И видя, что на данный момент никаких удобных решений не представляется, она даже была согласна выйти за меня замуж, но явно уже без всякого энтузиазма и без поспешности. Утратив настоящую любовь, она стало очевидно искать более выгодные решения, чем брутальный бандит, с которым немыслимо было завести семью, или «муж», которого просто разлюбила.
Но как выяснилось, дело обстояло не просто мерзко с точки зрения моральной, но было буквально зловещим.
И тут мы возвращаемся к отталкивающей фигуре Понасенкова. Летом 2018 года он понял, что проигрывает суд, который касался его претензий на якобы украденную у него историческую концепцию, а также его оскорблений в мой адрес, распространяемых по интернету. Савеловский суд города Москвы, как уже упоминалось, постановил, что Понасенков должен был в публичном пространстве сделать опровержение своих оскорбительных роликов и выплатить моральный ущерб в 175 тысяч рублей. Процесс продолжался дальше, так как проигравшая сторона подала апелляцию в вышестоящую инстанцию, где кстати сказать Понасенков снова проиграл… Но это будет потом, а сейчас летом 2018 г для Понасенкова стало ясно, что суд, который вдребезги разбил его претензии некое «сверхзнание», он проиграет, и ему будет сложно выкручиваться перед облапошенными им молодыми людьми. Поэтому он искал любой ценой решение проблемы и сосредоточил все усилия на нанесение мне максимального ущерба, вовсе не научного, а любого, только бы нанести вред. Для этого все способы были хороши. Без сомнения, по его заданию частные детективы следили за мной, и он был в курсе всех событий моей личной жизни. Без сомнения, он имел информацию о нашей любви с Настей, о нашей совместной жизни и о трещине в наших до этого безупречных взаимоотношений из-за им же организованной травли. Эту информацию он получил в частности в 2018, когда сообщники Понасенкова взломали почту Насти, «В Контакте», где в частности имелась её переписка с одной из подруг, где затрагивались наши взаимоотношения. После Настю уже шантажировали тем, что выложат всё это уж не знаю куда, но так, что это будет известно тысячам людей. Впрочем, этого не сделали, так как чего-либо позорного там не было, зато ценная информация для тех, кто желал сломать нашу жизнь, была. Именно тогда один из адвокатов Понасенкова бросил моему защитнику после заседания суда в Москве 11 июля 2018 г о том, что они «займутся Изабель».
Разумеется, мой адвокат не мог понять этой фразы, так как ему моя личная жизнь была неизвестна, и имя Изабель ему ничего не говорило. И он не передал мне эту угрозу, о чём я чудовищно сожалею.
Когда конкретно сообщники Понасенкова решили заманить Настю в свои сети, я точно не знаю, но совершенно определенно этот контакт был установлен ещё до начала сентября 2019 г., первоначально по электронной почте или мессенджерам.
С 1 по 6 сентября 2019 г, Настя должна была участвовать в конференции молодых ученых в Москве, и действительно поехала на эту конференцию.
Мне Настя сказала, что будет жить «у тёти». Как выяснилось уже совсем недавно, никакой «тёти» не было, а был шикарный четырехзвездочный отель!
Третьего сентября все звонки, которые я беспрерывно ей совершал ей вечером, она сбрасывает, и не берет трубку. Это же повторяется 5 сентября вечером. В ночь с 5 на 6 сентября, если верить её смс, она была в поезде, но как выяснилось, провела ночь в отеле и приехала на Сапсане только вечером 6 сентября в Петербург.
Разумеется, тогда я ничего не понимал. Сброшенные беспрерывные звонки она объяснила своей важной беседой с «тётей», и я верил, как наивный влюбленный, и об отеле конечно же и понятия не имел.
Зато я увидел, что из Москвы Анастасия вернулась другим человеком. Её недоброжелательное отношение, начавшееся летом 2018 г., теперь
превратилось в какую-то почти перманентную агрессию, которая затихала только тогда, когда после очередной порции оскорблений с её стороны, я предлагал собрать вещи…
Во время моей короткой деловой поездки во Францию, куда меня пригласили во второй половине сентября дабы прочесть лекцию по теме моих исследований, Анастасия снова устремляется в Москву (17–19 сентября), о чем я ничего тогда не знал. Зато с удивлением констатировал тот факт, что она снова пропадает на связи по какими-то невразумительными предлогами.
Возможно, что поездки оплачивал через подставных лиц Понасенков. Цель — сделать Анастасию сначала своим шпионом, а затем орудием провокации.
Как могла ранее безупречно благодарная и честная девушка пойти на подобную подлую сделку?
Очень просто. Как ни банально это звучит, но измена полностью изменила её. Искренняя и верная любовь была для неё и мощным моральным стержнем, опорой и ориентиров в жизни. Как только она предала физически, эта любовь рухнула, а вместе с ней и все моральные устои. Остались лишь чувственные удовольствия, желание зарабатывать деньги и сделать карьеру. Последняя стала для неё в это время просто навязчивой идеей. За неё она теперь была готова сделать всё, что угодно, для кого угодно. Это поняли моих хитрые и коварные враги. Ей посулили, видимо, золотые горы и блестящие карьерные перспективы в Москве, обработав заодно потоком лжи и клеветы в мой адрес.
