л его около больницы. Она подошла к нему сзади и положила руки на плечи.
— Все спят? — спросил он, не поворачивая головы.
— Конечно, — промурлыкала она, массируя ему плечи. — Я сегодня каждому двойную порцию подлила…
— Дура! — вскочил мужчина. — Я же говорил — по пол-ложки и ни граммом больше! Отравить их хочешь?
На лице женщины отразилась мученическая гримаса.
— Я бы и отравила, коли бы ты приказал. Глазом бы даже не моргнула.
Она снова вплотную подошла к мужчине, но коснуться его больше не смела.
— Что, снова жажда обуяла? — спросил мужчина высокомерно. — А не отправить ли тебя на боковую сегодня без сладкого?
Женщина замотала головой.
— Я прошу тебя, — тихо прошептала она.
— Разве я так учил тебя просить?
— Я…
— Вот, когда научишься, тогда и приходи. А теперь — спокойной ночи.
— Нет, — вскрикнула она и медленно опустилась на колени, обвив его ноги руками. — Я прошу тебя!
Андрей грубо оттолкнул ее коленом, и она упала на спину.
— Иди за мной! — приказал он и, не оглядываясь, направился в сторону бани.
Заметавшись, Данила нырнул за поленницу дров и вжался в стену.
— Держи, — насмешливо сказал Андрей. — Только не глотай сразу, жуй как можно дольше. Так она лучше действует.
Данила дал бы многое за то, чтобы не видеть и не слышать, что происходило дальше. Но деться ему было некуда.
Назвать это странное свидание встречей двух любовников было невозможно. Андрей заставлял женщину, которую даже ни разу не удосужился назвать по имени, проделывать такие вещи, о которых Данила и понятия не имел. Она повизгивала порой как поросенок, стонала, плакала, хохотала. В общем, вела себя как безумная. Данила вспомнил ту «целебную» траву, которую он нашел у доктора, и кое-что начал понимать… Поначалу-то он думал, что такое странное действие оказало на него вовсе не снадобье, а перенесенные ужасы последних дней. Но теперь, вслушиваясь в странные выкрики женщины, сравнивал их со своими реакциями. Он краем уха что-то слышал про наркотики, но ему и в голову не приходило, как они выглядят, а тем более — как действуют.
Андрей показался ему страшным. Он упивался своей властью над женщиной. Именно власть, а не что другое доставляла ему несказанное удовольствие. Все остальное было только приложением. Он бессердечно использовал ее, проводя какой-то одному ему понятный эксперимент.
Данила несколько раз закрывал глаза и проваливался в сон, а потом просыпался от очередного громкого вскрика. Наконец, двигаться они перестали. Повисла тишина, прерываемая только их тяжелым дыханием.
— Завтра приведешь ко мне Машу, — сказал мужчина закуривая.
Женщина еще, похоже, не пришла в себя окончательно, а потому не сразу отреагировала на то, что услышала.
— Нет! — воскликнула она.
И тут же раздался звук хлесткой пощечины.
— Нет, — протянула она на этот раз жалобно. — Маша не пойдет… Ты ведь знаешь, какая она. Уж лучше Галину…
— Хорошо. Пусть так. И отправляй поскорее своего супружника в Ленинград. Он мне все карты путает. Вот, когда его не будет, мы и развернемся…
— Но как же Леша? Да и Дмитрий, я думаю…
— Димка слишком слаб, чтобы сопротивляться мне. А что касается Лешки — посмотрим…
— Я случайно прочла телеграмму, которую ты получил вчера…
— Это тебя не касается, — отрезал Андрей.
— У тебя неприятности там, в Ленинграде, да? — совсем тихо спросила женщина.
— С чего ты взяла?
— Там было сказано, что арестовали какого-то Борового.
— Так это у него неприятности, — усмехнулся Андрей.
— Нет, — вкрадчиво заметила женщина, — у тебя… Ты ведь не собирался с нами ехать, прибежал в последний момент с одним портфелем. Я ведь не такая идиотка, как твоя жена, чтобы считать, что ты помчался вслед за нами от большой любви к ней. Вероятно, тебе пришлось бежать…
— Забудь, — отрезал Андрей. — Это старые дела. Надеюсь, все обойдется.
— А если нет?
— Тогда не знаю…
— А я знаю!
И она забормотала что-то про «черного альпиниста». Что здесь, в горах, такие случаи — не редкость. О том, что можно воспользоваться чужим паспортом, если с этим человеком приключится несчастье. Уехать куда-нибудь подальше, где его никто не знает…
— Нам пора, — оборвал ее мужчина. — Ты несешь вздор.
Даниле не понравилось, как он это сказал. Не было в голосе уверенности. Андрей не стал дожидаться, пока его спутница оденется. Он пошел к дому.
— Значит, я угадала, — прошептала женщина, глядя ему вслед. — Значит, не вздор!
Наконец Данила смог выбраться. До дома он добрался, когда по небу, качаясь, как лодки, поплыли розовые облака.
Пес встретил его на полдороге радостным лаем. На шее болтался обрывок веревки… Лист капусты, который Данила протянул ему скорее шутки ради, пес принял с ликованием…
И вот, через несколько дней, Даниле выпал случай повстречаться с Мартой.
— Ты уже знаешь?
Он спросил так, будто все понимал. И смотрел так, будто сочувствует ей.
— Да, — ответила она.
