— Витя, какая же 1Ы сволочь. Какая сволочь…
Это ты убил Романа! Ты!
— Романа убил не я, а Марк.
— Но ведь он увил его твоими руками! Как ты мог! Как же ты мог!
— Это ты всех убила! Во всем виновата ты! Если бы ты не увлеклась другим мужчиной, то ничего бы не произошло! Ничего!!! Ты страшная женщина, Ева! Ты приносишь боль, потери и разочарование!
Яхту страшно шагнуло, и пистолет Виктора упал в море. Виктор схватился за доски двумя руками и прокричал:
— Хрен с ним, с этим пистолетом! Я хочу, чтобы мы умерли вдвоем!
— Нет!!!
— Да, дорогая! Да!
Виктор отцепился от досок, вцепился в меня так, что мои руки тут же ослабли, перестали держаться, и мы покатились по палубе, словно клубок.
— Витя, пусти! Что ты делаешь, Витя!
— Я хочу, чтобы мы погибли вместе!
— Витя!!!
— Я хочу, чтобы мы погибли вместе! Я хочу, чтобы ты знала, что я лучше Романа! Он бы никогда не смог с тобой так умереть! У него кишка тонка! Ева, я лучше! Я лучше!!!
Я попыталась вырваться, но Виктор сгреб меня мертвой хваткой. Когда мы подкатились к бортику, Виктор стал толкать меня вниз, и я поняла, что он хочет выброситься вместе со мной. Вода заливала лицо, а я уже не кричала, потому что кричать было бесполезно. Мы друг друга не слышали. От страха и бессилия у меня началась страшная истерика, и я принялась бить толкающего меня в воду Виктора руками прямо по голове.
А затем что-то треснуло, и мужу удалось скинуть нас в море. В воде я все же смогла оттолкнуть Виктора от себя, ударить его со всего размаха и немного отплыть. Виктор отчаянно закричал, сделал попытку поплыть, но тело не слушалось его, и он сразу пошел на дно.
— Витя! Виктор! — прокричала я в пустоту, но его уже не было видно.
Я с ужасом наблюдала за тем, как мачта легла над поверхностью моря, громко рыдала, а в перерывах между рыданиями читала молитву. Яхта беспомощно болталась на волнах. Когда меня в очередной раз накрыло волной, я увидела плавающий спасательный круг, выброшенный из яхты, и принялась грести к нему. Когда волна накрывала меня с головой, я громко вскрикивала, а когда расступалась, я все дальше удалялась от яхты и пробиралась к спасательному кругу. В тот момент я верила, что от этого спасательного круга зависит моя жизнь, хотя где-то в подсознании понимала, что спасательный круг — это еще не долгожданный берег. Боль пронзала мое тело и разрывала меня на части, но я все терпела, я очень сильно хотела жить. Добравшись до спасательного круга, я попыталась отдышаться и заметила, что шторм начал спадать.
ЭПИЛОГ
Через час должно пробить ровно двенадцать. За праздничным столом трое. Я, мама и моя дочь. Мы собрались для того, чтобы встретить Новый год в тихом семейному кругу, по-домашнему. Громко работает телевизор, где выступают с поздравлениями известные люди. Моя дочь бегает вокруг наряженной елки и изводит всех вопросами по поводу того, где живет Дед Мороз и почему он к нам не приехал.
Я подхожу к окну в своем черном вечернем платье, смотрю на заснеженную улицу и улыбаюсь грустной улыбкой. За окном белый пушистый снег, а вся улица горит разноцветными огоньками. Мама была против того, чтобы я надевала черное платье, но после того, как стала вдовой, я почему-то разлюбила все яркое.
Я понимала, что нельзя жить в вечном трауре, но не могла с собой ничего поделать. После того, как успокоился шторм и меня подобрала какая-то яхта, я долгое время пыталась прийти в себя и научиться жить, закрывая глаза на боль от потерь и на свое прошлое.
Я чувствовала себя во всем виноватой. Я смотрела, как за окном подвыпившие люди ждут наступления Нового года и поют песни. Я читала молитву. Я всегда читала молитву, когда видела лица счастливых людей и желала им здравия. Я старалась сдерживать слезы и не обращать внимания на слабость и головокружение. Мне казалось, что это я убила Романа, и не только Романа. Виктора тоже убила я.
Совсем недавно я позвонила Лене, чтобы спросить, не нужно ли ей чем-нибудь помочь. Но вместо Лены к телефонной трубке подошел незнакомый мужчина и представился ее будущим мужем. Лена не захотела со мной разговаривать и имела на это полное право. Я кусаю губы до крови и хочу, чтобы у нее все было хорошо, чтобы судьба была к ней благосклонна.
Моя милая мамочка говорит, чтобы я прекратила жить прошлым и посмотрела в будущее. Я стараюсь, но у меня ничего не получается. Ничего. Я живу одним днем, а по-другому жить пока не умею. С ТЕМ, кого я люблю, меня связывает память, которую я никогда не смогу предать, чего бы мне это ни стоило. Когда я думаю о НЕМ, в моей душе нет снега, а только поздняя осень с моросящим дождем, как в день нашей встречи.
И эта осень такая грустная и такая печальная, щемящая душу и вызывающая ностальгическую улыбку.
Я прижимаюсь к холодному стеклу, затем резко поворачиваю голову и сквозь слезы улыбаюсь своей милой мамочке, которая с детства говорила мне, что, когда я вырасту, Санта-Клаус обязательно принесет мне на день рождения маленький красочный сверток, а когда я его открою, то увижу там очень большое счастье. Говорят, все, что ни делается в этой жизни, к лучшему, а это значит, что все, что происходит в этом мире, лучше для меня. Значит, лучшее для меня — одиночество.
