Юлька тем временем радостно закричала:
— Привет, Ножи!
И в правду, на многих, под расстегнутыми косухами, виднелась майка, с эмблемой двух перекрещенных черных ножей. Под радостно скалившимся, черным-же черепом.
Они повернулись в нашу сторону, я просто кожей почувствовал оценивающие взгляды, скрестившиеся на мне.
— Юль, а чт… кто это? — послышался голос.
Говорившего я не видел, так как в этот момент боролся с пряжкой подбородочного ремня шлема.
— Друг, — ответила девушка.
— Понятно, — ответили не очень радостно. Я бы даже сказал, совсем не радостно.
Через минут десять у меня возник законный вопрос, а на кой собственно хрен, меня сюда притащили? Юлька убежала, к компании немногочисленных представительниц слабого пола. (если быть точнее, ровно две их было), а мужики просто отвернулись и стали базарить за свое.
Я стоял возле мотоцикла, не зная, что и делать. А потом мой взгляд упал на сумку, притороченную у Юльки на мотоцикле сзади. Мы же заезжали пива купить. В этой сумочке чуть не ящик был. Так, так. Есть план…
Брякнув, сумка приземлилась возле стоящих на земле паков с пивом и других сумок. Сделал я это независимым видом (хотя внутри все сжалось, никак не могу внутри, полностью достигнуть такого же нагло-невозмутимого состояния внутри, которое демонстрировал снаружи). При этом мне пришлось слегка раздвинуть стоящих. Причем я даже не подумал, сначала попросить меня пропустить, а потом извиниться. Знаем, проходили. Не в первый раз налетаю на бойкот. Достаем бутылочку, скручиваем пробку, делаем глоток.
Я просто подумал, как привлечь к себе внимание, чтобы меня приняли в этот круг? Суровые, я бы даже сказал брутальные дядьки, явно не склонные общаться с каким-то «штатским». Что надо сделать, чтоб привлечь внимание таких персонажей? Либо удивить (ага, например телепатией или телекинезом), либо нахамить. Еще можно своей силой поразить, что в общем-то, то же самое, что нахамить.
А еще мне вдруг стало так муторно, снова проходить стадию знакомства, привыкания, бла-бла-бла. Нет, можно было просто постоять, понаблюдать, потом подошла бы Юля, то се. Все равно бы познакомился со всеми. Но что-то такая тоска напала, от этой перспективы! Нафиг! Надо форсировать события.
Мной овладела какая-то лихость. Что-то внутри, будто вырвалось наружу, отпустив тормоза, убрав чувство неловкости. Кривая улыбочка (это я уже потом вспомнил), совершенно мне несвойственная, скользила по губам.
Товарищи в черной коже стерпели этот мой жест с сумкой, только выразительно переглянулись. Спокойно, ребятки! Сейчас.
Изящно выбрасываем пробку в сторону их байков (не попасть бы только, такого они вообще не простят).
— Слышь, парень, — ага, кто-то все-таки не выдержал. — Ты поаккуратнее!
— А что не так? — клянусь, это не я сказал, это какой-то бес внутри меня!
Я сделал еще один глоток из бутылки. Смотрели на меня осуждающе, но пока не сильно враждебно. Один из байкеров, выглядевший старше всех, слегка улыбнулся почему-то.
Так обходим всех и встаем поближе к тому, кто, кажется, меня и критиковал, поза «я здесь самый, самый самэц, развлекайте меня». В одной руке небрежно держим пиво, другая в кармане. Быстро уничтожаем первую бутылку (сосед уже почти допил) и когда он тянется за новой, делаем тоже самое, то есть берем то, что берет он.
— А что ребят, — я делаю глоток из новой, теперь уже из банки и так развязно говорю, что аж самому противно. — В этих ваших косухах, как не жарко? Или это, типа, форма?
Во! Лица вытянулись, глаза сузились.
— Слышь, пешеход, — сказали мне слева. — А ты не охренел в атаке?
— Да, ладно, че такого, я только спросил, — продолжал я, в том же духе. — А ножи, это типа ваша эмблема, да?
— Ребят, мясо готово! — подошла Юлька.
— Во, пойдем, пожрем! — радостно произнес я, встряхивая банкой.
Естественно, плеснулось и пиво в ней. Видимо, попало на моего критика (что, собственно и добивались).
— Ты, бля, аккуратнее! — был громко покритикован я.
— Да, ладно, что ты растаешь, что ли, — отмахнулся я и двинул к мясу.
На мое плечо легла рука.
— Знаешь… — начал было мой оппонент.
— Руки убрал, — сказал я, слегка повернув голову в его сторону.
Не знаю, может я выглядел, как жизнерадостный рахит? Одет я был в светлые джинсы, почти такого же цвета джинсовку, а говорят, светлое стройнит. Не выглядел опасным я, наверное. В общем, руку он не убрал.
— Э… парни…, - нерешительно произнесла обернувшаяся Юлька.
Из глубины откуда-то поднялась радостная какая-то, будоражащая волна.
— Вы же…, - Юля встревожилась.
А я улыбнулся ей. Жизнерадостно так!
Сама же мне прием этот ставила.
— Ха! — это выдохнул, сгибаясь, мой противник.
— Ладно, хорош! — между нами угрожающе хмурясь, влез еще один бородач.
