Женя, недоумевая, отошел к стене. Что это за нахрен еще?
Он увидел, что девушки сами подходят к парням и ведут их в зал. Юли он не видел уже с полчаса. Она куда-то вновь пропала, после последнего медляка. Тут он увидел Аньку, танцующую с каким-то длинноволосым парнем. Она показала большой палец, улыбнувшись.
— Можно тебя пригласить? — раздался сбоку голос.
Он повернул голову. Юля стояла, рядом с ним, ее глаза влажно блестели в свете неярких огней.
Они вышли в зал, она положила ему руки на шею, и встала очень близко. Его руки, как-то сами поместились на талию.
Певец (Меладзе кажется), пел про цыганку. Грудь девушки иногда, касалась тела парня, а ее алые губы были так близко. Чувства ударили в голову не хуже того вина, которое они пили с…
Ее мерцающие глаза неотрывно смотрели в его… а он все боялся, что она почувствует, как он напрягся, ибо его маленький друг тоже решил, что ему девушка сильно нравится.
После танца она уже привычно упорхнула, а Женя присел на лавочку. Отдышаться.
Что же с нами делают, эти женщины! В голове какая-то каша, руки дрожат, как после восьми подходов.
— Что Жека, долбануло? — лавка скрипнула под весом Руслана.
Парень молча кивнул.
— Не забудь проводить! — хохотнул он.
Снег мерно скрипел под их шагами. Юля шла, взявшись обеими руками за его локоть. Скользко. Сзади гомонил, вышедший на улицу народ, а они, не спеша, удалялись от техникума.
Лицо девушки раскраснелось на морозе, длинные волосы волной лежали на меховой оторочке капюшона пуховика.
— Далеко нам идти? — осмелился он спросить.
— А что ты устал? — весело спросила в ответ Юля.
— Наоборот. Хочу с тобой побыть подольше, — нахальство откуда-то, так и лезло.
Девушка рассмеялась.
— Минут десять идти, — сказала она.
Они свернули за угол, и голоса сзади стали почти неслышны.
— А что такое движенец? — спросил он, удивляясь немного своей смелости.
— Во первых не что, а кто, — со смехом пояснила девушка. — Это те, кто движением рулят.
— Кто куда поедет?
— Ну, примерно. Они следят за движением поездов.
— Церберы просто какие-то.
Девушка улыбнулась, но промолчала. Что-то не то сказал? Хорошее настроение начало снижаться. «Церберы, блин» — клял он себя. Нашел сравнение.
— Вон мой дом, — сказала она, показывая рукой.
— Жаль, — искренне пожалел парень.
— Почему? — блеснула улыбка.
— Слишком близко.
Они перешли через дорогу. Узкая тропинка отливала стеклянным блеском. Девушка отпустила его руку и пошла вперед. «Вот бы она поскользнулась, — пролетела мысль — а я бы ее…»
И тут его собственные ноги скользнули вперед! В груди похолодело и он с замиранием сердца, увидев носки собственных ботинок, кувыркнулся на спину. Голова с сухим хрустом, влипла в утоптанный лед, перед глазами засверкали огоньками.
Когда взор прояснился, он увидел звездное небо, и на фоне его женское лицо, наполненное тревогой.
— Ты как? — спросила она.
— Красивое сегодня небо. Звезды так близко, рукой достать можно, — ответил ей Евгений.
Так, кажется после удара, язык и мозг теперь живут отдельно.
_ Давай вставай, звездочет! — улыбнулась Юля.
Эх, как хотелось бы сейчас, прыжком, одним движением, как ниндзи в фильмах, на ногах очутиться!
Голова побаливала. Утвердившись на ногах, он отряхнулся и пощупал затылок.
— Сильно ударился? — в голосе тревога. — Болит?
— Голова не может болеть. Это же кость, — съюморил Женя.
— Да. Хорошо, что я рядом живу. А то, если бы тащить? — ответила в этом же ключе Юля.
— Ты что. Настоящие мужчины, даже без сознания передвигаются сами. Ползком, но сами, — пояснил парень, продолжая ощупывать неплохую такую шишку.
— Ладно, шутник, пойдем. А то я уже замерзла, — улыбнулась девушка.
Они зашли в подъезд, Юля обернулась:
— Ну вот, я дома почти.
— А мне еще топать до пруда, — сказал Евгений и опять потрогал ушибленное место. — Во, блин, вторая голова растет.
— Покажи.
Женя снял шапку и повернул голову. Девушка сделала шаг к нему и пощупала шишак.
— Приложи что-нибудь холодное, — посоветовала она.
— Ага, — повернул он голову к ней.
Ее лицо оказалось так близко. Она смущенно потупила взгляд, но не отошла. Женя нерешительно наклонил голову. Ее губы слегка приоткрылись.
Парень несмело коснулся ее губ своими. Отодвинулся, посмотрел в глаза, не встретил неодобрения. Уже смелее он вновь коснулся мягких губ, не смея впрочемраспускать руки. Так и стоял, согнувшись, руки по швам. А ее рука так и лежала на затылке, а вторая опустилась на плечо. Она лишь встала совсем вплотную, прижавшись всем телом.
Он оторвался, переведя дыхание, ибо все это время даже не смел дышать.
Она взглянула на него, немного смущенно глядя из-под полуопущенных ресниц.
Их губы опять соприкоснулись и он, осмелев, провел языком между губ. Потом еще. Их языки встретились, и дыхание у парня совсем пересеклось. В голову ударила волна желания, по телу пошла дрожь.
