— Касательно дальнейшей жизни. Я устал.
— От чего?
— От бессмысленных дней, Мартин! — тембр его голоса усилился, и мне пришлось встать к нему лицом. Теперь я действительно сосредоточился слушать. — Кажется, свобода и деньги лишили нас всякого понимания. Мы неправильно все начали, и, если продолжим в том же духе, то вскоре упадем на самое дно, откуда выбраться будет непросто.
— Не уверен, что понимаю тебя…
— А разве трудно понять? Деньги улетают в никуда! Еще месяц разгульной жизни, и мы банкроты!
— Дэн, утихомирь свой пыл! Банкроты — это уже слишком! Когда ты паникуешь, всегда преувеличиваешь действительность.
— Может быть, но только не сейчас! И почему мы разговариваем в темноте? — он подошел к столу и включил лампу. — Так намного лучше, — Дэн опустился на диван, тем временем как я остался стоять на месте, развернув в его сторону корпус. — Завтра нужно поехать в банк, уточнить, сколько сбережений мы еще не успели пустить на ветер, а после обдумаем дело. Лето начнется всего через два дня. Мы и без того долго веселились. Пора работать!
Его слова прозвучали, как приказ, чем вызвали во мне изрядное раздражение.
— Почему решаешь ты? — я подошел ближе, гневно сдвинув брови.
— Потому что ты пока еще не осознаешь всю серьезность ситуации, Мартин.
— Раз не осознаю, значит, все не настолько плохо!
— Все плохо, но когда ты это поймешь, будет поздно. Мы хорошо провели эти месяцы, но теперь пришло время заняться чем-то серьезным. Мне кажется, это разумно!
Мой взгляд наполнился злостью, направленной прямо в лицо Дэна. В ответ его глаза выразили настороженность, непонимание и одновременно грусть. Полминуты молчания показались вечностью.
— Не путай меня со своим отцом, Мартин, я не он. Я не пытаюсь лишить тебя права выбора, просто пекусь о нашем будущем — твоем и моем благосостоянии, не более того!
В этот миг меня точно окатили холодной водой. Кровь перестала бурлить, а на смену пришли неловкость и стыд.
— Прости! — я закрыл лицо ладонью и отвернулся к окну. — Не знаю, что на меня нашло. Это все бренди. Пора завязывать с выпивкой!
— Для начала будет неплохо! Так что ты мне ответишь? — он поднялся с дивана и встал напротив.
— Да. Завтра съездим в банк. Сколько у нас наличных?
— Немного, но на ужин в кафе хватит. Служанке плохо, я освободил ее на сегодня от обязанностей.
— Ясно. Значит, едем ужинать? — уточнил я.
— Едем!
Этот вечер мы провели в скуке и молчании. Лишь изредка обмениваясь парой незначительных фраз, Дэн углубился в мысли, а я еще и в самоосуждение. Минувший разговор был забыт нескоро, ведь до глубокой ночи я слышал в голове эхо своего злобного голоса, теперь уже как будто со стороны.
Утро началось вполне обычно. Как и всегда, меня разбудили звуки движущихся автомобилей и умоляюще-плачущий лай соседского пса. Обычно Дэна все это не тревожило, он спал очень крепко, так что будить его приходилось трижды. Но сегодня, впервые, он проснулся сам. Омлет, бекон и черный кофе были для нас типичным началом дня. Горничная Миа задержалась у нас вплоть до сего месяца. Стивен и Лора решили пожертвовать роскошью иметь в доме служанку, дабы поберечь семейные финансы. Миа без малейших возражений и, похоже, даже с радостью осталась постоянной горничной у нас, что вполне устроило всех. Ненавязчивость, опрятность, умение вкусно готовить и содержать каждую мелочь в порядке — прекрасные качества! Наша квартира была достаточно большой: пять комнат, не считая кухни и просторной прихожей. Кроме гостиной и спален, принадлежавших мне и Дэну, две комнаты этажом выше пустовали. Самую маленькую было решено отдать служанке. Женщина обладала особым талантом — оставаться незаметной и тихой, словно тень. Подав завтрак, она немедленно скрывалась за дверью кухни, не раздражая нас своим присутствием.
— Полночи я обдумывал возможные дела, которыми мы могли бы заняться, — начал Дэн, устроившись за обеденным столом.
— Поищем работу?
— Разумеется, нет! Чепуха! — возмутился он.
— А что же тогда?
— Видишь ли, я считаю, что стать обеспеченным и счастливым можно только за счет собственных идей. Возьмем, к примеру, Мию: в свое время она ничего не придумала и ничего не сделала, чем могла бы обеспечить себе лучшее положение, и теперь она вынуждена работать на других.
— Вероятно, ей это нравится, — неуверенно предположил я.
— В самом деле? — насмешливо покосился Дэн. — Как бы там ни было, я не намерен становиться чьим-то рабом, пусть даже за хорошую плату!
— Значит, нам нужен свой бизнес.
— Ну, наконец-то, ты стал улавливать ход моих мыслей, Мартин!
— Да, но сказать проще, чем сделать. Должно быть, у тебя уже есть больше дюжины идей, но как же мы сможем реализовать хотя бы одну из них? — погрузившись мыслями в скудные догадки, я нарезал в тарелке бекон.
— Ты забыл, у нас пока еще есть средства. Деньги приоткрывают все двери! Главное — верно все обдумать и правильно вложиться.
