– Помню! Не напоминай! – Луиза с досадой закусила губу. – И что мне, принцессе, лизать сапоги какому-то простолюдину?!
– Луиза, для тебя самое главное, что он тот человек, который сможет сделать тебе руку, и это не говоря про то, что все исповедники получают дворянство, когда выходят из ученичества. Если хочешь, мы можем ускорить этот процесс, и ты будешь общаться с дворянином.
– Нет, пусть будет как есть. – Луиза снова закусила губы, а судя по тому, что они были в небольших язвочках, то в моменты волнения она делала это постоянно. – Пусть знает свое место! Билл, ты должен поговорить с ним о поведении!!
– Я решил выделить ему Мэри, надеюсь, она приучит его к этикету, поскольку то, что я увидел сегодня, не внушало оптимизма. – Он поморщился, вспоминая вид мальчишки, который был одет пусть в дорогое, но отвратное платье, сшитое по моде прошлого года, а эти его манеры…
«Бррр, лучше о таком не говорить Луизе. Главное, что мальчишка знает свое дело».
– Мою фрейлину и лучшую подругу? Не слишком жирно ему будет?! – снова возмутилась девушка. – Она все же графиня, а не безродная потаскушка.
– Луиза! – возмутился мужчина, услышав ругательство.
– Билл, я просто называю вещи своими именами, давай дадим ему что попроще! – требовательно заявила она.
«О мой бог, за что мне это все?» – взмолился про себя мужчина.
– Луиза, кто лучше всех знаком с этикетом и с кем проще всего ему будет познакомиться с твоим кругом семи? – В голосе мужчины не слышалось ни толики того раздражения, что он испытывал в душе.
Девушка повернулась к окну и замолчала, она об этом не подумала. Если даже она, прямо заинтересованная в успехе операции, настроена против простолюдина в своем обществе, то что будет, когда об этом узнает хотя бы Энри, герцог Уэльский?
Она повернулась к мужчине и, подойдя, ласково поцеловала его в губы, уклонившись от жадных рук, которые сразу же протянулись навстречу.
– Билл, ты, как всегда, прав. – Она легко ударила ладошкой по его рукам и, засмеявшись, попыталась увернуться, когда тяжелое мужское тело прижало ее к двери. – Билл! – Жадные руки поднялись по ее ноге и проникли под нижние юбки, поднимая их и касаясь шелковых штанишек, а затем, отодвигая их край, дотронулись до горячего и разом увлажнившегося места, которое каждая девушка бережет для супруга.
– Бил-ли-и, – жарко простонала она, не в силах сопротивляться, когда ее осторожно стали ласкать искусные пальцы. Ноги подогнулись, и Луиза едва не опустилась на пол, но мужчина подхватил ее и еще сильнее прижал к двери.
Раздавшийся стук резко разъединил пару. Он остался подпирать своим телом дверь, а она, метнувшись на пять шагов дальше, стала быстро поправлять платье и успокаивать дыхание.
Когда в комнату вошла фрейлина, догадаться о том, что тут произошло, можно было только по сверкающим глазам и румянцу, залившему щеки принцессы.
– Луиза, все нормально? Тебя лихорадит? – приписав болезни румянец и блеск глаз, поинтересовалась вошедшая.
– Думаю, да. Ты тоже заметила? – Принцесса посмотрела на себя в зеркало, радуясь, что подруга не подумала о более очевидных вещах.
– Я пойду за доктором Эберманом, – испугалась фрейлина.
– Нет-нет, – принцесса остановила ее жестом, – Мэри, сейчас есть вопрос важнее.
– Какой же? – удивленно спросила Мэри, переводя взгляд с принцессы на начальника охраны. – Вы за этим меня позвали, мистер О’Нил?
– Да, мы обсуждали исповедника, что поселился сейчас в гостевом флигеле. Билл настаивает, чтобы ты временно стала его фрейлиной.
– Я? Почему? – очень сильно удивилась Мэри. – У нас мало слуг?
– Слуг у нас более чем достаточно, но ему нужно, прежде чем он появится в обществе, дать несколько уроков этикета и привить хоть немного вкуса. Сейчас он, словно мелкий лавочник, каким-то чудом оказавшийся на императорском приеме. Ты сама поймешь, о чем я, едва его увидишь, – ответил мужчина. – Тем более это тот исповедник, о котором я тебе рассказывал.
– Он вернет Луизе руку?! – Мэри молитвенно прижала ладони к груди. – Я согласна, мистер О’Нил, все, что угодно, чтобы Луиза была счастлива!
– Луиза? – Начальник охраны вопросительно посмотрел на принцессу.
– Хорошо, но спать с ним я тебе запрещаю! – чуть притопнула ножкой Луиза. – Обойдется!
– Я и не собиралась, – пролепетала Мэри, щеки которой покраснели. Такие услуги ей иногда приходилось оказывать гостям принцессы. Слава богу, что такое происходило крайне редко, только если подруге нужно было узнать у разгоряченного и довольного мужчины какую-то тайну. Мэри не доставляли удовольствия эти вонючие и грубые мужчины, больше всего она млела, когда нежные пальчики обожаемой Луизы касались ее сокровенного места. Ради этих моментов она была готова на все.
– Все, что тебе нужно, – это обучить его не быть белой вороной, а также оградить от насмешек круга семьи. – Билл подошел к ней ближе и заглянул в глаза: – Особенно последнее, Мэри, ты ведь не подведешь подругу?
