В первые дни после переезда мы с Алькой ночевали в мастерской, а утром поднимались в наше новое жилище, где я пыталась разобраться с первоочередными делами. Когда мы перевезли всё своё добро, то какие-то вещи в спешке загрузили в сарай, а остальными заполнили обе комнаты. Почти двухметровые штабеля коробок и мешков возвышались вдоль стен, и я часами бродила по квартире, пытаясь понять, что и где оказалось. Перед отъездом мною был составлен подробный список и каждая упаковка пронумерована и подписана, но куда подевалась та тетрадка? В итоге я решилась распаковать только самое необходимое, потому что собиралась начать хотя бы самый простой ремонт, но не успела.
Буквально через пару недель мне пришлось встречать контейнер с вещами моего брата, теперь я сама полностью организовала доставку контейнера от станции к дому и его разгрузку. Тогда и выяснилось, что наша новая квартира может вместить гораздо больше, чем я до этого себе представляла.
Мой старший брат Володя – геолог-энтузиаст и редкостный умница, много лет он работал в тайге и в районах вечной мерзлоты, но в тот год геология в Якутии тоже рухнула, потому что в нашей стране стало невыгодно искать золото, кто бы мог подумать?
В таких обстоятельствах Володя с женой и сыном спешно эвакуировались, оправив все вещи контейнером к нам, а вскоре они сами приехали и занялись поисками жилья и работы, так что в двух наших комнатах, забитых шкафами, коробками и чемоданами, сразу стало очень тесно, зато по-семейному весело. Восьмилетняя Алька заполучила себе пятилетнего брата Артёмку, они дружно играли вдвоём у нас в палисаднике, строили шалаши и прятались в зарослях, а мы с Надей вертелись на крошечной кухне площадью четыре квадратных метра и со смехом вспоминали про двух медведей в одной берлоге, мол, мы не такие!
Всё бы ничего, но вскоре рост цен стремительно уйдёт за облака, стоимость недвижимости будет радикально меняться буквально каждую неделю, принося горькие разочарования, и для семьи моего брата покупка какой-нибудь избушки или части дома даже в дальних пригородах станет всё более труднодоступной. В то время законно продавалась только недвижимость в частном секторе, приватизация и продажа квартир начнутся только через год.
И тогда меня пронзило осознанием, как вовремя мы успели проскочить со своим междугородним обменом!
В бесконечной суете, в хлопотах по дому и отлучках в мастерскую я не перестала молиться. Наоборот, после явных чудес с обменом квартиры я на собственном опыте убедилась, что достучаться до небес реально, там нас слышат и помогают незамедлительно, особенно святитель Николай!
Я поделилась с Надей своим опытом, с восторгом рассказала, что после молебна в Никольском храме у нас всё решилось в считан ые дни, но моя история её не впечатлила, в церкви ей становилось плохо, душно, жарко и страшно. Она предпочла отнести на комиссию свои золотые украшения с бриллиантами, надеясь, что вырученная от продажи сумма скорее поможет им купить жильё.
Увы, эти немалые деньги проблему не решили, они растворились в инфляции буквально через месяц! Конечно, я молилась за Надю и за брата с Артёмкой, очень за них переживала, но отец Георгий объяснил мне, что нельзя стоять на пути Божьего промысла. Бог призывает их через скорби, но они не слышат, значит, будет ещё хуже, пока они не поймут и сами не обратятся ко спасению.
И что я со своими переживаниями могу здесь изменить?
А я теперь по всем вопросам обращалась к святителю Николаю, моё сердце буквально таяло от счастья и ощущения почти кровного с ним родства, ведь я по отчеству Николаевна, и монастырский батюшка в крещении был Николай, пока его не постригли в монашество, и умерший в нашей квартире дедушка тоже Николай, он по-своему указал нам место и освободил его для нас.
Такие вот знаки.
И всё теперь крутилось вокруг Никольского храма – отец Георгий, службы, исповеди, дом, мастерская, вид из окна… Словно через его купол с крестом проходила ось вращения моей жизни.
И сестрёнку Юлю мы там крестили три года назад, и Володя, мой учёный брат, кандидат наук, когда весной приезжал по делам, то легко согласился на мои уговоры и крестился всё в той же Никольской церкви у отца Георгия. Только мама пока не сдавалась, она отказывалась от крещения, судорожно цепляясь за свой атеизм.
Братство Казанской иконы
Почти сразу после переезда в июле 1992 года мы с Алькой завели себе правило каждую неделю ездить на встречи с отцом Георгием, его женой матушкой Татьяной и детьми – подростком Лёшей и шестилетней Нюшкой. Погожими летними вечерами мы все вместе гуляли в лесу на окраине города недалеко от их дома, и наши дочки сразу же подружились.
И с каждой встречей компания гуляющих разрасталась всё больше и больше. Отец Георгий знакомил робких новичков с остальными, и через несколько минут неловкость сама собой исчезала без следа, ведь сразу понятно, что здесь собрались наши, свои. Каждый такой новенький в нужный момент угодил на исповедь к отцу Георгию, рассказал ему свою историю, и раз приехал сюда, значит, наш человек. И все мы друг другу братья и сёстры, точнее, братия и сестры.
