– А вас-то за что?
– Нам нужно было донести о твоих поездках, а мы развесили уши, – тихо сказал он, – так что нам доходчиво объяснили, что так делать не стоило.
– Вас выгнали с работы?
– Еще не знаем, – невесело отозвался Вилли.
– В общем, – решился я, – тогда я возьму вас обоих на работу.
Мужчины удивленно переглянулись и посмотрели на меня.
– В каком качестве?
– Да в том же самом. – Денег у меня сейчас было более чем достаточно, а они пострадали из-за меня, поэтому это решение далось мне легко.
– У тебя даже парокара нет, – грустно усмехнулся Вилли, криво растянув опухшие губы.
– Будет. Не все же мне на машинах тайной полиции разъезжать, когда-то и на своей нужно.
– Как-то это… – попытался покачать головой Фрэнк, но сразу же скривился от боли.
– Да все решено, что вы как девочки! – возмутился я. – Дом у меня есть, и большой, хватит на всех, пока не подыщете себе жилье. Зарплата будет такая же, что вам не нравится?
– Да все нравится, просто как-то быстро все это. Еще три дня назад были уважаемыми людьми с солидной работой, вчера стали заключенными Ньюгейта, а завтра наемные работники молодого парня?
Я набычился. Вот так – пытаешься помочь людям, а тебе в ответ недоверие.
– Рэджинальд, не в тебе дело, пойми. – Фрэнк приподнялся на сиденье и устроился удобнее. – Давай мы сначала разузнаем, в каком мы сейчас статусе у себя в конторе, а потом дадим тебе ответ. Хорошо?
– Договорились.
За окном мелькали незнакомые улицы, и я только сейчас понял, что едем мы непонятно куда.
– Эй, уважаемые, а куда нас везут?
В ответ мне была тишина, что моментально меня вывело из себя. Мало того что настроение после посещения тюрьмы было никаким, так теперь еще и неизвестность дальнейшей судьбы.
– Если вы не хотите расстаться со своими душами, я крайне рекомендую вам отвечать на мои вопросы, – выпалил я со злостью.
Затылки дрогнули, потом охранник нехотя проговорил, не поворачиваясь к нам:
– Пока вы были в тюрьме, пришло распоряжение от начальства перевести вас, туда сейчас и едем.
– Сэр! – Нервы у меня были взвинчены настолько, что я и правда готов был убить их.
Наверно, они это поняли по моему тону, поскольку охранник тут же поправился:
– Вас туда и везем, сэр.
«Хоть и маленькая, но победа».
Я не стал больше к ним приставать, а пытался рассмотреть, куда мы едем.
Мы явно выехали из города и проезжали мимо парков на запад.
– Вы знаете, где мы? – тихо спросил я у более опытных попутчиков.
– Бромтон. – Вилли, как шофер, сразу определил, где мы находимся. – Только что мы тут забыли, я не знаю, тут, кроме ферм, нет ничего.
– Скотобойня, – также тихо ответил Фрэнк. – Эта дорога ведет на скотобойню. Я был там пару раз.
– Что мы там забыли? – удивился я. – Тем более вы все в таком состоянии.
– Пятая точка мне подсказывает, что наше наказание тюрьмой не закончилось. – Фрэнк посмотрел в окно.
Внезапно я вспомнил школу и слова учителя о том, как поступают с ремесленниками, которые совершили проступки, либо с теми, чей навык настолько мал, что им не разрешают работать с людьми.
– Уверен, ты прав, Фрэнк. – Я сразу догадался, что за наказание мне грозит, а также кто мог придумать такое извращение для почти исповедника.
«Ладно – я, но все остальные-то тут при чем?»
– Догадался? – поинтересовался Вилли, наблюдая за моей мимикой.
– Да, буду, судя по всему, забивать животных, вытягивая их души, – скривился я. – Вот только что будете при этом делать вы?
– Разделывать туши, на что еще могут пригодиться крепкие мужчины. – Фрэнк тоже понял задумку наших руководителей. – Молодцы, что сказать, хорошо придумали.
– Угу. – Настроение упало в ноль. Теперь вместо учебы и работы, которая приносила мне такое удовлетворение, я буду неизвестно сколько времени прозябать здесь, а ведь я даже не дал ответа на предложение сэра Артура, хотя что тут думать, нужно соглашаться, конечно, предварительно поговорив с двумя другими участниками.
– Прибыли, выходите, сэр, – вежливо обратился ко мне водитель, когда машина остановилась.
Снаружи нас ждали пятеро зашуганных мужчин, судя по одежде – крестьян, и еще две машины охраны тайной полиции. Из одной мужчины, одетые не в свои обычные одинаковые костюмы-тройки, а в простую одежду списанных на сушу матросов, таскали вещи: спальные мешки, котелки и прочее.
Охрана сдала нас с рук на руки тем, что прибыли на скотобойню раньше (я оказался прав в своих догадках), и укатили прочь. Я встретился глазами со старшим, что теперь за нами присматривал, и не отвел взгляда. Пожив с генералом, я и не такое давление выдерживал, так что пусть сразу поймет, что я не его послушная овечка.
– Билл Мюррей, хозяин скотобойни. – Старший охраны отвернулся от меня и показал на одного из мужчин, что мялся на пороге унылого, серого одноэтажного дома. – Приказом главы тайной полиции поступаете в его распоряжение.