Дэн взглянул на часы и, отставив в сторону опустевшую тарелку, принялся пить кофе.
— Отец часто говорил о бизнесе — его любимая тема. Меня всегда это раздражало! Однако сейчас я даже благодарен ему.
— Это мелочи, Дэн! Опыта у нас все равно нет, — с досадой вздохнул я. — Может, дождемся осени? Выберем колледж и продолжим учиться?
— Как уныло. Хочешь жить по стандартной схеме, как все?
Я пожал плечами.
— Мы посещали элитные школы, где нас обучили многому. Я провел в колледже больше, чем полтора года, ты — почти год.
— Семь месяцев, — уточнил я.
— Неважно! — он махнул рукой. — Тебя досрочно перевели на второй курс, если помнишь. Не знаю, как ты, а я не намерен заниматься подобной глупостью и дальше!
Его уверенность вызывала во мне уважение, а также острое желание стать таким же. Я пытался выделяться из толпы, мне хотелось отличаться от серой массы людей, каждый день спешащих в свои крошечные конторки и прочие места, мимо которых проходит сама жизненная суть, но по-настоящему это получалось только у Дэна. И хотя я старался идти с ним в ногу, он всегда оказывался на шаг впереди, а мои попытки сказать или придумать что-то дельное оборачивались неудачей. У меня не было даже половины его идей, и я уж точно не умел заглядывать за грань всеми принятой обыденности. Страх ко всему новому не ушел окончательно, и он явно мешает жить, подавляя разум и делая меня слабым. Люди, страдающие неуверенностью, выберут скорее что-нибудь незамысловатое и простое, проверенное многими, нежели шагнут в сторону на неизвестную, не протоптанную никем тропу.
— Твой кофе уже остыл, — сказал Дэн, и мой задумчивый взгляд вновь прояснился. — Ты ровно пять минут о чем-то думал. Поделишься?
— Ничего толком. В голове туман…
— Понимаю, мое предложение застало тебя врасплох. Просто я привык принимать решения спонтанно, а в данной ситуации это необходимо.
Я почувствовал себя закоренелым тупицей, не способным сказать ничего вразумительного.
— Хорошо, Дэн, я согласен! Последуем за одной из твоих идей! — храбро сообщил я, принципиально подавив свою слабую волю и нерешительность.
— Значит, действовать будем по-прежнему вместе? — желая получить окончательное подтверждение, Дэн пристально вгляделся в мои глаза, сложив руки на столе.
— Да, по-прежнему. Надеюсь, ты снова окажешься прав!
— Я тоже на это надеюсь, Мартин. В любом случае, попытаться стоит! Стать такими, как все, мы всегда успеем. Для этого не нужны усилия.
С завтраком было покончено, как и с затянувшимся разговором. Не теряя больше ни минуты, мы поправили галстуки, надели совершенно различные по цвету пиджаки: я — коричневый, а Дэн — темно-синий, и отправились в банк.
Глава четвертая. Дело
Паника Дэна не оправдала себя: количество наших денег опустилось не на много ниже изначального уровня. Однако он и теперь остался при своем мнении. Его натура оказалась отнюдь не ветреной, не взирая на бунтарский нрав.
Вернувшись домой со знанием точных сумм на обоих счетах и внушительной наличностью в бумажниках, мы устроились в гостиной. На часах пробило полдень. В это время суток Миа всегда выпекала что-нибудь вкусное: имбирное печенье либо лимонный пирог. Восхитительный запах ванили и постепенно подпекающегося теста тонким шлейфом, поддразнивая, тянулся из кухни. Я не был голоден и пытался сосредоточиться на обдумывании дел, но усилия исчерпались понапрасну: аромат почти испекшегося пирога уже проник ко мне в голову, опустился к самому желудку и начал «пытать», соблазняя съесть кусочек. Я посмотрел на Дэна, дабы понять, хочет ли он того же. Порой нам случалось думать об одном и том же. В такие моменты мы встречались взглядами, а последующие за ними улыбки, наполненные юношеским задором, подтверждали этот факт. Но не сегодня. Дэн сидел напротив меня, закинув ногу на ногу и сложив перед собой руки. Его лицо было повернуто к окну, а взгляд — такой глубокий и сосредоточенный — устремился вдаль. Наблюдая серьезный вид друга, я понял: заговаривать о пироге не стоит, а потому даже не открыл рот.
— У тебя появилась идея? — внезапно спросил Дэн. Даже в такие минуты его наблюдательность не дремала: он боковым зрением смог заметить мое желание высказаться.
— Нет, просто глупость. Совсем не то, что ты хотел бы услышать…
— Ты о пироге? — на его губах появилась легкая улыбка.
— Как ты угадал? — я усмехнулся в ответ.
— Это же очевидно! Его запахом пропиталась вся квартира!
— Как печально. Наш план найти решение и собраться с мыслями сорвался из-за ванильного пирога!
— Не совсем, — таинственно протянул Дэн. — Мне все же удалось кое-что придумать. Пока это только предположение, но, на мой взгляд, вариант отличный!
— Ну, и что же это? — обрадовался я, отчасти раздосадованный тем, что не отыскал идею первым.
— Как насчет гостиничного бизнеса?
— Ты имеешь в виду отель?
— Именно! — глаза Дэна засияли в блеске азарта. — Сперва откроем отель здесь, в Нью-Йорке, а позже, если все пойдет успешно, где-нибудь еще. Что ты об этом думаешь, Мартин?