– Ты-то мне и нужна... – злорадно вымолвила Стешка и помчалась прямо наперерез Камелии.
Поразмыслив на досуге, она передумала выдирать волосы у товарки, у нее вызрел иной план. Камелия постоянно оглядывалась, будто убегала от кого-то, а вперед не смотрела, потому едва не столкнулась со Стешкой, которая сказала:
– Погодь, любезная...
Обе замерли в метре друг от друга, Камелия явно не ждала увидеть свое отражение...
7
– Офонарел?! – Куда только подевалась флегматичность Бедуина! – Да меня на ножи поставят, если узнают, что это я навел ментов на Каскадера.
– Ну и какой тогда выход? – спросил совета Артем.
Он не пустил Бедуина в машину. Чтоб не разбудить Софию, разговаривали у дерева, облокотившись о ствол плечами, и курили. Ничего, пусть на своей шкуре испытает, как это – стоять на морозе хотя бы полчаса, авось, на пользу пойдет, хотя вряд ли.
– Не знаю, – раздраженно сказал Бедуин. – Точки, где берут краденые тачки, знает только Каскадер, но как только ты мое имя назовешь, он передаст его по своим каналам. На всякий случай передаст, потому что никому не верит. И тогда мне хана, понял?
– Что за помело у него, откуда?
– Не догадываешься? С юности он занимался угоном автотранспорта. Базарят, чудеса выделывал, когда его накрывали, а он убегал. Боком, на двух колесах (!), чесал между автомашинами на узкой дороге. Это только один из его трюков, за них и стали звать Леху Гречко Каскадером.
Артем подумал с минуту, почесывая скулу. Он искал подход к легендарному каскадеру и не находил, попутно поинтересовался:
– Сколько точек в городе?
– Точно сказать не могу, но, думаю, немного, город у нас маленький, – ответил Бедуин. – Я б краденые тачки держал за городом.
– Их еще туда вывезти нужно.
– Брось, – отмахнулся Бедуин. – Сразу после угона, минуя посты гаишников, а они не везде есть, оттаранить тачку пара пустяков.
– А Каскадер на убийство из-за автомобиля пойдет?
– Ты что! – хмыкнул тот. – На фиг ему трупы, если он ас из асов? Между прочим, и угонами занимается сейчас редко, лишь бы форму поддержать. «Голубая лагуна» – это его шалман, бабок ему хватает на хлеб с бензином.
– Он в деле или так, дружбы ради помогает сбыть?
– Проценты берет за сводничество.
– А помочь пристроить мокрую тачку может?
– Если будет знать, что она мокрая... Черт его знает. Бабки-то не пахнут трупами.
– Как же сделать, чтоб он расслабился на мой счет?
– Никак. Рассчитывай на его настроение, вдруг возьмет и согласится. Но скажу честно, он осторожный и хитрый.
– Мда, согласится... – вновь задумался Артем. – Допустим, одну покажет, а мне нужны все точки, как же быть?
– Забодал ты меня своими вопросами! Хм, откуда я знаю, как тебе быть! Тут сам хожу по лезвию бритвы.
– Что ж, и на том спасибо. Бывай.
– И ты бывай. Слышь, не сдавай меня Каскадеру.
– Да не сдам, не сдам, – не оборачиваясь, бросил через плечо Артем, залез в авто и завел мотор. Тронулся не сразу, сначала потер руки, крякнув.
– Холодно? – сонно спросила София.
– Ты не спишь?
– Я думаю.
– О чем, если не секрет?
– О персонажах, я такой роман пишу... упасть! Пока в уме пишу.
– Всем писателям нравятся их романы, но они не всегда нравятся читателям.
– Лишь бы издателям понравился, а читатели мои книги читать будут. Вот так! Ой... – застонала она, пошевелившись.
– Что, персонажи покоя не дают?
– Нет, спина... Мне как будто чужую спину вставили. Бедуин разрешил открыть его имя Каскадеру?
– Нет. Боится, что его на ножи поставят. Придумать бы какой-нибудь финт, чтоб Каскадер смилостивился. С другой стороны, покажет он одну, ну, две точки, а их наверняка больше. Все равно надо проверить.
– Артем, почему Бедуин вам помогает?
– Деваться некуда. Его давно Денисович ручным сделал, грешки его знает.
– Но получается, милиция попустительствует проституции, которая у нас запрещена законом. Чего ты смеешься?
Он на самом деле расхохотался, громко и безудержно, будто София сморозила глупость не по возрасту. Она нахохлилась: дескать, я обиделась, но больше для виду, чтоб Артем не задавался и не представлялся знатоком жизни. Безусловно, на криминальном уровне он знает больше, ей эту сторону только предстоит познать, исследовать, чтобы понять. Конечно, ее герои живут в мире, не похожем на современный, между тем страсти что тогда были, что сейчас, мотивы и преступления – те же. Софии хотелось бы узнать не столько структуру преступной иерархии, сколько тонкости, объясняющие, почему человек убивает в себе человека и становится зверем.
