Между тем Аня уже раздавала вторую пачку. Она буквально подбегала к прохожим, курсируя по ширине тротуара, тыкала буклетами в руки людей. Тем приходилось брать. Она мило улыбалась, говорила: «Заходите» — и бежала к следующему. Глядя на нее, Женя тоже начал ходить от края к краю, правда, так лихо совать листки он как-то стеснялся. Но и так получалось получше. К вечеру они уставшие выходили из магазина. В карманах лежали по сотне у парней и полторы у Ани.
— Ну что, до завтра, — подвела черту девушка, улыбнувшись, намереваясь отделиться от парней. — Здесь же, те же…
На четвертый день Сергей не пришел. Я простоял минут двадцать возле его подъезда, но потом подумал, что он может, уже ушел, но в магазине его тоже не было.
— А третий где? — спросил Виктор Олегович, выдавая майки и буклеты.
— Не знаю, — ответил я, невольно оглядываясь на дверь.
— Ладно, — сказал он, убирая одну майку из стопки. — Идите.
Аня тоже промолчала, и взяв майку двинула к выходу. Раньше Сергей для нее буклеты брал, теперь видимо мне их тащить. Натянув майку, я тоже вышел из магазина.
— Давай, — девушка протянула руку.
Я положил, в протянутую ладонь, стопку яркой бумаги.
Она, молча взяла ее и пошла туда, где обычно стояла. М-да кажется, что-то случилось.
В выходной народу бродило больше и мои буклеты, из первой пачки, разошлись быстро.
— Чего тебе? — бросил Виктор Олегович, считая что-то на калькуляторе.
— Мне бы еще, — сказал я.
— А-а! Это всегда, пожалуйста, — он открыл стол и положил еще одну пачку. — Держи! Работай!
К обеду и от второй пачки осталась половина. Было уже двенадцать, и обычно в это время Аня звала обедать. Я поминутно оглядывался туда, к другому концу магазина. Наконец она подошла.
— Пойдем, обедать, — она протянула свои буклеты. — Пойду куплю булок.
Немного необычно было сидеть вдвоем, до кучи еще и с девушкой (в первый раз!). Я не решался с ней заговорить, как-то тему найти не мог. Они же с Сергеем обычно болтали.
— Что, Сергей сегодня не пошел? — спросила она вдруг.
Я поспешно проглотил откушенный от булочки кусок и мотнул отрицательно головой.
— Обиделся, значит, — тихо сказала она.
Она помолчала, рисуя носком кроссовки, узоры в пыли.
— Ну, ладно, пойдем работать.
Вечером, выходя из магазина, я радовался лишней заработанной сотне. Сойдя с крыльца, я постоял, думая о том, что может купить чего, маме в подарок?
— Ты куда сейчас? — прозвучал сзади голос Ани, вместе с хлопком двери.
Я растерялся как-то и ляпнул:
— Д-домой, — ответил, с трудом ворочая, враз окостеневшим языком.
— Пойдем, погуляем, — то ли спросила, то ли приказала она, глянув в глаза. Меня хватило лишь на судорожный кивок. Мы перешли дорогу, и пошли к парку возле УрГАПСа.
— Ну что готовишься к экзаменам? — спросила она.
— Так, это, нет, еще, — как-то отрывисто получился ответ.
— Сегодня хорошо, не очень жарко, — продолжила Аня.
Я опять лишь кивнул.
— Так, — она остановилась. — Ты со мной разговаривать будешь?
Я, честно говоря, опешил. А она стояла, уперев руки в бока и сердито на меня смотрела. Потом улыбнулась.
— Ты пошел гулять с девушкой. Нужно предложить руку, — она согнула руку колесом, показывая пример.
А я вдруг разом вспыхнул и почувствовал, что неудержимо краснею.
Аня тихо рассмеялась. Я согнул левую руку, и она вложила в сгиб локтя свою ладошку. Мое тело при этом будто одеревенело, я шел на негнущихся ногах, ощущая рукой тепло ее ладони.
— Давай пойдем, погуляем возле реки, — предложила она.
— Давай, — охрипшим голосом ответил я.
— Конечно Аня, пойдем, — со смехом поправила она.
— Конечно, пойдем, — повторил я, еще больше краснея.
— Аня.
— Аня, — я с таким трудом, почему-то, выговорил ее имя.
— Ты боишься меня что ли? — в ее словах вновь скользил смех.
Я не нашел, что ответить.
— Знаешь, ты как будто даже в росте уменьшился, — она повернула меня к себе. — Бу-у! Боишься?
Я невольно улыбнулся.
— Ну! Вот! Я тебя есть, не буду! — со смехом сказала она.
— Я обычно по выходным юношами не питаюсь, — продолжила Аня. — Только по будням и только вечером. Давай пошли!
Меня понемногу начало отпускать. Я украдкой посматривал на девушку, стараясь идти так, чтобы ей было удобно.
— Я тебе нравлюсь? — вдруг спросила она. — Не кивай, скажи.
— Да, — еле вытолкнул я, из пересохшего горла.
— Хорошо. Хорошо, что ты говорящий. Я думала немой. Давай поговори со мной.
— О чем? — тупо спросил я.
— Вот, блин, кавалеры. Кого-то не заткнешь, из кого-то слова не допросишься.
Я судорожно перебирал темы.
— Значит, давай я буду тебя спрашивать, а ты отвечай, — сказала девушка и уточнила. — Только подробно.
Я опять почувствовал, как тело начинает реагировать на это. Опять суставы будто замерзли. Вместе с мозгом.
