.
Замок за моей спиной тихонько щелкнул — в вопросах безопасности мелочей не бывает.
— Все хорошо. Просто устала. Спит. — Я выдавила из себя безмятежную улыбку. — С кем не бывает.
Все рассмеялись, как и следовало ожидать. Не то время на часах, чтобы говорить серьезно. А потом я заметила Сэйвора[12].
Черт, я даже не почувствовала присутствия демона в баре! Но знак Сэйвора всегда вибрировал едва заметно, всего лишь легкая щекотка в горле и растущее предвкушение наслаждения. Оказавшись между вибрациями Шок и Петрифая, как между молотом и наковальней, я не распознала появления еще одного особого гостя. Знак Петрифая между тем стремительно слабел…
Незваный гость прибыл в образе Себастьяна, невысокого, худого паренька лет двадцати с небольшим. Надменное выражение лица, темные волосы торчком… Фирменная самодовольная ухмылка и острый язычок любого поставят на место.
Перегнувшись через стойку бара, Себастьян протянул Лолите плитку шоколада. Она попыталась взять лакомство, но Сэйвор остановил ее:
— Нет-нет, иначе ты по привычке отгрызешь только маленький кусочек, моя белочка. А ты должна съесть всю плитку, чтобы получить истинное представление о вкусе.
Ло послушно открыла рот. Сэйвор аккуратно положил шоколадку ей на язык; от удовольствия она распахнула глаза шире, откусила лакомство и принялась жевать. Демон тем временем поглаживал ладонь Лолиты, упиваясь наслаждением и проснувшимся аппетитом. Яркий желтый вихрь удовольствия клубился там, где соприкасались их руки. И на вкус он был как шоколад, уж я-то знала наверняка.
Я подошла к ним:
— Что за отраву ты скармливаешь моему бармену, Себастьян?
— Самую лучшую, — причмокивая, буркнула Лолита, пытаясь жевать и говорить одновременно.
Сэйвор изогнул бровь:
— Видишь, ей нравится. — Он все еще держал руку на запястье Ло, поглощая ее энергию.
Я принялась размашистыми движениями протирать барную стойку, так что Сэйвору пришлось отпустить свою «добычу». Лолита недовольно вытаращилась на меня, потом одарила Себастьяна лучезарной улыбкой и ретировалась в дальний угол, где сидел Боймит, открыто потешавшийся над этой сценой.
Надо с ней поговорить. Небо свидетель, я пыталась избежать этого, ведь Ло вряд ли обрадуется моему вмешательству. Но Сэйвор переходил все границы. «Логово» — моя территория и здесь мои люди! Мне осточертели его визиты и его бесцеремонность!
Хотя был ли у меня выбор? Мы оба работали на Векса.
Я сделала Лолите знак и отвела в сторону, где нас никто не мог услышать.
— Что с Джейми? — спросила она.
Нынешнее обличье Шок звали Джейми Шоквилл, весьма удобно, чтобы получить соответствующее прозвище. Все ее так и звали — Шок, даже на работе. Но Лолита настойчиво обращалась к ней только по имени, потому что тем самым привлекала ее внимание. Шок держалась настолько обособленно, что завязать отношения с моей сестрой стало для Ло делом принципа.
— С ней все в порядке, просто сильный испуг.
Для большей убедительности я коснулась руки подруги. В меня тут же проникли частицы ее беспокойства за Шок, за меня и ее недавнее удовольствие от шоколада. К счастью, ничего особенного к Сэйвору она, похоже, не испытывала.
Ло окатила стремительная волна облегчения. И я, не в силах удержаться, «надкусила» лакомый кусочек, малую толику; ничто не могло доставить мне большего блаженства, чем этот глоток чистого удовольствия.
И тут же я почувствовала себя грязным паразитом. Вроде Сэйвора. Он наблюдал за нами, вернее, за моей рукой, не отрывая взгляда. Вероятно, он решил, что я мечу территорию у него на глазах. Я отдернула руку, словно от пламени.
— Бедняжка, — вздохнула Ло. — Она останется здесь до утра?
— Да. Увидишь ее — не выпускай.
Лолита ласково коснулась моего плеча:
— Элэй, ты твердо решила не заявлять на этого парня? Он ведь может напасть на кого-нибудь еще.
— Да нет, просто у нее на работе возникли неприятности с одним из пациентов… — Ложь давалась мне с трудом. — Все уладится.
— Звучит не слишком оптимистично.
Ну вот, снова придется выкручиваться.
— Поклянись, что не скажешь ей. Ты ведь знаешь, она не любит, когда вмешиваются в ее жизнь.
— Это у вас семейная черта. — Лолита быстро обняла меня.
Я едва удержалась, чтобы не взять от нее еще немного облегчения. Врать подруге плохо. И воровать ее энергию тоже.
— Прости, — пробормотала я в ответ. — Тяжелый выдался вечерок.
— Иди-ка ты наверх, к сестре. Я сама закрою.
Но наверх мне совсем не хотелось. Во мне буквально кипела энергия, которую я получила от Петрифая.
— Нет, не буду ее беспокоить.
Я носилась по бару, словно тележка для гольфа, на которую установили восьмицилиндровый двигатель. Такого количества энергии я еще не излучала. Мне казалось, я на вершине мира и, что ни сделаю, все правильно и хорошо.
Вероятно, со стороны это выглядело так, будто я на взводе от усталости — я крутилась как заведенная, протирая столы, убирая стаканы и поправляя стулья. Очень скоро бар опустеет. Поэтому каждое мое движение было рассчитано на то, чтобы сделать прощание с посетителями как можно более эффектным: я пожимала руки, желая доброй ночи, приправляла остроты дружескими тычками и старалась коснуться клиентов, принимая заказы.
Не то чтобы я была так уж голодна. Но меня неприятно удивило число тех, кто сегодня не испытывал радости, несмотря на веселый вид. Я задерживалась рядом с такими клиентами, полагая, что не будет ничего страшного, если я заберу немного их негатива, ведь тогда их неизбежно ждет некоторое облегчение. Многие приходили в «Логово» каждый вечер, даже не осознавая, что идут за душевным покоем, который давала им я.
Как и большинству демонов, в пищу мне годится любая эмоция. На огромное количество душевной грязи, которую я поглощала, приходилась мизерная порция драгоценной амброзии. Ради этих капель я готова была на все. Меня звали альтруистом, но, по сути, я самый настоящий лицемер — оправдываю себя тем, что людям комфортно со мной, и не задумываюсь о цене этого комфорта. Эгоист в крайнем своем проявлении, вот кто я. И ничего тут не попишешь.
Именно потому я и демон.
Сэйвора я избегала. Кроме Шок, ему одному было позволено свободно появляться в «Логове». Если для Векса я была посредником, то Сэйвор работал курьером. В его обязанности входила доставка конвертов со взятками, которые через мои руки попадали к представителям местной, государственной и федеральной власти. Громадный крытый стадион под названием «Арена Пророка» ни за что не был бы выстроен в Бруклине, вблизи Ист-Ривер, если бы церковь не заплатила хороший откат члену градостроительного комитета. До сих пор первого числа кажд