Отсмеявшись, Артем заговорил не снисходительным тоном, каким часто пользуется Борька, а по-дружески, надеясь на ее понимание примитивных вещей, которые не все хотят понять:
– С точки зрения озабоченной моралью бабушки ты, конечно, права. Но представь: хватаем мы Бедуина сотоварищи, разгоняем его стаю, трезвоним по телевидению и радио: уничтожен рассадник разврата. Теперь ответь: что изменится? Простипомы исчезнут, все сразу станут высоконравственными и перестанут пользоваться сексуслугами? Можешь не отвечать, есть только один ответ: нет и нет. Девчонки вернутся на улицы, но появятся и новые сутенеры, которые их заставят работать на себя. Не исключено, что они будут хуже Бедуина во сто крат, этот хоть как-то обеспечивает девчонкам безопасность, хотя на данном поприще без жертв не обходится. Но клиент, когда знает, что есть Бедуин с парнями, что номер его машины запомнили, подумает, прежде чем из девочки сделать отбивную котлету. В общем, София, это проблема без выхода из тупика.
– Тебя послушать, так Бедуин просто ангел-хранитель.
– Да дерьмо он. Но не самое большое, поэтому пусть уж стережет своих девчат, заодно нам предоставляет необходимые сведения.
– Ладно, отставим извечную проблему без выхода, – сказала она. – А если узнать хотя бы одну точку, где берут краденые машины, потом допросить хозяина и выяснить остальные точки сбыта? Да того же Каскадера прижать как следует, он и расскажет.
– Не расскажет, – уверенно заявил Артем. – Он не из тех, кто колется. К тому же твоя идея сработала б, если бы нам было точно известно, что точки под одной крышей, у них один хозяин. Но сбытчики могут работать автономно и не знать, в каких еще местах берут машины.
– И как же быть?
– Не упираться в одного Каскадера. Мы ищем подозреваемую в убийствах женщину, а Каскадер – попутная линия, ведь автомобили убийца куда-то пристроил. Кстати, назавтра план есть: сделаю рейд по гражданкам, вышедшим из мест заключения.
– А мне можно?.. Так хочется на них посмотреть.
– Разрешения проси у начальства.
– Ха! – фыркнула София. – Разрешат.
– Ловко ты устроилась. Вроде бы работаешь, на деле...
– Постигаю процесс, таинство следствия, – шутливо сказала София. – Между прочим, я уже накидала в свою копилку тьму персонажей, да каких!
– Повезло тебе...
– Мне всегда везет, – вставила она.
– С начальством, – внес уточнение Артем, – раз оно делает тебе поблажки. Значит, ты используешь нас в своих писательских целях. Ну и как называется твой роман, от которого все упадут?
– Мне трудно даются названия, пока я назвала его...
Ночи с Камелией
Стешка, окинув товарку взглядом с ног до головы, оценила недешевую одежду и, поставив руки в боки, усмехнулась:
– Стало быть, вон ты какая – Камелия. Это ж по какому такому праву ты дорогу нам, честным девушкам, перешла, а? (Камелия попыталась ее обойти, да Стешку разве обойдешь?) Погодь, я сказала! А коль в полицию тебя сведу, а? Небось, билета не имеешь, а промышляешь.
– Уйди, – внушительно произнесла Камелия.
– Да ты меня, чай, пугать вздумала? – повысила тон Стешка. – А я не из пужливых. И вот тебе мой сказ: коль желание имеешь здеся работать, давай мне половину. И чтоб без обмана...
– Пошла прочь, – огрызнулась Камелия.
Ну, тут уж Стешку возмущение взяло:
– Это ты мне?! – Наступая на товарку, она шипела, как гусак. – Ах ты, стерва проклятая! Мы, значится, на мадам трудимся, а ты денежками, которые у нас отнимаешь, не желаешь делиться? Да я тебе, паскудница, всю харю враз изукрашу!..
Для пущей убедительности Стешка, закатав рукава своего поношенного жакета, наступала. И чего не ожидала – Камелия с силой толкнула ее. Толкнула обеими руками, да так, что упала Стешка на мостовую, задрав ноги выше головы.
– Караул! – закричала она. – Люди добрыя!..
Афанасий Емельянович, заслышав крики, подскочил с кровати, на которую прилег с сигарой. Ему показалось, что кричала она. Он на ходу надел сюртук, но столкнувшись с ней у входа, отступил. Она вбежала в комнату, прижалась спиной к двери, грудь ее часто поднималась и опускалась, хотя шумного дыхания не слышалось. Он понял, что она чем-то или кем-то напугана, шагнул к ней:
– Вы пришли...
Афанасий Емельянович не собирался упрекать ее, что опять прождал несколько ночей, он был просто рад ей. Сквозь черную вуаль рассмотрел два влажных глаза, заметил, что они темны и обеспокоены. Остальная часть лица не была видна, слишком плотно ее закрывала собранная впереди вуаль. Всего мгновение видел он ее глаза. Женщина опустила ресницы. Она слегка дрожала.
– Кто вас напугал? – тихо спросил он, целуя ее ладонь в перчатке. – Не бойтесь, я смогу защитить вас.
– Пустое. Там... кричали...
– Я слышал. Подумал, вы зовете на помощь, собрался бежать к вам... Я вас ждал... очень ждал...
Он произнес последние слова так искренне, с таким жаром, что она прильнула к нему, сжавшись в комок, будто ища защиты и поддержки. А он ощутил себя невероятно сильным, способным весь мир смести ради этой женщины, которую даже не знал, как зовут. Афанасий Емельянович поднял ее на руки и носил по комнате, тихо приговаривая:
– Успокойтесь. Это оттого, что вы одна ходите ночью. Ежели вы боитесь кого, живите здесь. Коль не пожелаете, я не стану приходить днем и докучать вам. А коль деньги нужны, я дам, сколько понадобится...