– Вот у меня и чпок! До самого утра балагурили.
Чпок у него, чпокальщик фигов, балагур. Одно слово, деревня. ЗОЖ, свежий воздух, прогулки босиком.
А у нас что в Москве в те годы? МПЗ, Капотня, «пятерки» без глушителей, да еще и Черкизон как раз в тот момент прямо под окнами открыли.
Экология – понимать надо.
Глава 14. Хипстер Веня
1. Одна маленькая большая любовь
У Семы есть племянник, студент. Сема его опекает за глаза называет «хипстер Веня». «Хипстер» – потому что моему ровеснику Семе это слово кажется достаточно обидным. Из формальных признаков хипстера у племянника присутствует только борода, но это так себе критерий. С таким же успехом хипстерами можно назвать основателей марксизма-ленинизма. А «Веня» – потому что он Веня. Для Семы это имя тоже почему-то ругательное. Он вечно костерит своего старшего брата за то, что тот дал своему сыну такое имя, по мнению Семы, беспомощное и вялое, обрекающее своего носителя на беспомощность и вялость. Сема верит во все такое, а также в нумерологию.
Как-то довольно продолжительное время, чуть ли не целый, страшно сказать, месяц, хипстер Веня был влюблен в некую однокурсницу. Он бродил вокруг нее котом, распушал хвост, пел кошачьи серенады. Веня прожужжал о ней все Семины уши и даже пару моих, отчасти. Мне особенно запомнился один эпизод из этой его любви с односторонним движением, по которой Веня грандиозно ехал на своем «Камазе» во всю ширину полосы.
Однажды Веня со своей избранницей, которая упорно не хотела признавать того, что она его избранница, беседовали между парами в коридоре их института.
Пока они ворковали (наверняка ворковал Веня, а девушка просто снисходительно кивала), к ним подошел неизвестный юноша. Неизвестный Вене, но известный его избраннице.
Неизвестный о чем-то шепнул девушке, она что-то прошептала ему в ответ. Веня ничего не расслышал. Неизвестный помялся несколько секунд и ушел.
– Поклонник? – настороженно спросил Веня.
– Нет. Так, спам, – объяснила девушка.
2. Король пикапа
Хипстер Веня – король пикапа. Не понимаю, как у него это получается. Наверное, виной всему молодость. Он может подойти на улице к любой женщине без исключения. Хипстер Веня – обладатель уникальной статистики: из десяти женщин ему отказывают одиннадцать. То есть еще одна, просто проходящая мимо, про себя думает: «Какой же придурок».
Проблема хипстера Вени – в методологии. Он слишком широко трактует понятие «язык тела». Рассказывает его дядя Сема.
Идут они вместе, например, по улице, никого не трогают.
– Смотри, смотри, – шепчет хипстер Веня, – вон та блондинка посмотрела на меня и поправила волосы – она меня хочет.
И бежит знакомиться. И так далее до бесконечности.
– Смотри, она наклонилась завязать шнурок – она точно не против!
– Смотри, она копается в сумочке – она вся горит!
– Смотри, она споткнулась – она моя!
Ну, вот как ему объяснить, что чаще всего, когда женщина поправляет волосы, она просто поправляет волосы.
3. Миллионер
Однажды хипстер Веня произвел фурор. Что удивительно, ведь раньше он производил только шум, причем чаще всего белый.
Веня, я и Сема пошли втроем в кино. Это был один из «Форсажей».
Весь фильм Веня то и дело теребил нас, показывая на экран:
– О, у меня была такая машина.
– И такая.
– И вот эта тоже.
Перед нами сидели девушки, которые попеременно оглядывались.
Когда фильм закончился, и в зале включили свет, одна из девушек, видимо, самая смелая, кокетливо спросила Веню:
– Простите, а вы что, миллионер?
– Нет, просто он в детстве коллекционировал машинки, – ответил вместо него безжалостный Сема.
4. Царь зверей
Даже у довольно умных (а значит, по определению рефлексирующих) мужчин нередко встречается этот баг – потребность выглядеть монстротрахом, королем спальни, автором «Камасутры» и немножечко Калигулой (не столько по мотивам Светония, сколько Тинто Брасса). Правила приличия требуют написать «системная настройка», но пусть остается «баг». В конечном счете, мы все состоим из багов, и это они, а не системные настройки, делают нас личностями.
Как-то раз на шумной вечеринке я стал свидетелем особенно яростного перфоманса в этом чисто мужском жанре. Человека, устроившего перфоманс, извиняло только то, что он был хипстером Веней. Юный возраст, вольное студенчество, блуждающий тестостерон со смещенным центром тяжести – все это, конечно, зачтется ему на суде истории.
– Веня… – обратилась к нему одна девушка на той вечеринке, но он не дал ей договорить.
– Вениамин, – поправил он ее.
То есть такой вот брутальный человек, до железобетонности букв в имени. Прямоходящий кусок скалы.
И вот этот самый человек Вениамин (а на самом деле, конечно, Веня) развлекал местную публику, преимущественно состоявшую из прекрасных дам, рассуждениями о самцовости самцов и самкости самок. О том, что вторые созданы для первых, и далее по тексту про джунгли, инстинкты, промискуитет, витальность и прочий дарвинизм с легкими нотками колониального Киплинга.