Ей вовсе не хотелось уточнять, о том ли он ее спрашивает. Действительно, если он давно околачивается вокруг их дома, то, вероятно, знает многое, что и ей неизвестно.
— Не переживай. Он тебя не стоит.
Марта раздосадованно передернула плечами. Только заплакать ей сейчас не хватало.
— Он у вас теперь главный?
— Да.
— Будьте осторожны! Они могут натворить много…
— Да кто ты такой? — воскликнула вдруг Марта. — Андрей — прекрасный человек. И у него — настоящий дар. Он умеет говорить с людьми, он просто завораживает их. Это не обычное обаяние, нет. Это свыше…
— Нет у него никакого дара, — тихо ответил Данила.
— Что ты понимаешь, — махнула Марта рукой.
И тогда Данила достал из кармана огарок свечи.
— Держи, — сунул он ее Марте.
— Зачем?
Данила чиркнул спичкой, зажег свечу. День был безветренным, и пламя стояло ровным высоким столбиком. Данила отошел от Марты шагов на тридцать.
— Горит? — крикнул он оттуда.
— Ну горит, — безучастно сказала Марта самой себе.
— Погасни, — приказал Данила, и огонь исчез.
Марта смотрела на свечу, не веря своим глазам.
«Это какой-то фокус! Так не бывает», — думала она. А когда подняла глаза, Данилы на берегу не было. Она опустила свечу в карман, и ей почему-то стало легче. Ей хотелось спросить его о многом. Например, как его зовут и откуда он. Жаль только, не успела. «Но ведь он обязательно придет сюда завтра», — сказал ей внутренний голос. И, успокоенная, она пошла домой. Все на свете может оказаться непрочным и ненадежным, но он обязательно придет завтра…
На следующий день они встретились на том же месте. И Данила рассказал ей о себе…
На этот раз рассказ Марты прервал звонок в дверь. Она побледнела и посмотрел на Нину Анисимовну.
— Я загляну в глазок, — пообещала та и с большими предосторожностями на цыпочках вышла в коридор.
Перед дверью топтался Николай Иванович.
— Ну, как вы без меня?
Он на ходу скинул плащ и заглянул в комнату, где лежала Марта. Потом резко обернулся к Нине Анисимовне.
— Нина, — сказал он строго, — судя по тому, как блестят твои глаза, я догадываюсь, что вы тут уже несколько часов болтаете!
Нина Анисимовна виновато улыбнулась. Николай Иванович прикрыл дверь и тихо, чтобы Марта не слышала, зашипел:
— Ты с ума сошла! Ей же нельзя! Скажи еще спасибо, что она пришла в себя! В твоем возрасте уже пора бы понимать, что, если человек заговорил, это еще не значит, что он пошел на поправку. Ты хоть о моих предписаниях не забыла?
Тут раздался звон будильника, и Нина Анисимовна ответила:
— Вот. У нас все по часам.
— Хорошо, теперь иди домой. Выспись хорошенько, и до завтрашнего утра чтобы я тебя не видел здесь. А то ее на ноги поставим, а ты свалишься.
Нина Анисимовна попыталась войти в комнату вслед за Николаем Ивановичем, но он не пустил:
— Иди домой, — произнес он грозно.
Вышло ужасно смешно. Но Нина Анисимовна сдержала улыбку и медленно стала собираться. Первым делом она положила в сумку дневники Марты, которые весь день прижимала к груди. Обернула шарф вокруг шеи, надела плащ и долго возилась с туфлями.
— Нина, — позвал Николай Иванович, — она там что-то хочет…
Марта лежала откинувшись на подушки, бледная, с запавшими глазами.
— Я поговорила с доктором, — сказала она тихо. — Он ничего не гарантирует. Вдруг я не успею… Я прошу вас, помогите детям.
— Вашему сыну? — не поняла Нина Анисимовна. — Вадику?
Марта покачала головой и прикрыла глаза. Они проговорили целый день, но только теперь Нина Анисимовна заметила, насколько это утомило Марту.
— Дети, которые родились у нас там… Вы еще немного почитаете и поймете… Они теперь беззащитны. Но найти их непросто. После того пожара… Я пыталась. Но знаю только, где живет Лариса. Запомните: Лариса Белова.
Марта продиктовала адрес и заставила Нину Анисимовну трижды повторить его.
— Скажите ей: «ТСОНСАПО». И пусть она разыщет остальных и передаст им.
— Это что, по-японски? — удивилась Нина Анисимовна.
— И еще, — Марта не ответила ей, очевидно, каждое слово давалось ей теперь с большим трудом. — В шкафчике на кухне есть одна дверца, которая закрывается на ключ. Там деньги…
Паузы становились все длиннее. Переводя дыхание, Марта закрывала глаза, и Нина Анисимовна боялась, что она их больше не откроет.
— …половину отдайте Ларисе. Это ее. А вторая половина — для Леши… Скажите ей, она поймет. О нем некому позаботиться…
— Так! Это когда-нибудь кончится? — влетел в комнату рассерженный долгим ожиданием Николай Иванович.
Но, едва взглянув на Марту, он махнул Нине Анисимовне рукой, чтобы поскорее уходила, и достал прибор для измерения давления.
— Нет, я все-таки избавлюсь от тебя сегодня! — сказал он, закатывая глаза к потолку, взял Нину Анисимовну под руку и вывел из квартиры. — Домой!