— Какое время дня тебе нравится?
— Осень, — невпопад выдал я, и торопливо поправился. — В смысле вечер.
— Ты ответил сразу на два вопроса. Прогресс, — от улыбки ее мое сердце рухнуло куда-то в пятки.
— Ну, давай, объясняй почему, — потребовала она.
— Не знаю почему. Наверно, что людей мало, — ответил я.
— А осень? — допытывала она.
— Просто нравится, красиво вокруг, — я вдруг понял, что практически не дышу.
— А мне вот больше лето нравится. Тепло, хорошо, — мечтательно произнесла Аня. — Одежды много не надо. Лето для меня — свобода.
Их шаги гулко отдавались по доскам моста. На перилах, как-то сиротливо смотрелись сегодня, повешенные молодоженами замки. Когда под ногами вновь захрустели камешки, Анна решительно потянула меня влево, на тропинку, идущую по берегу.
— А что для тебя свобода? — очередной ее вопрос застал меня врасплох.
Я задумался. Свобода. Не надо идти, куда не хочется, разговаривать с кем не хочешь. А лучше всего, когда рядом никого и никуда не надо. И слушать тишину, звенящую в ушах. Между тем меня торопят с ответом, дергая за руку:
— Ну, что ты так задумался? — улыбнулась Аня.
— Я как-то… может… короче когда один. — выдавил все-таки.
— Один? — чуть удивилась она.
— Да, — тихо пояснил я.
— Совсем? — ее брови немного приподнялись.
— Да. И тихо когда еще, — голос мой стремительно терял громкость.
— Да ты просто философ, — хохотнула девушка. — Размышлять в одиночестве.
— Как-то вот так, да, — косноязычно пояснил я.
— Я не могу долго одна, — покачала головой Аня. — Мне быстро захочется с кем-нибудь поговорить. Я одна не знаю, куда себя деть.
Она задумчиво посмотрела на гладь пруда. На том берегу виднелись белые фигуры. Купающиеся. Рядом с ними стояла черная девятка и доносилась музыка.
— Вот кстати, — махнула она рукой. — Какую ты музыку слушаешь?
— Да… как-то… всякую, — не нашелся я с ответом.
— Вот эта, как тебе? — показала она в сторону отдыхающих.
— Нормально, — пожал я плечами.
— А чем тебе нравится заниматься?
— В смысле? — не понял я.
— Ну, хобби, там. В свободное время? — уточнила Анна.
— Книги читаю, — ответил я, почему-то разозлившись на себя.
— Какие? — склонила голову Аня.
— Какие попадутся, — не стал вдаваться я в подробности.
— А какие нравятся? — девушка не отставала.
— Больше фантастика, приключения.
— А сейчас что читаешь?
— Джека Лондона. «Мартин Иден».
— О, что-то знакомое. Расскажи, — заинтересовалась девушка.
— Ну это… Там парень короче, Мартин. Он моряк, матрос. Захотел стать писателем. Пытается написать и продать, чтоб денег заработать. Еще полюбил девушку из богатой семьи… Но у него не получается все как-то, он там ходит, деньги занимает, потом на работу всякую устраивается, потом бросает, потому что писать из-за нее не может. Вот. — нда, ну и рассказал.
— Интересно? — спросила Аня.
— Да, — ответил я искренне. — Но еще не дочитал.
— Ладно, — она посмотрела на часы, повернутые на тыльную сторону запястья. — Пойдем, проводишь меня.
Да, вот это я ботаником был. Потом я понял, что Ане большого труда стоило меня разговорить. Спасибо ей, большое, конечно. Что она нашла во мне тогдашнем? Довольно-таки скучная личность. Куча комплексов, разговаривать не умеет, тупит постоянно. Хотя наверно ее это и прикололо. Слава богу, что мне попалась она. Серега, тогда, кстати, так и не пришел больше. Я не выяснял, но, похоже, Анька тогда его крепко бортанула.
Эта девушка вообще уникум. Лично мне, больше такие не встречались. Может такое вывезти, хоть стой, хоть падай. Абсолютно без комплексов человек. Может и матом бабахнуть (правда, редко) и сочувствие выказать. И еще она сильно не любила прелюдий, к чему-бы то ни было. Сразу, с ходу, все у нее прямолинейно. Еще сильно врать не любит. Предпочитает горькую, но правду. Вот с кем бы я сейчас с удовольствием встретился. Хотя и она могла измениться. Тупо выйти замуж могла. Представляю, вот он я весь в белом, хочу с тобой побеседовать. А у нее детишек куча, орут, мужик там. Я думаю, вряд ли какой мужчина будет терпеть, что с его женой какой-то незнакомый мужик беседует. Тем более, из ее прошлого.
За книгой, возле самой стенки шкафа что-то блеснуло, парень потянулся, под пальцами хрустнуло.
Опа. Что это? Нифига себе.
В руках у Евгения оказалась упаковка из-под презерватива. Так вот значит куда она тогда подевалась. Да-а…
— Ну что, сдал? — Анька стояла на крыльце техникума.
Блин, как-же классно она выглядит! Легкая, бежевая, полупрозрачная майка натянута грудью, в черном лифчике. Короткая юбка. Вот нафиг я ей нужен?
— Да, сдал. На пять, — ответил я.
— Молоток, — похвалила она, улыбнувшись. — Какая сегодня работа? Гуляем!
Кстати под ручку гулять, она на самом деле не любила. Как и за руки. «Как в детском саду» — фыркнула она тогда на вопрос.