Веня сидел с широко раздвинутыми ногами, видимо, тем самым демонстрируя витальность. Или же, что даже вероятнее, это была мышеловка, расставленная им для глупых мышек.
Девушки внимательно слушали его и, если спорили, то деликатно, чтобы не расплескать Венино эго, из уважения к его ранимому возрасту. А Венино эго в какой-то момент уже булькало в районе горла, так что мы с его дядей Семой начали всерьез опасаться за жизнь юноши. Бесстрашный студент вплотную подошел к взрывоопасной теме: он собирался раскрыть девушкам тайны своего донжуанского списка.
Хипстер Веня разошелся от безнаказанности, поскольку девушки на той вечеринке были ему незнакомы. Пользуясь своей анонимностью, Веня так самозабвенно лепил горбатого, что в какой-то момент горбатый даже распрямился от его наглости. Когда из донжуанского списка Вени уже были готовы посыпаться первые громкие имена, на вечеринку пришла припозднившаяся гостья. При виде нее хипстер Веня смутился и заметно прикрутил свою конфорку.
Запоздалая гостья сразу радостно накинулась на девушек, сидевших полукругом перед Веней. Судя по всему, среди них оказалось несколько ее хороших подруг. Они поворковали немного на своем голубином, и гостья поинтересовалась, чем они тут занимаются. Девушки из Вениного круга вкратце пересказали ей основные тезисы его домостроевской лекции, не забыв про джунгли, промискуитет и донжуанский список.
– Ах, вот оно что, – нараспев произнесла гостья.
И, повернувшись к лектору, неожиданно спросила:
– Венечка, а ты уже успел рассказать девочкам, как я тебе не дала?
Веня закачался, сбледнул и сразу стал значительно ниже ростом.
– Ты не дала?! – взвизгнул он неконтролируемым фальцетом. – Ты не дала?! Да это я тебе не дал!
С этими словами он резко сдвинул ноги и захлопнул свою мышеловку, словно наглядно демонстрируя, как именно он не дал.
Остаток вечера хипстер Веня тихонько просидел в углу, обсуждая со странным немолодым человеком в камуфляжной жилетке охотничьи ножи.
5. Московский дрифт
Есть такие люди, которые говорят, словно дают интервью. О чем их ни спроси, разговор уже через секунду будет вертеться вокруг них. Избушка их внимания всегда повернута к собеседнику задом.
Классический пример – хипстер Веня. В его случае этот диагноз особенно остро проявляется при общении с девушками. Для Вени все девушки – журналистки, приглашенные на его брифинг. Кем приглашенные? Их счастливой звездой, очевидно.
Поначалу я думал, что это просто конфликт поколений, и я слишком предвзят к юному племяннику Семы. Но однажды на шумной вечеринке я смог убедиться, что он бесит не только меня, кроткого человека.
Одно время Сема везде таскал племянника с собой. Он со слезой объяснял, что должен помочь бедному мальчику освоиться в этой недружелюбной Москве. Звучало пронзительно, правда, хипстер Веня всю жизнь прожил в столице, где и родился.
Веня не стеснялся посторонних женщин. Напротив, почти сразу он сам начинал их стеснять. На той вечеринке юное дарование снова отчебучил.
Он легко вклинился в шумный кружок незнакомых хохочущих девушек (я стоял неподалеку от них и даже взглянуть в ту сторону боялся), с ноги открыв невидимую дверь социальной конвенции, уселся на подлокотник кресла, где расположилась хозяйка дома, и сказал:
– Что я люблю в зиме? [до его прихода девушки обсуждали, что они любят и не любят в зиме, и Веня услышал обрывок этой беседы] Каток на «Патриках», доска в «Сорочанах», легкий морозец, но не больше минус пяти, шарф и угги, дрифтануть на льду на «смотре», заинстаграмить трубы с паром…
Хозяйка дома прервала хипстера Веню и сказала:
– Спасибо, молодой человек, собеседование окончено. К сожалению, у нас нет для вас вакансий.
Все кругом ржали.
– Каких вакансий нет? – захлопал глазами хипстер Веня, который умел глупеть на глазах, особенно в минуты кризисов.
– Для вас – никаких, – ответила хозяйка дома. – И еще я хотела спросить, так, для общей эрудиции, а на чем вы любите дрифтовать на «смотре», очевидно, на уггах?
Первый раз в жизни я увидел, что в хипстере Вене есть красная краска: в тот момент она вся была на его лице.
6. Дочь Дракулы
В метро – красивая девушка.
Такая красивая, что на нее наверняка большой спрос. (Так вообще сейчас говорят про девушек или это жуткий сексизм?)
Спрос не среди меня, это уже давно не моя война. Для меня все женщины теперь как дочери. Или сестры. Максимум – двоюродные.
Среди современных юнцов.
И вот у меня к ним, к этим современным юнцам, есть один вопрос про ту красивую девушку с большим спросом. Жаль, вопрос риторический, и сам я его задать не смогу, потому что среди моих знакомых подходящих юнцов нет. Хипстер Веня неадекватен, а мой Артем не в счет, он пока – прототип мужичка. Для него предел мечтаний – та девушка, у которой есть совочек и ведерко.