— Нам следует куда-нибудь поехать! — неожиданно заявил я, и Дэн немедленно устремил на меня полный удивления взгляд.
— Куда, к примеру?
— В Аргентину, быть может, или Испанию, Марокко, Россию… Лично я нигде не был.
— Я тоже. Когда-то давно отец собирался взять меня с собой во Францию, но ситуация обернулась так, что ему пришлось поехать одному. С тех пор мне так и не представилось случая.
— Одно дело — поехать в путешествие, будучи ребенком, за руку с родителями, и совсем другое — теперь, когда мы сами стали мужчинами и не нуждаемся в сопровождении.
— Разумеется, но пока я бы остался здесь. Уж не думал, что все это так увлечет меня. Новые люди, встречи, столько разных судеб… Никогда не знаешь, кто войдет в эти двери завтра, и оттого каждый день обещает стать особенным!
В глазах Дэна замерцал интерес. Такие глаза могут быть только у человека, занимающегося любимым делом. Я же, выслушав о его привязанности к данному месту, лишь равнодушно пожал плечами.
— А по-моему, тут скука смертная! Изо дня в день одно и то же. Если не сменить обстановку, можно сойти с ума… — я вожделенно посмотрел в окно. — Через неделю Рождество.
— Удивительно, как же быстро летит время! Кажется, еще вчера мы зарегистрировали первого постояльца. Мартин, а помнишь наше Рождество в колледже? Тогда мы решили остаться в общежитии и не поехали домой.
— Да… — я улыбнулся. — Ты подарил мне ту серую шляпу — мой первый подарок! — подумав об этом, я снова вспомнил Чикаго, а затем свой дом. — Хорошо, что мы в Нью-Йорке! — «очнувшись» от кошмара, выдохнул я и опустился в кресло.
Этот город стал мне убежищем. Он укрыл меня от прошлого и его призраков. Однако даже из приятных мест порой хочется сбежать. Мир не ограничивается одним городом, а свобода, как и птица, не может существовать без полетов, ибо только из прекрасных эмоций и чувств можно черпать счастье.
Высокие здания Нью-Йорка превратились в неприступные стены. Мне становилось тесно.
— Я бы отправился куда-нибудь без тебя, Дэн, но мне не хочется быть эгоистом. Я уеду, а ты останешься здесь — ужас! К тому же ты стал вести себя как старик, сидя в этом кабинете, — я обвел глазами стены. — Поехали!
— А как же отель, дела? — он растерянно развел руками.
— Эдгар обо всем позаботится! Он управляющий. В конце концов, мы ему платим.
— Думаешь разумно бросить на него весь отель? Разве он справится?
— По крайней мере, до сих пор справлялся. Наше отсутствие не скажется на доходах.
Дэн поставил локти на стол и, подперев подбородок руками, затих в задумчивом молчании. Пока он сосредоточенно размышлял, я успел выпить чашку кофе и трижды обойти по кругу кабинет.
— Может, ты и прав: пора проветрить головы, где-нибудь подальше отсюда. Оставим Эдгара за главного, а отчетность я проверю, когда вернемся.
— У меня не было сомнений, что ты примешь правильное решение!
— Но, Мартин, нас не будет несколько месяцев, если уж мы собрались за океан. Может, все-таки не стоит оставлять отель так надолго? — снова усомнился он.
— С ним ничего не случится, вот увидишь! Твои опасения — насмешки разума. А нам уже давно пора обновить кровь!
Я хотел обсудить наш предстоящий маршрут, но Дэн предпочел сначала отдать распоряжения управляющему. Дольше получаса он диктовал Эдгару Уолинсу, что и как надлежит делать в наше отсутствие.
— Отчетность я потребую сразу по возвращению!
Наблюдая его серьезный характер, ответственность относительно дел и этот устойчивый, уверенный голос, нельзя было бы и подумать, что Дэну Мак’Коллину еще нет и двадцати! Не знай я этого наверняка, с уверенностью дал бы ему как минимум на пять лет больше, ведь и внешне он выглядел куда мужественнее.
Управляющий — хорошо сложенный, подтянутый, не очень высокий молодой мужчина без усов и бороды, с аккуратной короткой стрижкой и взглядом исполнительного солдата, очень напоминал ученика элитной гимназии или же студента военного училища. Однако он был старше на целых семь лет. Кто бы мог подумать… Глядя на Эдгара и Дэна нельзя было не заметить: их внешний возраст никак не соответствовал действительности. Вот я бесспорно выглядел на свои восемнадцать лет. Может, именно поэтому все принимали меня за младшего брата Дэна и чаще всего вели беседы именно с ним, нежели со мной. И в душе это подавляло меня…
— Желаю вам счастливой поездки! — с улыбкой пожелал мистер Уолинс, обращаясь к нам обоим. — Уверяю, вам не стоит беспокоиться, я не подведу!
Дэн удовлетворенно кивнул, ответив словами благодарности, и мы вместе направились к выходу.
— Мистер Моррэс! Мистер Мак’Коллин! — окликнул управляющий и, выйдя из-за администраторской стойки, поспешил к нам. — Вы так и не сказали, когда собираетесь вернуться в город.
— Честно говоря, мы сейчас сами озадачены этим вопросом, — ответил Дэн. — Даже не знаю…
— Очень нескоро! — с некоторым удовольствием выдал я, чем явно ошеломил мистера Уолинса.
