— Но я…, - начала было девушка.
— Тот, кто смог разорвать порочный круг и вырваться из дерьма, в которое попал, — сказал я серьезно, испытующе глядя на нее. — Явно не слаб.
Я еще некоторое время смотрел на Маринку. Она молчала, смотря на меня.
— Ну что, поехали? — спросил я, наконец.
Марина в ответ лишь кивнула.
Андрей Александрович сидел на лавке. В руке его дымилась сигарета. Его глаза скользили по ботве картошки, по грядкам, зеленеющим молодой зеленью. По бане, стоящей чуть поодаль. И ничего этого не видели.
Сегодня он проснулся рано. Пока жена спала, он оделся, вышел в огород. Еще со вчера жена наказала поставить дуги на гряду с огурцами. Поставив их, он сел на лавку. Да так и просидел на ней уже, наверно, с час. Необъяснимо гадко было на душе.
Вспомнилась Марина. Его собственные слова, чтобы она больше не появлялась здесь. Сказанные в гневе, после того, как на работе, Кабан, мастер их цеха, сказал, что он с его дочерью… Отдохнул.
Козел. Андрей Александрович сплюнул. И получил свое. Давно надо было этому гондону, морду почистить.
После он уволился. Плюнул на пятнадцать лет стажа и уволился. Не было сил смотреть на ехидные или сочувствующие лица вокруг. Без работы он не остался. И чего цеплялся за этот гребаный цех? Может, все-таки, его вина, что он тогда не смог зарабатывать нормально? Может, если бы ни его упрямство, то Мариша не покатилась бы по этой дорожке? Которая ее и сгубила…
Язык уже щипало он незнамо какой сигареты. Ладно, хоть Мишка нормально живет. Работает, жениться хочет. Только вот увлечения эти его. По лесу бегать. В эти его Поиски. И чего они там ищут? Нда…
Но душа-то болит все равно. За доченьку. Держал ее на этих самых руках. Радовался за нее. Переживал. И сам выгнал. Вроде как, не получилось. Как деталь запоротую выбросил…
— Андрей! — послышался голос жены из раскрытого окна дома.
— Ну? — не вставая, отозвался мужчина.
— А. Вот ты где. Иди завтракать, — сказала женщина.
— Иду, — ответил Андрей Александрович.
Мужчина допивал чай, когда жена позвала его из соседней комнаты.
— Андрей, — донесся ее озадаченно-встревоженный голос. — К нам какой-то джип подъехал.
— Чего? — мужчина нахмурился.
Он встал из-за стол и, подойдя к окну, увидел машину, большую. Что уже сворачивала к их дому.
— Кто это? — тоже озадаченно произнес он.
Городок был небольшим. После Екатеринбурга, движение здесь было смешным. Да и, наверно, из-за того, что выходной, машин почти и не было.
Марина, показывая дорогу, говорила отрывисто. Я ее не беспокоил. Видать воспоминания терзали.
По ее указаниям, мы заехали вообще куда-то чуть не в деревню. Одноэтажные дома, грунтовая, довольно разбитая дорога.
Дом, на который показала Марина, стоял на углу улицы. Крепкий такой домина. В палисаднике перед окном росла яблоня. Глухой высокий забор.
Я остановился перед деревянными воротами, заглушил двигатель, побарабанил по рулю. Посмотрел на девушку. Та сидела, бледная, губы вытянуты в ниточку. Нелегко ей сейчас.
— Марин, — тихо сказал я, беря ее за руку. — Надо выходить.
Та посмотрела на меня.
— Я не могу, — еле слышно отозвалась она.
— Надо, — твердо произнес я и ободряюще улыбнулся.
Что звякнуло, и ворота дома стали открываться. Из полумрака ограды появился мужчина, среднего роста, с настороженным выражением лица.
— Пойдем, — сказал я вновь, кивая на мужчину. — Нас уже встречают.
Из-за яркого солнца было не видно сидящих в машине. Андрей Александрович приставил руку к голове козырьком. Нет, не видать. Кого же это принесло?
Дверь УАЗа (блин, только по значку и узнал) щелкнула, открываясь…
… — Марина! — охнула сзади Люба.
Андрей Александрович смятенно наблюдал, как, выбравшись из машины, к ним подходит та, которую они уже практически похоронили. Она же пропала прошлым летом!
— Пап, — дрожащим голосом произнесла Марина. — Здравствуй.
Мужчина почувствовал, как против его воли, на глазах набухают слезы. В горле встал комок. Жива!
Мимо него пролетела жена, обняв дочь. А он стоял, смотрел, как они уже обе плачут, и как прирос к земле, не в силах пошевелиться.
— Здравствуйте, — прозвучал рядом мужской голос.
Мужчина посмотрел в ту сторону и увидел крепкого, даже мощного парня, уверенно стоящего рядом.
— Мам, пап, — сказала Марина, улыбаясь как-то виновато. — Это Женя. Мой…
Она немного замялась.
— Будущий муж, — с напором закончил за нее парень.
В доме было уютно. Я почувствовал это сразу, как зашел. Вот ведь как бывает, и деньги есть, и все сделано-обставлено по высшему классу. А уюта нет. Ощущение, будто находишься в офисе.
А здесь есть. Даже пахнет, как-то по домашнему. Теплом человеческих душ. О как поэтично завернул.