– Конечно нет, мистер О’Нил!
– Тогда спасибо, что помогаешь нам. – Он повернулся к принцессе и показал глазами, что не против продолжить прерванное занятие. Щеки девушки сразу вспыхнули, она быстро подошла к подруге и поцеловала ее:
– Благословляю тебя! Спасибо, ты моя лучшая подруга!
Окрыленная ласками, Мэри выпорхнула из комнаты. Она собиралась сразу же начать обучение этого простолюдина, от которого так много зависело в жизни ее подруги.
Мэри быстро раздала указания слугам, чтобы к первому уроку этикета подготовили обеденный стол, накрытый по всем правилам, а сама направилась в комнату исповедника.
Она постучала и, не услышав ответа, открыла дверь и заглянула внутрь – никого.
«Где же он?» – Мэри раздраженно пошла осматривать покои и нашла молодого человека лет семнадцати, который спал, забросив ноги в грязных ботинках на диван.
«О боже, дай мне сил!» – При виде этого безобразия настроение мгновенно испортилось.
– Сударь, – Мэри осторожно прикоснулась к его рукаву, – сударь, вставайте.
Почти сразу же на нее дерзко посмотрели серые внимательные глаза, сна в которых не было ни капли. Ощутив под его взглядом, словно ее раздели, а затем снова одели, Мэри вспыхнула:
– Мистер, соблаговолите пройти со мной! У нас должен начаться урок!
– Урок чего? – Нахал даже не сдвинулся с места, его взгляд стал насмешливым.
– Этикета! Вставайте!
– Я всегда считал, что люди сначала знакомятся, тем более если это касается разных полов, а уж потом куда-то идут. – В его голосе было столько насмешки и холода, что Мэри опешила и приоткрыла рот. Она летела как на крыльях, чтобы обучить всему чурбана-простолюдина и сделать своей подруге приятно, а он отказывается слушаться!
– Ты! Вы! – Она открыла рот, чтобы высказать свое отношение к этому наглецу, взгляд которого снова пробежался по ее открытому декольте. Взгляд его затуманился.
– Да вы хам! – Мэри возмущенно вскочила на ноги и выбежала из гостиной, захлопнув за собой дверь, чем вызвала удивленные взгляды слуг.
– Эм-м, и что, интересно, это сейчас было? – вслух удивился я, когда наглая особа выбежала из комнаты. – Надеюсь, это была не принцесса. Хотя, судя по тому, что у нее обе руки целы, точно не она.
Рано я радовался, поскольку вскоре подоспела тяжелая артиллерия. В комнату сначала вошел крайне недовольный мистер О’Нил, а вслед за ним еще две девушки. Одну из них, с заплаканным лицом и прячущуюся за его широкую спину, я уже знал, а вот вторая сразу привлекла к себе мое внимание: высокая, одетая в полностью закрытое черное платье с такого же цвета перчатками на обеих руках. Она была не сказать чтобы красива. Чуть навыкате глаза, длинный нос, но в то же время чувственные губы и мягкий подбородок резонировали друг с другом, а вот волевое выражение лица, осанка и жесты явно показывали человека, который привык только повелевать.
«Похоже, это и есть принцесса».
Я сразу же встал и, поскольку единственное, что я знал из этикета о встрече с членами императорской семьи, опустился перед ней на одно колено.
– Мистер ван Дир! – Ее голос прогремел надо мной властно и холодно. – Потрудитесь слушаться тех, кто выше вас по социальной лестнице, чтобы мне с мистером О’Нилом не приходилось бегать, словно слугам, по всему дворцу.
– Слушаюсь, ваше высочество.
– Мой отец и я дали вам уникальный шанс побыть рядом с императорской семьей. Такое редко кому выпадает в жизни, а вы ведете себя словно последний каторжник.
– Виноват, ваше высочество, такого больше не повторится.
– Надеюсь, это последний раз, когда я бессмысленно потратила на вас свое время.
– Да, ваше высочество.
– Пойдем, Мэри. Надеюсь, мистер О’Нил сможет ему объяснить хотя бы минимум правил.
Только когда дверь в прихожей закрылась, я поднялся с пола и посмотрел на заместителя начальника охраны.
– Что вы ей наговорили? Она прилетела вся в слезах. – О’Нил сел рядом и спокойно на меня посмотрел. – Вы вообще в своем уме? Забыли, где мы и что я вам всю дорогу говорил?
Только после его слов до моего сознания дошло, что все мои поступки, тщеславное любование собой и собственным умением ничего не стоят в этих стенах. Здесь всем плевать на то, что я умею, а вот за мой социальный статус и поведение могут просто вышвырнуть из дворца. Это оказалось для меня сродни холодному душу. Похоже, действительно пришла пора очнуться и вернуться в обычный мир, где Рэджинальд ван Дир просто седьмой сын Главы цеха ремесленников, простолюдин, не более.
Обида заколола в груди, но я проглотил тугой комок в горле и посмотрел на мужчину:
– Я усвоил урок, сэр. – Я спокойно встретился с его взглядом. – Больше такого не повторится.
Мужчина нахмурился, но ничего не сказал, просто встал и ушел.
Какими только словами я не ругал себя, мне действительно нужен был этот урок, чтобы понять, что мир строится не вокруг меня и моих желаний; все, что у меня действительно есть, – это мои силы и талант, а также еще с десяток дорогих мне людей. Другим в этом мире я не нужен и являюсь лишь песчинкой.