Он очень удивился. Удивлялся он где-то полсекунды. Потом его борода промялась под моим кулаком. Он качнулся в сторону, вот буйвол! Но мне этого хватило, чтоб припечатать смачный пендель, скрючившемуся критику.
Еле успеваю отдернуть голову, от ответного удара «миротворца». Пошла пляска! Успеваю отвести еще один его удар, и плечом вперед. На! Мужик запинается о кочку у ноги и летит на землю.
Тут у меня в голове сверкануло, и меня повело куда-то вбок. Следующий удар я пропустил мимо практически случайно. И головой я забодал кого-то третьего, подключившегося к веселью. В рту соленый привкус.
Разворачиваюсь, еле успев вытрясти из глаз зайчиков. Суматошно ставлю блок, на летящую в меня ногу. Успеваю схватить. Роняю любителя ножного боя. Тут мне славно прилетает в бок. Охаю, бью в ту сторону, попадаю.
Опять в голову прилетает. Дубль второй рукой от этого же противника успеваю отвести, бью в ответ.
Боль резанула ухо, несет в сторону, почти падаю. Калейдоскоп лиц. Рук. Ног. Мельтешит перед глазами черная кожа. Падаю. Ору что-то. Хватаю кого-то за ногу. Получаю в грудак. Суки, лежачего не бить!!!
Умудряюсь встать. Опять лечу на наземь. Земля больно бьет в спину. Под руку попадается что-то твердое. Не глядя, хватаю, кидаю в сторону летящего ко мне «критика». Удачно, прямо в лоб. Каску я оказывается, схватил. Его аж переворачивает в воздухе, и он ногами вперед пролетает рядом со мной.
Тут на меня налетели видно всей толпой…
Юля.
«Вот, блин, и пожалела парня. И зачем я его сюда поволокла?» — была первая мысль девушки.
Когда Борода повернулся к ней, лицо его было необычно для этого добродушного человека, искажено этаким полуоскалом. Человек десять держали Евгения прижатым к земле, и вся эта куча еще и периодически вздрагивала.
— Тащи воды! — заорал (!) Борода.
Девушка будто проснулась. Оказывается, все это время она пребывала в этаком ступоре, наблюдая за всем этим.
Только она повернулась, как из-под тел донесся приглушенный рев. Девушка схватила полторашку с водой и обернулась. И с изумлением увидела, как отлетает в сторону Саныч. Буквально. Кувыркаясь.
Кто-то охнул, снова донесся рев. Борода буквально прыгнул куда-то в центр, уже начинающей подниматься кучи тел.
— Что стоишь?! Лей! — заорал он.
— Куда?! — впервые, наверно, в сознательной жизни, взвизгнула Юля…
«Крепко кто-то мне по башке наварил — подумал Женя, трогая затылок, с офигенной шишкой. — Блин, я кажется, вырубился».
Очухался парень, сидя у ствола дерева. Первым делом ощупал голову. Потому как болела. А потом обратил внимание на все остальное.
Рядом сидела Юлька и хмурилась. Кажется, немного перебор получился. А эти байкеры и, правда, подраться совсем не дураки.
— Юль, — решился на вопрос Женя.
Та поджала губы.
— А чего я мокрый-то? — извиняющимся тоном, с выражением раскаяния на лице, сказал парень.
— Вот дурак, — в сердцах ответила девушка и, встав, ушла в сторону кучки девушек.
Недоуменно проводив ее взглядом, парень некоторое время собирал в кучу мысли (и воспоминания). Ничего такого, что из ряда вон не припомнив, он пожал плечами.
Кряхтя, встав, он подошел парням.
— Мужики, — сказал он, подойдя и выставив вперед ладони. — Я, это… Извиняюсь! Вспылил не по теме. Был неправ, раскаиваюсь!
Хмурые взгляды, которыми его чуть не пронзали, когда он подходил, чуток потеплели.
— Да ладно, — сказал сидящий на земле парень, щупающий разбитый нос. Тот самый, который и положил Жене руку на плечо. — Проехали.
— Бери пиво! — хлопнул его по плечу бородач-миротворец.
Отдых удался на славу. Подогретые пивом, парни начали постепенно рассказывать, что было. К моему удивлению, моя собственная память, оказывается, не содержала солидный кусок «битвы».
Парни сильно удивились, когда узнали, что Юлька еще и мой тренер. Коля (Форсаж), тот, которого я и провоцировал на конфликт, хмыкнул. Саныч (тот с бородой, который пытался нас разнять) помассировал челюсть и изрек, что теперь понял, почему у меня такой поставленный удар.
Потом как-то так получилось, что я проговорился, что умею играть на гитаре. Сей инструмент был немедленно притащен и меня буквально силком заставили играть.
Начал я с «Звезды по имени Солнце». Закончил. Посидел. Потом изрек: «Цой жив!». Мы за это выпили.
«Группа крови» пошла хорошо. Оказывается, что либо я в пьяном состоянии играю, как виртуоз, либо… Либо просто не замечаю, как лажаю. Я так думаю, что скорее второе, хотя тогда, так не казалось.
Еще выпив за великого музыканта, я бахнул его же «Пачку сигарет». Мне начали активно подпевать.
Только я пропел слова очередной песни:
«Эх пуля пролетела
И в грудь попала мне — е!
Спасся я в степи!
На лихом коне-е…»
Как мощный мужской хор сотряс воздух. Многие ее знали. Меня после песни хлопали по плечу и говорили: «Наш человек!». Пришлось еще раз исполнять ее на бис.