Когда кончились слезы и охи, нас потащили за стол. Нет, все-таки мне нравиться эта традиция. Я признаться, проголодался пока ехали. А заезжать в кафе придорожные, я отчего-то не захотел.
Пирожки с луком. Черт, как же они отличаются от таких же, но магазинских! Как говориться, с любовью сделаны! Вкусно, что пальцы откусить можно!
— Любовь Алексеевна, очень вкусно! — не удержался я от похвалы.
Женщина улыбнулась мне в ответ.
— Спасибо! — сказал я, допивая чай и вставая из-за стола. — Пойду, покурю.
Последние слова я сказал, глядя на Марину. Да прикрыла глаза…
… Я не торопился. Выйдя из ворот дома, я достал сигарету… Посмотрел на небо…
Ко мне не пришло никаких философских мыслей. Я просто стоял и смотрел на высокое летнее небо. Белые перистые облака медленно плыли по нему.
…«Мы представляли драконов, замки, птиц, зверей. Иногда облака были похожи на лица знакомых людей»…
Отчего то я вспомнил эти слова Энн. Интересно, где она сейчас? Видит ли это небо? Счастлива ли она? Я оперся плечом на косяк ворот, закурил.
«…Течение несет, все дальше берег тот
Где раздавались наши голоса
Горел костер, алея горизонт
Нам говорил, уже и спать пора
Но мы сидели, глядя на огонь
Нам было хорошо, без слов, без суеты
И лишь глаза, встречаясь иногда
Все говорили, нужен только ты…»
Помню. Хорошие стихи. Достал пачку и, вытащил сигарету. Убрал пачку обратно. Закурил.
Шелестела на теплом ветру яблоня. Мысли как-то пропали. Я просто смотрел в небо. Странное дело, я отчего-то полюбил это дело. Что днем, что ночью. Мне нравилось вот так бесцельно шарить глазами по синеве. А ночью мерцание звезд…
Что это? Будто взгляд затуманился. Я прикрыл глаза, потер их пальцами. Вновь посмотрел вокруг. Хм. Фигня какая-то. Я с удивлением смотрел на мокрые пальцы. Слезы?
Что это со мной? Расчувствовался я что-то…
В лицо вдруг освежил порыв ветра. Символично. Будто ветер новой жизни. Поворот судьбы.
Я выкинул окурок. Сунул руки в карманы джинсов. За спиной послышались шаги. Я покосился назад.
Из дома вышел отец Марины. Он подошел ко мне, тоже достал сигарету. Видно было, что он хочет что-то спросить, но никак не решается.
— Стало быть, вы уже серьезно это решили? — наконец, все-таки спросил он.
Я кивнул.
— Да, — ответил я.
Мужчина помолчал, крутя в руках сигарету. Посмотрел на машину.
— А мы уже не надеялись, — вдруг сказал он. — Что Маришка найдется.
Я промолчал. Что тут скажешь?
— Завтра вечером Мишка придет, — снова заговорил мужчина. — Обрадуется. Он сильно переживал. Все искал ее.
Я покивал. Мужчина, наконец, закурил. Так мы и стояли. Молча. Он курил, я смотрел на дом напротив.
— Надо бы нам к вам выбраться, раз такое дело, — вновь подал голос Андрей Александрович. — Познакомиться, сосваться там…
— Не с кем, — ответил я. — Моих родителей уж нет.
Мужчина нахмурился.
— Н-да, — подосадовал он.
Мы помолчали еще.
— А вы насколько приехали-то? — спросил мужчина.
— А насколько захочется! — ответил я, чуть улыбнувшись…
— Мама спросила, будем ли мы делать свадьбу? — сказала Марина.
Я посмотрел на нее.
— А ты что сказала? — поинтересовался я.
Мы по тротуару, в тени деревьев. Просто я пожелал сходить искупаться. Ну а чего сидеть дома в такую замечательную погоду? Заодно и краткую экскурсию по родному городу своей будущей жены заказал.
— Я сказала, что мы еще не решили, — ответила Марина.
— А ты как хочешь? — улыбнулся я.
— Я не знаю, — как-то виновато улыбнулась девушка.
Мы повернули направо.
— Сейчас я покажу тебе школу, где я училась, — сказала девушка.
Мы прошли двухэтажку, старую, еще деревянную. Здание школы было исполнено в классическом, раннесоветском стиле. Двухэтажная, сбоку был пристрой. Над окнами в нем, виднелась надпись «ТИР», выложенная красными кирпичами.
— Что, реально тир? — спросил я.
— Не знаю, — ответила девушка. — Я там ни разу не была.
Школа мне показалась смутно знакомой. Крыльцо, коричневые деревянные двери. Наверно, все школы в таких городках, чем-то друг на друга похожи.
Возле школы мы повернули налево, перешли дорогу и уперлись в железную уже дорогу.
— Что-то маленький у вас вокзал, — сказал я, осматривая действительно, очень маленькое здание возле перрона.
— Нет, — улыбнулась девушка. — Это не вокзал. Это лишь остановка. Вокзал там.
Она махнула рукой, вдоль линии.
— Ага, — ответил я.
Мы перешли железную дорогу, немного прошли по дорожке и вошли в лес. Хотя скорее это был парк.
В нем под разными углами пересекались и довольно широкие и почти незаметные тропки, из поверхности которых, то и дело вылезали корни сосен, из которых и состоял этот лес. Пахло хвоей, смолой и еще чем-то. Я вдохнул полной грудью.