Неожиданно в том лесу наши дети оказались на равных со взрослыми, ведь мы все вместе молились на полянке, а для Бога детская молитва самая драгоценная. Мы записывали имена собравшихся, просили друг у друга поминать самых близких, и теперь нашим святым долгом стала ежедневная молитва за каждого из этого списка, естественно, начиная с отца Георгия, кто бы спорил.
У меня потом рука не поднялась сжечь стопку тех затёртых блокнотов-помянников в одном костре с монашеской одеждой, они здесь ни при чём. Пусть лежат себе в большой коробке с надписью «КРЕСТРАЖИ» – фанаты Гарри Поттера меня поймут.
Однажды нас съехалось в лес человек двадцать, и после совместной молитвы отец Георгий достал из кармана подрясника пакетик с крошечными латунными иконами Казанской Божьей Матери, он вручил каждому из нас этот образок и торжественно объявил, что по воле Божьей мы собрались здесь в праздник Казанской иконы и вместе молились Богородице. Отныне мы все – духовное братство в её честь, и пусть каждый носит эту иконочку вместе с нательным крестом как символ нашего братского единства.
Напрямую он не сказал, но все и так поняли, что с этого дня он нам духовный отец, а мы его духовные чада. Новое чувство общности наполнило мне сердце – вот они мои подлинные братья и сёстры, не по крови, а во Христе!
Голос отца Георгия впечатался в моё сознание, он говорил тогда, что наша братская любовь взаимна и чиста, она превосходит естественное телесное родство.
Но любовь к Богу самая святая, она должна гореть в сердце, как огонь, во сто крат превышая родительские чувства к детям и в тысячу раз сильнее плотской супружеской любви!
– Откажись от своего падшего естества, умри для греха, растворись в Божественной любви и обретёшь вечную жизнь во Христе Иисусе, Господе нашем! – эти слова духовного отца звучали у меня в голове, пульсировали в сердце и переворачивали душу, напрочь вымораживая всё ниже пояса.
И на долгие годы Первая заповедь Закона Божьего и весь он целиком стали основой моей жизни, не только самым светлым её идеалом, но и конкретным руководством к действию.
Всё серьёзно и никакого пафоса – чёткая инструкция.
В сентябре 1992 года Алька отправилась в новую школу недалеко от дома, можно сказать, на полпути в Никольский храм, если идти по улице, а не напрямик под горку. А в октябре настоятель храма отец Пётр благословил отца Георгия открыть для детей воскресную школу, и мы упросили Надю отпускать Артёмку с нами на занятия.
Всю осень мы вместе с детьми собирались после утренней службы всё в той же каморке в притворе, где нас с Алькой когда-то соборовал отец Георгий.
В тесноте, да не в обиде!
К тому моменту наше братство Казанской иконы стало резко выделяться в храме среди прихожан даже по внешнему виду, ведь тогда бабушки составляли большинство в любой церкви.
Мы невольно собирались в кучку поближе к солее, чтобы отец Георгий видел нас, и чтобы молиться всем вместе среди своих. Мы старались одеваться на службу, как положено, чтобы не быть в соблазн противоположному полу.
Женщинам полагалось надевать платки и юбки подлиннее, чтобы никакой обтягивающей или прозрачной одежды, декольте и разрезов. И все должны надевать в храм одежду с длинным рукавом даже летом, а мужчинам вдобавок надо застёгивать рубашку на все пуговицы, и никаких галстуков, ибо галстук символизируют масонскую удавку!
И ещё женщинам никак нельзя никакого макияжа, губной помады, духов, маникюра-педикюра и украшений, только нательный крест и обручальное кольцо для замужних. Да, стричь и красить волосы тоже грех, потому что стригутся только блудницы, так апостол Павел написал. И в платке женщина должна быть постоянно, а не только в церкви или на молитве дома, иначе она вводит мужчин в соблазн одним видом своих волос! В наше время все забыли, что опростоволоситься, то есть показать свои простые волосы без головного убора, издревле и вплоть до начала двадцатого века считалось неописуемым срамом и позором – это я сокращённо цитирую поучения, как должно вести себя православным христианам.
В первое время отец Георгий ещё не требовал от женщин жёстко соблюдать последнее правило насчёт покрытой головы, позволяя нам некоторые вольности по немощи живущих рядом неверующих членов семьи, равно как и ношение брюк вне храма и появление на пляже в купальнике. Однако мы должны были записывать все подобные эпизоды и каяться в них на исповеди, если хотели причаститься.
Особенной проблемой оказалось то, что большинство из нас жили в невенчанном браке или совсем вне брака, а для Бога оно без разницы, всё есть блуд и прелюбодеяние! Ещё категорически нельзя предохраняться и пользоваться любыми контрацептивами, и страшный грех нарушать церковные посты, такое и законным супругам непростительно, а невенчанным вообще погибель, особенно, если в пост вдруг зачать ребёнка, то его судьба и здоровье заставят родителей рыдать всю жизнь!