Я не могла смотреть на чужую любовь, потому что чувствовала острую боль. Наверно, это происходило оттого, что я потеряла свою. Когда я видела, как люди объясняются друг другу в любви или просто берут друг друга за руку, боль пронзала меня. В такие моменты я сразу вспоминаю ЕГО. Мне хочется поднять руку и провести по ЕГО щеке, затем запустить свои пальцы в. ЕГО волосы и сказать о том, как сильно я ЕГО люблю. Я хочу дотронуться до ЕГО губ и ощутить их влажность. Я протягиваю к НЕМУ свои руки, но наталкиваюсь на пустоту.
Я вспоминаю, как мы занимались любовью, и начинаю покачиваться из стороны в сторону, потому что в такие минуты я не могу стоять на месте. Я вспоминаю, как ОН кормил меня из ложечки и дул на кашку, как дуют младенцу. Когда я вспоминаю эти моменты, я ложусь на пол калачиком, тихо пою и стараюсь унять душевную боль. Иногда я громко кричу, а иногда тихо плачу. Иногда я включаю музыку и начинаю танцевать. ЕМУ всегда нравилось, как я танцую.
Иногда я стою у зеркала и стараюсь улыбаться, как раньше. Но моя некогда блаженная улыбка изменилась и стала похожа на улыбку несчастной и одинокой женщины.
— Ева, давай к столу.
Я стараюсь не показывать своим близким слез и, поправляя черное платье, подхожу к праздничному столу.
— Мама, а Дед Мороз придет? — оживленным голосом спрашивает меня дочь.
— Нет, — говорю я с грустной улыбкой.
— А почему?
— Потому что мы его не заказывали. Дорого как-то.
— Мама, ты такая большая, а не знаешь многих вещей. Деда Мороза не нужно заказывать. Он приходит сам. Из леса. Сегодня же сказочная ночь. Значит, и Дед Мороз обязательно придет.
Я улыбаюсь дочери и вижу, как мама достает из-под елки два красивых разноцветных свертка.
— Идите сюда! Дед Мороз уже был. Он принес вам подарки, — как всегда, старается сгладить ситуацию моя мама. — В этих свертках спрятано счастье.
— А что такое счастье? — удивленно спрашивает ребенок бабушку.
— Счастье — это… Это когда я жила с твоим дедушкой. Пока он не умер. Это было настоящее счастье.
Дочка развязала свой пакет, и на нее посыпалось множество разноцветных камешков.
— Бабуля, что это? Это счастье?
— Пусть вся твоя жизнь будет такой же яркой и разноцветной, как эти камешки. Если она будет именно такой, то ты будешь счастлива!
Я посмотрела на свой пакетик и хотела было уже положить его на стул, но мама не дала мне этого сделать и сама его развернула.
— Что ж ты счастье свое на стул кладешь, — укоризненно сказала она. — Осыпь им себя сверху, и оно обязательно тебя найдет.
— Мама, да какое, к черту, счастье! Такие, как я, не могут быть счастливы. Такие должны жить одни, чтобы не портить жизнь другим.
— Не говори ерунды. Твое счастье еще впереди!
Мама высыпала на меня блестящие камушки, совсем как в детстве, а я… Я громко заплакала и засмеялась одновременно.
— Теперь мы все будем счастливы! — прокричала моя дочь и обняла нас с мамой. — Мама, а ты что плачешь? От счастья, да?
— От счастья, родная! От счастья! Оттого, что у меня есть вы, потому что вы и есть мое счастье!
В этот момент раздался звонок в дверь, и дочка громко захлопала в ладоши.
— Дед Мороз! Это Дед Мороз! Я же вам говорила, что сегодня сказочная ночь, а вы мне не верили!
— Наверно, соседка зашла поздравить, — быстро сказала моя мама и пошла открывать дверь.
Из-за двери на нас смотрел Дед Мороз, совсем как из сказки. Шуба до пят, шапка на бровях, большой игрушечный красный нос и целый мешок подарков.
— А мы Деда Мороза не заказывали, — тихо сказала моя мама и дружелюбно улыбнулась.
— А его не нужно заказывать. Он не на работе! Он к нам из леса пришел! — выбежала к Деду Морозу моя дочь и стала хватать его за длинную бороду. — Ты один? Без Снегурочки?
— Это какая-то ошибка. — Я постаралась оттащить свою дочь от мешка с подарками, но это оказалось мне не под силу. — Вы, наверно, адрес перепутали?
— Я пришел из леса! — закричал Дед Мороз и бесцеремонно зашел в нашу квартиру.
— Ура!!! — несказанно обрадовалась дочь и потащила его к новогодней елке. — Смотри, какая классная елка, а у вас в лесу такие есть?
— Таких в лесу нет. У тебя самая классная елка!
Пока моя хитренькая дочурка отрабатывала у Деда Мороза подарки и читала ему стихи, мы с мамой переглянулись и растерянно пожали плечами.
— Может, он рюмку хочет? — чуть слышно спросила меня мать.
— Да разве за рюмку сейчас Деды Морозы ходят?
— Всякие дураки бывают.
— Тогда давай нальем ему целый стакан.
— Давай. А может, к столу пригласим? Может, он голодный?
— Давай пригласим.
Я налила в стакан водки и протянула Деду.