В кастрюле на плите закипела вода, захлопала крышкой. Аглая машинально приоткрыла крышку, убавила огонь. А сама все думала. Гена сказал, что всем членам их подпольного клуба уже известно, что Алла погибла. Из-за того бои и набирают стремительно рейтинг. Аглая гадливо передернулась, представив себе страсти, кипевшие среди зажравшихся господ. И ведь есть среди них один, кто не просто знает об Аллочкиной смерти, а в ней виновен. Интересно, что он почувствовал, когда узнал? Раскаяние, угрызения совести? Нет, Аглая в этом уверена. Потому что на следующих боях он снова сидел в зале, Аглая успела его увидеть, прежде чем на нее спустили Пастену. Даже особенно искать не пришлось: он был почти у самого заграждения и жаждал насладиться очередным зрелищем… Нож соскользнул с картофелины и чиркнул Аглаю по руке. Не сильно, но достаточно для того, чтобы привести ее в чувство. Сжимая рукоятку ножа, Аглая поймала себя на том, что вместо картошки представляет под его лезвием лицо Бориса. Но в жизни все не так легко. К жирному борову даже подойти почти невозможно. А уж с такими намерениями, как у Аглаи… Впрочем, одних намерений мало, нужен план. Только какой? Сообщить следователю правду насчет шприца Аглая никогда бы не рискнула. Спровоцировать какой-нибудь скандал возле клуба, после которого у Дениса взяли бы отпечатки пальцев, чтобы сравнить их с отпечатками на шприце? Но тогда Денис может узнать, кто принес следователю шприц, и для Аглаи это точно ничем хорошим не закончится. Да и опять-таки, если привлекут Дениса, Борис выйдет сухим из воды, а ее это не устраивает. Прежде всего должен быть наказан именно виновник, а не исполнитель. Значит, придется вершить правосудие собственными руками, и только так. Как Гена за свою Веруньку. Смог же, сделал! Правда, в тюрьму после этого угодил. Аглая себе такой роскоши позволить не может, ей надо думать о Ромке. Но оставить Алку неотомщенной? Нет, нет и нет!!!
— Айка!
— Еще минут десять потерпи, — Аглая подумала, что проголодавшийся брат подъехал к кухне на запах борща. Но не угадала.
— Хорошо, заканчивай, — кивнул он. — А после давай все-таки поговорим. И так уже затянули с этим делом. Ты как будто специально Генку к нам привела, чтобы уйти от этого разговора.
— Не приводила я, он сам, — буркнула Аглая. — Впрочем, таких, как он, пригласить домой не жалко. Согласись, хороший он человек.
— Хороший. Только как-то уж больно своевременно появился.
Своевременно? Да, очень! Ромка даже не подозревал, насколько. И Аглая до сих пор не могла понять, решить для себя, что же послужило тому причиной. То ли в самом деле общая беда сблизила их с Геной в ту роковую ночь, то ли все-таки шеф дал ему указание присматривать за ней? Или действительно к Аглае паранойя подкрадывается? Не слишком ли много она воображает о себе? Чтобы шеф к ней лично приставил персонального наблюдателя? Почему тогда уж не ко всем девчонкам? Да, Аглая одна из всех знала обстоятельства трагедии с Аллочкой, но ведь все остальные девчата были в курсе, что Алка серьезно пострадала на ринге, и после беседы со следователем, будучи неглупыми людьми, тоже должны были сделать правильные выводы, которые ненамного отличались от того, что было известно Аглае. А кроме того… Услышав это вчера от Гены, Аглая аж вздохнула с облегчением… Если следователь занялся их телефонами, ему должно быть известно о том, что в ночь трагедии девчонки собирались вместе в «Золотой тайне». Все, кроме Аглаи! Потому что она свой телефон в тот день просто забыла дома. Случаются же такие счастливые совпадения! Вот, наверное, почему следователь до сих пор не взял ее за горло: у него нет доказательств того, что в ночь Алкиной гибели Аглая была вместе с ней! Поэтому он поверил, что они собирались встретиться позже. Пытался это проверить, спросив Ромку, как и во сколько Аглая вернулась в ту ночь домой. Но брат, конечно же, помнивший, в каком состоянии и во сколько пришла Аглая, не выдал ее! Ничего не зная наверняка, просто интуитивно почувствовав, что может навредить сестре правдивым ответом. И следователь остался при своем. Понимает, конечно, что Аглае известно больше того, что она ему говорит, и тревожилась она в тот вечер не зря. Понимает теперь и то, почему на следующий день Аглая пыталась заявить в полицию об Алкиной пропаже, вместо того, чтобы просто сходить к ней домой. Но ничего не может доказать. И почти верит в то, что Алка с Аглаей в тот вечер не виделись. Если подумать, то у него гораздо больше оснований взяться сейчас за других девиц… Так приставил ли после всего шеф Гену следить за ней? Или тот в самом деле решил сам войти в их семью и помочь? Аглае очень хотелось верить в последнее. Вот только жизнь учила ее быть не слишком доверчивой.
— Айка, хорош растягивать удовольствие. — Ромка, оказывается, не уехал в комнату, а остался на пороге кухни, наблюдая за сестрой. Пришлось все доделывать в нормальном темпе. После чего Аглая накрыла крышкой испускающую аппетитный аромат кастрюлю и, оставив борщ настояться, пошла в комнату вместе с Ромкой.