Он положил руки на ее талию и немного притянул к себе. В голове стучал пульс, ее руки будто жгли, обвившись вокруг его шеи.
Грохнула дверь подъезда. Девушка быстро отстранилась, не вырываясь впрочем, из кольца его рук. Мимо прошел мужчина, слегка улыбнувшись, при виде парочки.
— Мне пора, — прошептала Юля, мягко освобождаясь от плена рук.
Парень молча кивнул. Девушка повернулась и пошла по лестнице. Поднявшись на пролет, она смущенно улыбнулась ему и негромко сказала:
— Пока.
— Пока, — эхом отозвался Женя.
Ее каблучки застучали по ступенькам, потом раздался стук открываемой двери. «Ну все, Юля дома. Пора и мне», — подумал парень и, вздохнув, вышел в морозную темень. Звезды по-прежнему мерцали в вышине, чистой от облаков.
Он запрокинул голову и пару раз глубоко вздохнув, улыбнулся.
Я посмотрел на уже почти засыпавшего за кружкой Васю. Устали мы, таская вещи из той квартиры. Два раза пришлось через пол-города ездить.
— Слушай, дружище, а не пора ли нам на боковую? — внес я предложение.
— Да, ты знаешь, что-то я притомился, — отчаянно зевая, ответил Вася.
— Давай в комнату, на диван, я тебе там постелил, — махнул я рукой.
Вася, опрокинув остатки пива в рот, тяжело встал и побрел в гостиную. Пока я убирал со стола, оттуда уже послышалось сопение. Готов.
Раздевшись, я в одних трусах вышел на балкон. Вспомнился почему-то Вася, тот, с испуганными оленьими глазами. Уже не тот сморчок, что в начале первого курса, но… Он тогда еще не мог ответить на наглые требования наших «избранных». А они борзели все больше, глумясь над его незлобливым нравом. Уроды.
Я столько раз говорил, пошли их нахрен, он только молчал в ответ и горестно вздыхал, хлопая глазами.
Может все-таки я был не прав!? Стоило ли так ломать его, может тот Вася, был лучше?
Да нет! Какой нафиг лучше!? Каждый, кто понаглее ездил на нем, как хотел. Пол-группы прошли первый курс, только благодаря Васе. И хрен бы он стал механиком своей СЦБ, имея тот мягонький нрав. Так бы и работал за всех!
Да-а. спасибо Руслану, наставил нас с Васей на путь истинный…
Штанга с лязгом встала в пазы. Я поднялся с лавки, подхватывая полотенце, и утирая им, буквально льющий со лба, пот. Сегодня всего трое было в зале. Я, Вася и редкая теперь птица — Руслан. Апрель, у него уже диплом.
Я присел рядом с ним, катая в голове мучавший меня вопрос. Он тоже отдыхал, изредка, попивая воду из бутылки.
— Ну, говори, — пробасил он. — Вижу, что-то хочешь.
— Да не знаю, как спросить, — протянул я.
— Как есть говори, — подбодрил меня Руслан.
— Можешь драться научить? — выпалил я одним махом просьбу.
Руслан покосился на меня и улыбнулся.
— Это академический интерес или допекло? — поинтересовался он.
— Допекли, — поморщился я.
— Я так понимаю, больше ты для Васи интересуешься, — мотнул головой он в сторону того.
Я кивнул.
— Ну, блин, ты задал задачку, — потер он лоб огромной пятерней.
— Понимаешь, драться может научиться каждый, — с расстановкой произнес Руслан.
— Даже Вася? — уточнил я.
— Конечно. Но, — он подумал и продолжил. — Понимаешь, можно выучить фигову тучу приемов, отработать их. А в решающий момент не хватит решимости их применить.
Я задумался над его словами. Завис немного, так сказать.
— И че делать? — спросил я после паузы.
Руслан усмехнулся.
— Попробую объяснить.
Он оперся спиной на стену.
— Васю зови, пусть тоже слушает, — кивнул он в сторону того.
Тот сам уже подходил с полотенцем в руках. На полотенце подмигивал заяц и когда Вася им вытирался, казалось, тот подпрыгивает.
— Расскажу один случай, — начал Руслан. — Я, там, у себя, ходил в секцию по боксу. Тренер у нас был что надо, кремень. Потом многие, кто у него занимался, из армии даже писали, благодарили.
— Ну, так вот, — он глотнул воды. — Однажды после городских соревнований, два наших парня подумали, что они круты немеренно, они первые места в своих весах взяли. А на следующий день, они пришли весьма побитые. Оказалось, они пошли в какой-то бар, там разбушлатились, они же боксеры опупенные. Задели какую-то компанию, а там оказалось много парней, тоже подраться нифига не любящие.
— И че? — нетерпеливо спросил Вася.
— Да вломили им крепко, — ответил Руслан. — Степаныч их увидел, понурых таких, и сказал: Вот запомните. Бой на ринге, и на улице — это два разных боя. Во-первых на ринге один на один. А во вторых, даже таких неплохих, в общем-то, боксеров могут побить люди, которые и драться толком не умеют.
— Это как это? — удивился Вася.
— Вот и мы тоже спросили, как. А он нас поглядел и сказал, просто они могут быть решительнее, злее. Пока вы им бокс показываете, он дубину схватит и по башке даст. И не будет думать о правилах и лезть с кулаками один на один. И победит.