Я проехал еще несколько станций: больше к богине никто не подходил.
17. Их похмелье
Столкнулись с женой 1 января на кухне:
– Не смотри, – просит, – я с похмелья.
А сама красавица красавицей. Как такое вообще возможно? Хотелось воскликнуть: тогда пей круглосуточно, дорогая, иначе без похмелья ты и вовсе разорвешь меня своей красотой в клочья.
Метаболизм? Генетика? Добрые феи?
Вот почему-то я до сих пор каждое утро выгляжу как с похмелья, хотя бросил пить пятнадцать лет назад.
Может, женщины пьют какой-то другой, полезный алкоголь?
Одним словом, мир несправедлив.
– Ах, не смотри на меня, я с похмелья, – сказала одна такая, сходила выиграла конкурс «Миссис Вселенная», а потом вернулась к холодильнику за рассолом.
18. Неваляшки
Однажды мама оставила меня лежать на дороге. Просто взяла и бросила.
Дело было в конце семидесятых, зимой, ранним снежным утром по пути в детский сад. Я упал с санок.
Тогда дети часто падали с санок. Их закутывали до сходства с медвежатами, перетягивали патронташами шарфов, шапку напяливали так, что уши скрипели, оставляя узкую бойницу для глаз. В те советские годы по зиме эти человекообразные медвежата устилали путь к детским садам. Существовала даже специальная служба на базе ЖЭКа, которая ездила по дворам и собирала опавших детей. Хотя, возможно, это моя более поздняя фантазия.
Чего стоила история моего бедного дедушки, у которого я выпал из санок на железнодорожные пути. С тех пор бабушка, учительница литературы, стала называть его не иначе как Вронским и пеняла одиноким беззащитным мной на путях при каждом удобном случае. То, что это были не железнодорожные пути в строгом смысле слова, а заброшенная узкоколейка, видевшая последний поезд еще при Александре II, бабушка предусмотрительно оставляла за скобками.
Оказавшись в то утро на обочине в мягком снегу, я не запаниковал, потому что, во-первых, в силу юного возраста еще не знал, что нужно паниковать в мягком снегу, а, во-вторых, я спал. Падение с санок для здорового крепкого малыша вовсе не повод для пробуждения.
Мама заметила мое отсутствие метров через пятьдесят. Эти пятьдесят метров, которые во время моих с ней подростковых конфликтов через много лет разрастались до пятисот, я маме припоминал неоднократно, так что она не раз пожалела об этом своем неосторожном признании. Мама бросилась назад и уже совсем скоро ей навстречу из снежной пелены вышла женщина со мной на руках.
– Ваш? – спросила она.
Мама забрала меня, поблагодарила, а потом, как она рассказывала, подумала, что нужно сказать этой женщине еще что-то, повиниться. Ей было не по себе от всей этой ситуации, от меня, торчащего в сугробе.
– Так неудобно получилось, – сказала мама, – я ведь обычно внимательная, а сегодня не выспалась, что ли…
– Ой, да ладно вам, – ответила женщина, – я один раз мужа в автобусе забыла. Везла его пьяного с дня рождения и забыла…
И, хотя это были не то чтобы сравнимые вещи (замужние женщины с детьми меня поймут), но маме сразу полегчало.
19. Диагноз
Жена рассопливилась. Я отправил ее в платную клинику. Сходи к платному, говорю, ты же свой нос не на помойке нашла. Хотя в тот момент ее нос выглядел так, словно именно там, на помойке, она его и нашла. Про такой нос Гоголь повесть не напишет.
Жена сходила, вернулась и рассказывает, как они у нее там всю кровь на анализы выпили, вампиры платные. Ну а я, как завсегдатай этих платных клиник со сложными названиями, ничуть не удивился. Названия у платных клиник, и правда, сложные, как диагнозы: подходишь к ней, а на фасаде уже твой диагноз написан: вот она, медицина будущего, здрасте. Местных врачей хлебом не корми, дай побольше жидкости из тебя слить. А уж кровь они качают с энтузиазмом нефтяников.
Тем же вечером мы с женой лежали перед сном в постели, бурно и интересно общаясь, как и положено современным парам, каждый в своем телефоне.
– О, – сказала жена, – мои анализы на почту пришли.
Да уж, для этих платных клиник прислать тебе анализы на почту – раз плюнуть. В СССР такого не было, кстати. Что-то не припомню, чтобы старушки заходили на почту и спрашивали: голубушка, а бандероль с моей мочой уже доставили? Нет? Ну, дайте тогда марку с Гагариным.
– Оставь, завтра посмотришь, – дал я жене бесценный совет из своей невротической практики.
Я, и правда, считаю, что свои анализы не стоит читать на ночь. Лучше нового Пелевина почитать. В самом деле, я однажды начитался перед сном своего биохимического анализа крови, так мне потом до утра билирубин снился. А выглядит он не очень, если кто не видел.
Но я совсем забыл про простую истину брака, из той брошюрки, которую мне выдали в Измайловском ЗАГСе, под названием «Простые истины первого брака: издание 45-е, дополненное»: совет в браке отличается от совета в жизни; совет в браке – это сжимание чужой пружины.