— Чтобы Вы не волновались, я оставлю имя и телефон моего отца, — Дэн открыл свой бумажник и вынул визитную карточку. — Он живет в Чикаго, но в любом случае, если произойдет что-то непредвиденное, я разрешаю Вам обратиться к нему за помощью.
У Эдгара заметно отлегло от сердца.
— Как скажете, мистер Мак’Коллин!
— Это всего лишь отель, а не маленький беспомощный ребенок, которого нельзя оставить без присмотра, — с усмешкой произнес я, когда мы сели в автомобиль.
— Поверь, Мартин, я не глуп и понимаю, что только землетрясение может вывести наше здание из равновесия, — возмущенно ответил Дэн. — Просто иногда мне кажется, что стоит только выйти в эту дверь, как тот час же что-нибудь произойдет, и потребуется наше вмешательство. Вполне естественный страх владельца. Мы вложили в это дело все свои силы и уйму средств! Вправе же я требовать, чтобы все было идеально? — его негодование заставило меня стать серьезнее.
— Ну, разумеется!
— Вот именно об этом я и пекусь — о безупречной репутации нашего отеля. А ты пытаешься искать насмешки! Странно, что тебя все это мало заботит.
— Мне казалось, раньше ты был куда более беспечным, — поразился я, глядя ему прямо в глаза.
— Я беспечен к тем вещам, которые либо не так важны, либо совершенно меня не интересуют. Относительно своих дел я серьезен. Упасть с вершины проще, нежели взобраться на нее. Нужно крепко держаться, чтобы ветер конкуренции и различных обстоятельств не сдул нас обратно вниз.
— Значит, все-таки останемся? — я раздраженно поджал губы и отвел в сторону лицо.
— Нет. Просто я хочу, чтобы ты думал не только о веселье, Мартин. Мне нужна твоя помощь! В одиночку трудно за всем следить и думать.
— Договорились! Только, может, мы сдвинемся с места? Сидим тут уже минут пятнадцать!
Дэн молча завел мотор, и вскоре мы переступили порог своей квартиры. Я мог бы изображать обиду хоть целую вечность, трепетно оберегать ее, лелеять, боясь уничтожить навсегда, словно она ценное сокровище. А Дэну хватило и того молчания, что мы соблюли по дороге домой. Не пожелав тратить на минувшее ни одной лишней минуты, он заговорил со мной первый, как будто ничего и не было.
Без малого три часа ушло на поиск грядущего маршрута. На большом банкетном столе мы разложили подробные карты Европы, Азии и Южной Америки. Как вообще можно что-то выбрать среди такого изобилия мест, когда хочется увидеть решительно все? Слава Богу, мы не стали открывать еще и карту Африки!
Наши мнения порой расходились по разным континентам и городам. Моя душа рвалась в Южную Америку, в сторону утопающих в зелени лесов, потрясающих водопадов, громадных кофейных плантаций, чистейших пляжей и городов среди вечного лета. А Дэна больше всего привлекала Европа, цивилизация, как говорил он. Однако нам пришлось постараться, дабы принять единое решение.
— Мы могли бы пройтись по готическим улицам Эдинбурга, посетить знаменитый Нотр-Дам в Париже, увидеть старинные замки — в Европе их тысячи! Там куда ни глянь — всюду культура давно минувших веков. Европейцы бережно хранят то, что у нас давно бы назвали старьем.
— Мы будем пересекать океан ради того, чтобы культурно просветиться? Чтобы посмотреть на фрески Микеланджело или Эйфелеву башню? — съязвил я.
— Полагаю, это само собой разумеющееся. Глупо приехать в Европу и не увидеть знаменитые на весь мир места и ценности величайшего искусства. По-моему, ради этого стоит пересечь океан! — Дэн сделал легкую паузу. — Ну, конечно, там есть и кое-что интересное для вечернего досуга… Знаменитые европейские пабы, лучшее пиво и другие заведения, скажем так, с плохой репутацией, — он загадочно улыбнулся.
— Вот это уже любопытно! Но как же тогда быть с Аргентиной?
— Не думаю, Мартин, что ты хочешь туда поехать, чтобы научиться танцевать танго.
— Верно. Мне хочется просто сменить на время эти изъеденные глазами виды, внести в жизнь хоть чуточку разнообразия, — я тяжело вздохнул, словно после долгого рабочего дня и, отодвинув от себя карту, откинулся на мягкую спинку стула. — Нужно решить и поскорее.
— В таком случае, я выбираю Европу и, если ты тоже согласен, можем съездить в порт за билетами.
— Что ж, пусть будет Европа! Поехали скорее!
Мне уже не терпелось оказаться там, куда еще совсем недавно я отказывался ехать. И в самом деле, какая для меня была разница: Южная Америка или Европа? Дэн ехал, желая обогатить свои знания культурой, посмотреть старинные храмы, величественные замки и, быть может, найти в тех странах нечто особенное… А я — лишь за новыми впечатлениями, эмоциями, и мне было абсолютно все равно, где и как они будут воплощаться.
Нас ничуть не напугала весть об айсбергах, дрейфующих по Атлантике. Об этом нам сообщил пожилой, усатый кассир. Однако он не был настойчив, только предупредил. И вот мы, два отчаянных глупца, главой которых стал, несомненно, я, отправились на другой берег в преддверии Рождества и Нового года. Да, было бы обидно утонуть в ледяной воде где-нибудь меж двух континентов. Но Бог нас миловал. Большой лайнер с тремя тысячами пассажиров на борту двигался легко, как бумажный кораблик по кристальной глади ручейка, минуя все неприятности.