Именно после сентябрьской поездки Анастасия вдруг стала постоянно говорить, что наш Петербургский университет, это «отстой», что все деньги и перспективы карьеры только в Москве и.т.д.
Никогда до этого ничего подобного она не говорила. Ведь в своё время, имея возможность поступать в МГУ, она сознательно выбрала Петербург во имя его истории, красоты и научных традиций… И вдруг такие речи! Я тогда ничего не понимал!
Что же касается каких-либо остатков теплых чувств по отношению ко мне, они окончательно испарились. В ночь на 1 сентября 2019 года по пути в Москву Настя в последний раз, в ответ на моё послание со словами любви, присылает мне смс: «Я вас очень, очень люблю!» конечно, это была дежурная фраза, которую она писала по привычке, но после московского визита даже такие дежурные фразы исчезнут. Я отныне получал от неё либо деловые послания, либо оскорбления в мой адрес и адрес моих детей.
Мой враг сумел потоком клеветы спровоцировать измену Анастасии, а теперь и просто превратил мою невесту в своего платного агента.
Именно тогда в сентябре 2019 г., под предлогом того, что денег на роскошную свадьбу 3 октября не хватает, Анастасия предложила перенести регистрацию брака на весну 2020 г. На самом же деле она просто собиралась из-за материальных соображений оттянуть разрыв. Не зная, разумеется, ничего о тайных мотивах этого решения, я, ничего не подозревая, отложил на весну 2020 г. наше бракосочетание.
В самом конце октября Настя внезапно заявила, что ей срочно нужно посетить архив в Москве. Даже тогда, когда я наивно доверял моей невесте, эта «срочная» необходимость» меня несколько удивила. Тот, кто хоть немного знаком с работой историка, легко поймет, что «срочно» в архив может потребоваться только в исключительных случаях, например, когда исследователь завершает работу, а какая-то цитата из документов осталась без ссылки, или требуется эту цитату проверить.
Никаких подобных обстоятельств у Анастасии не было, зато адвокат и подручный Понасенкова, который вероятно лучше меня знал о цели этой поездки, выходя из зала суда в Санкт-Петербурге 29 октября, два раза произнёс, обращаясь к моему адвокату А.В. Торгашеву: «Пусть Олег Валерьевич готовится к большим сюрпризам!» При этом, как вспоминает Александр Валерьевич, «Рамиса просто распирало от торжества»!
Анастасия, действительно, утром 7 ноября была в архиве Внешней политики Российской Империи. Но днём ей позвонили по мессенджеру. Она тотчас выключила телефон и вышла из архива… Её уже ждали.
Судя по всему, её шпионскую миссию она завершила, и сейчас в её задачу входило уже по мне сокрушающего удара. Теперь она должна была бросить меня окончательно.
Но она не просто должна уйти, а уйти так, чтобы этот уход стал не только личной катастрофой для Соколова, но и профессиональной, что для Понасенкова было гораздо важнее. Нужно для этого просто-напросто устроить дикий скандал, спровоцировать вспыльчивого человека, и получить от него всего лишь один удар по лицу. Один синяк, заявление в милицию, скандал в Университете и изгнание оттуда Соколова, для которого кончится не только его личное счастье, но и научная работа, преподавание, и будет полностью подорвана репутация. Возможно, в этот день 7 ноября Анастасии дали не только посулы золотых гор, но и какие-то гарантии, ради чего она и ездила в Москву.
При подобном варианте развития событий понятно, почему Настя возвращается из Москвы, словно отстраненная от внешнего мира. Она не только не говорит мне никаких ласковых слов в ответ на внимание и заботу, а едет со мной в троллейбусе сосредоточенно уйдя в себя, словно разведчик накануне выполнения опасного задания.
Но первая часть операции заканчивается для неё безрезультатно. Несмотря на её дикие вопли и оскорбления, начавшиеся фактически совершенно на ровном месте, я не только её не ударил, но даже практически не отвечал на её оскорбления. Более того я успел заснять на смартфон эпизод, когда она истерично вопит, когда она собиралась выскочить на улицу, она закричала, что я её избиваю. Всё это осталось в виде записи.
Единственный результат, которого она добилась, это то, что я не стал останавливать её бегства из дома, как я делал до этого в момент наших скандалов.
Как видно из видеозаписи, она выбежала из квартиры в домашней одежде… и не возвращалась более 40 минут в то время как температура на улице была -7! Как показало расследование, звонок брату она сделала сразу после выхода из дома, а потом в течении 40 минут не отвечала ему, хотя он звонил ей 12 раз. Что она делала сорок минут на улице полураздетая? Не исключено, что на улице её ждала машина с человеком Понасенкова. Настя садится туда и докладывает, что конкретных результатов пока нет. Она звонит несколько раз, но звонки идут по мессенджерам. Полагаю, что основные звонки были в «штаб операции» в Москву. Конечно можно подать заявление в отделение милиции и без синяков, но всё-таки получается как-то несерьёзно, а вдруг вообще такое заявление не примут? Настя получает задание продолжить работу до результата.