— Садись, — кивнул он ей на диван. И после того как она села, сказал: — Я тебя внимательно слушаю.
— Ты меня? — у Аглаи даже глаза расширились. — А мне казалось, что это ты хотел со мной о чем-то поговорить.
— После того как узнаю, во что ты вляпалась. Я долго думал, Айка. Следак приходил к нам не просто так. Не снять показания с очередного свидетеля, тем более что и свидетель-то из меня никакой. Нет, он пытался гораздо глубже копнуть… — тут Ромка замялся, видимо, не зная, как продолжить свою мысль.
— Спрашивал тебя о тех типах с криминальным уклоном, с которыми в свое время имел дело ты сам, — подсказала ему Аглая. Впервые за прошедшие годы она все-таки решилась заговорить об этом напрямую. Его ответную реакцию предсказать было нетрудно. Нахмурившись, брат стиснул руками подлокотники кресла и резко произнес:
— Чтоб я этого больше не слышал!
— Тогда и не спрашивай, — покачала головой Аглая. — Потому что мне нечего тебе ответить. Что ты хочешь узнать, если ни ты, ни Алка не посвящали меня в свои дела? Это следователь, который знает побольше моего, считает, что у вас могли быть общие знакомые в той среде. Он задавал мне вопросы о вас. Когда же понял, что толку от меня не добиться, он пошел к тебе. Может, ты мне расскажешь, о чем вы с ним говорили? А то я до сих пор не понимаю, что вокруг меня происходит.
— То, чего не надо, тебе и незачем понимать, Айка. Но в ту ночь с тобой определенно что-то произошло. Не вокруг, а именно с тобой самой. Ведь что бы я ни сказал следаку, а я помню, какая ты пришла на самом деле. Явно не прямиком с работы, поддатая, вся в слезах. Ты что-то узнала тогда про Алку?
— Ничего я не узнала, — запротестовала Аглая, но под пристальным взглядом брата вышло это как-то неубедительно.
— Иногда ты умеешь врать, Айка. Но не всегда тебе это удается. Да и я ведь инвалид, а не идиот. Ты что-то видела в ту ночь. А может, вы с Алкой были вместе?
— Ромка… — Аглая заломила руки. Рассказать бы ему все! Признаться, попросить совета! Вот кому она может довериться без малейшего сомнения, зная, что брат никогда ее не предаст! И даже могла рассчитывать на его помощь, пусть не физическую, но наверняка реальную! Нет, нельзя! Невозможно рассказать ему, какой ценой она добывает деньги ему на протезы.
Но тут Ромка, избавляя ее от затруднения, сам пришел ей на помощь:
— Айка, если это что-то очень личное, то я не прошу у тебя подробностей. Где и как вы развлекались на пару с Алкой — не мне тебя судить. Я только хочу знать, куда же вас все-таки нелегкая занесла? Кто это был, и что произошло в итоге? Хочу убедиться в том, что тебе не угрожает опасность… или предостеречь, если потребуется.
И тут Аглая все-таки решилась на полуправду, часть которой Ромка мог узнать и от следователя:
— Алка поссорилась с одним типом, тот набивался ей в любовники. Влепила ему пощечину. И он… он натравил на нее собаку. Ротвейлера. Пес прыгнул и разорвал ей шею. Все случилось в считаные минуты… нет, даже секунды. Я даже ахнуть не успела.
— Вот, значит, как… — Ромка потупился, опустил голову. О том, что он чувствовал, можно было судить лишь по побелевшим костяшкам пальцев на подлокотниках кресла. Аглая тоже не двинулась с места. Она знала: Ромка понимает, что она сейчас с ним всей душой. И больше ему от нее ничего не надо. Где-то за стеной громко разговаривали соседи, на улице бегала детвора. А у них в комнате слышно было только тихое тиканье часов.
— Айка, тебя кто-то при этом видел? — прозвучавший в тишине голос заставил Аглаю вздрогнуть от неожиданности.
— Нет, никто. Алка была с ним вдвоем, они вышли. Сам понимаешь, такие разговоры при посторонних не ведут.
— Да… — Ромка снова замолчал, потом попросил: — А ты его знаешь?
— Нет. Слышала только, как она называла его Борисом.
— Как?! Айка, ну-ка, опиши мне его. Как он выглядит?
— За пятьдесят, толстопузый, два подбородка, каштановые вьющиеся волосы с проседью, губы толстые, взгляд такой, как будто все остальные на его личной земле живут и по гроб ему этим обязаны. Вот, в общем-то, и все…
— Два крупных перстня на правой руке, один на левой, — подсказал Ромка.
Аглая, подумав, согласно кивнула.
— А еще шофер в виде шкафа?
— Я бы сказала, в роли преданной собачки.
— Денис?
— Да. Ты их знаешь?
— Знаю. Хотя лучше бы не знал. Из всех, кому Алка могла бы врезать, она выбрала самого неподходящего. Безопаснее войти в бассейн с крокодилами. Он никогда ей не простил бы этой пощечины ни за что, она себя ею обрекла. Алка… Я бы восхитился ее поступком, если бы она не заплатила за него такой ценой! Айка, ты точно уверена, что он тебя не видел?
— Уверена.
— На все сто?
— На все.
— В общем, так, сестренка: если ты его когда-нибудь заметишь, прикинься ветошью и даже не смотри в его сторону. Поняла? Этот тип способен на все. И когда я говорю «на все», я именно это и имею в виду. Мужики, женщины, дети — для него без разницы.