Одним словом, жена меня не послушалась. Вижу, как она уже открыла на своем телефоне файл, а там – название клиники и знакомая таблица с циферками. Я надел обиженное лицо № 3 (вторым номером тут было не обойтись) и трагически уставился в потолок.
– О, нет! – воскликнула жена через минуту.
У меня мгновенно вспотели пятки, что в моем случае означает крайнюю степень испуга. Сердце настойчиво стучало изнутри, требуя свежих новостей, в режиме экстренного выпуска.
– Вот Светка дуреха, все-таки сделала каре, – добавила жена.
Я вернул трагический взгляд из-под потолка. На телефоне жены был открыт инстаграм.
Глава 7. Женский футбол
1. Бобровский
По телевизору показывали какого-то незнакомого мне мужика.
– О, Бобровский, – сказала жена.
На экране появился титр – написано «Бобровский».
Я побледнел.
Это что же получается, жена моя, далекая от спорта, знает в лицо знаменитого хоккеиста, вратаря Бобровского, а я нет?! Конечно, мне прекрасно известно, кто такой Бобровский, но в лицо-то я его не узнал. Можно, конечно, оправдывать себя тем, что вратари в хоккее играют в закрытых шлемах, под которыми ничего не разглядеть, а в телесюжете Бобровский был, наоборот, в цивильном. Но это объяснение для слабаков. Какой тогда толк, спрашивается, от моих героических ночных просмотров прямых эфиров НХЛ?
– Надо же, молодец, – зло выдавил я.
– Да уж, – ехидно заметила жена, – стыдно не знать такого известного футболиста.
2. Овертайм
Я смотрел хоккей по телевизору. С фисташками, как мужик.
Жена тихонько присела рядом.
– А почему они так встают напротив друг друга?
Ого, думаю, интересуется! Свершилось!
– Это называется вбрасывание, хоккеисты становятся напротив друг друга…
Я рассказал про вбрасывание. От грандиозности момента я не заметил, как машинально увеличил скорость поглощения фисташек.
Жена нахмурилась, слушает.
– А вот сейчас, видела? Судья руку поднял? Было нарушение… – решил я продолжить ее образование.
Я рассказал про удаление. И правда, слушает, мне не показалось, даже лоб наморщила, честно пытается разобраться. Я едва не подавился фисташками в экстазе, глотая их прямо вместе со скорлупой.
– А вот три периода закончились, а счет ничейный…
Я рассказал про овертайм. Жена внезапно взяла в руки калькулятор.
– Это зачем? – спросил я, опешив. – Ты что, мне не веришь? Я же говорю – ничья.
– Да вот сижу, пытаюсь понять, сколько сейчас килограмм фисташек стоит… – ответила жена, трагически уставившись на пустой пакет.
3. Женский футбол
Я не понимаю телевизионных подборок вроде «100 лучших голов в истории футбола». Я каждый раз скучаю и зеваю, когда вижу такое. Это всего равно, что «100 лучших развязок в истории детектива». Гол – это неразрывная часть целого конкретной игры. Он и хорош именно тем, что ты его выстрадал, выносил, отболел. Голы не живут вне своих матчей.
Но есть особая порода людей, которая не может оценить прелесть мимолетности гола в футболе. Это люди из категории «я на секунду в туалет». Из категории «пойду быстро чипсов с кухни принесу». Из категории «ой, что-то под диван закатилось, сейчас достану». Люди, которые обречены отвлекаться на всякую ерунду, когда по телевизору забиваются голы.
Я принадлежу к этой несчастной породе. Сколько прекрасных мячей я не увидел в прямом эфире. Более того. Болельщикам сразу станет про меня все понятно. Я – тот человек, который выключил телевизор после первого тайма в финале Лиги чемпионов 2005 года «Ливерпуль» – «Милан». (Для неболельщиков, чудом дочитавших до этого места: после первого тайма «Ливерпуль» проигрывал «Милану» 0:3. В итоге во втором тайме «Ливерпуль» отыграл три мяча и выиграл финал по пенальти).
Если я смотрю футбол в компании, товарищи периодически меня троллят: дружок, сбегай-ка в туалет, а то что-то давно голов не было.
После женитьбы болельщицкий фарт меня окончательно покинул. Даже матчи, завершившиеся с крупным счетом, для меня заканчивались ноль-ноль. Все-таки женщины и футбол несовместимы. Женщины могут интересоваться, хмурить брови, сыпать фамилиями, но это все мимикрия. Женщины и футбол несовместимы органически, потому что и то, и другое – стихии. Одна скучает в присутствии другой.
После свадьбы моя болезнь пропущенного гола стала хронической. Все дело в том, что моя жена, мыслящая стратегически, как, собственно, и любая жена (в этом отличие романа от брака: первый – тактика, второй – стратегия) в какой-то момент решила разделить интересы мужа, и мы начали смотреть футбол вместе.
Как же она мучилась, бедняжка. Безнадежно скучая, жена пыталась развлечь себя, как могла: «а можешь еще пива из холодильника принести?», «смотри, вот я платье в магазине сфотографировала, точь-в точь по цвету как форма этой команды, нравится?», «давай только на секунду переключим на сериал, я узнаю, бросил он ее или нет».