– Кто бы сомневался, – проворчал я, но подошел к невысокому коренастому мужчине, который от наплыва такого количества народа в свой тихий уголок был растерян, молча мял в руках шляпу и с тоской смотрел по сторонам.
– Добрый день, сэр, – протянул ему руку я и попал в жесткие тиски рукопожатия. – Рэджинальд ван Дир и его наказанная компания. Где нам устроиться?
– Чем я заслужил такое наказание, господи? – Он быстро перекрестился, грустно посмотрел сначала на отряд тайной полиции, который нагло захватывал его дом, и только потом ответил мне: – Что же вы такого натворили, сэр?
Прежде чем я открыл рот, он снова перекрестился и выдохнул, перебив меня:
– Не хочу я ничего знать, устраивайтесь где хотите. Моим помощникам выдан отгул с содержанием, так что завтра здесь останусь только я, чтобы ввести вас в курс дела. Потом скотобойня на две недели ваша.
– Две недели?!! – ахнул я от такой безумной и напрасной потери времени.
– Так сказал вон тот высокий мистер. – Билл Мюррей показал на старшего над полицейскими.
– Спасибо, сэр, – поблагодарил я его и пошел за доктором и Дженни. Фрэнк и Вилли переговаривались со своими коллегами, несмотря на нахмуренное лицо их сержанта. Простым полицейским было плевать на его недовольство, они общались со своими коллегами, как и прежде, с их точки зрения, они не так уж сильно провинились, как это хотело преподнести начальство.
– Идем внутрь? – обратился я к недовольной Дженни, которая задумчиво ковыряла носком туфли землю рядом с поленницей. Доктор же был спокоен и посматривал с усмешкой на царившую вокруг суету.
– Я так понял, мы свободны, но наказаны, Рэджинальд? – по имени обратился он ко мне, видимо, думая, что пребывание в тюрьме дало ему на это право.
– Да, доктор, и завтра нам предстоит тяжелая работа, – согласно кивнул я, не став пока возмущаться таким панибратством. – Доплата еще в тысячу гиней за это вынужденное безделье вас устроит?
Доктор улыбнулся:
– Ты прекрасно знаешь, что я помогал тебе не из-за денег, хотя от них отказываться не собираюсь. Как наш пациент?
– Жив, здоров и в полном недоумении. – Я встретился с его понимающим взглядом. – Еще раз хотел поблагодарить вас, мистер Хоккингс, несмотря на все произошедшее, моя совесть теперь спокойна.
– Твоя-то да! – Дженни бросила свое занятие и подошла к нам. – А моя мама с ума там сходит от волнения. Не к тебе же в дом утром ворвалась тайная полиция, поставив все с ног на голову и без единого объяснения забрав дочь.
– Дженни, претензии предъявляй не мне. – Мне не понравился ее тон в разговоре. – Я оплатил заказ, ты его выполнила, а в том, что там себе напридумывала тайная полиция, я точно не виноват. Перед доктором я в долгу, он осознанно делал то, о чем я его просил, так что давай ты не будешь строить из себя оскорбленную невинность, за этот заказ я и так заплатил втрое больше. Я узнавал.
– Тогда и мне тоже тысячу давай, как моральную компенсацию, – сразу же сменила тон наглая девица, поняв, что я прав.
– Пятьсот, – отрезал я. – Тем более что нужно будет выполнить еще раз такую же работу. Только в этот раз все будет официально.
– А до этого, я так поняла, это была твоя личная инициатива? – съязвила она.
– Четыреста пятьдесят, – уточнил я, несмотря на ее возмущенный возглас. – Будешь перебивать, моя доброта будет уменьшаться вместе с гонораром.
На меня зло зыркнули, но угроза возымела действие, и Дженни прикусила язык.
– Это государственная тайна, – продолжил я, убедившись, что рядом нет людей, которые могли бы услышать наш разговор, – но нас попросили дать ответ, не могли бы мы сделать протез руки для дочери императора.
Дженни выпучила глаза, а доктор удивленно присвистнул.
– Я, конечно, предполагал, что ты, Рэджинальд, птица высокого полета, но чтобы настолько… – удивленно произнес доктор. – Кто ты?
– Это тоже государственная тайна, – виновато пожал плечами я. – Если не хотите, чтобы тайная полиция всю жизнь заглядывала вам через плечо, то относитесь ко мне просто как к вашему работодателю, так как я уверен, что после этого наказания смогу упросить руководство вернуть вам работу, а Дженни – в цех. Есть кое-какой проект, в котором они хотят, чтобы я участвовал, так что никуда они не денутся и согласятся.
Я сделал паузу.
– Который, конечно же, тоже государственная тайна, – не смогла удержаться от шпильки девушка.
Я не успел открыть рот, чтобы ответить, как она прижала к нему холодную ладошку со странной смесью запахов прелой соломы, выделанной кожи и девичьего пота и прошипела:
– Тихо, тихо, успокойся.
Я отвел ее руку и покачал головой, эта наглая девица давно меня раздражала, так что я почти к этому стал привыкать.
– Пороть тебя некому, – единственное, что сказал я.
– Странно, но дедушка говорит так же, прям слово в слово, – удивленно посмотрела на меня Дженни, заставив нас с доктором переглянуться и усмехнуться.